- Вот тебе и снисхождение…

- Не отвлекайся, быстрее сделаешь шоколад, я быстрее отпущу тебя спать. А! - двинувшись к дверям, Ливий остановился на середине движения. – Слушай, Арин. Даже если вдруг краткосрочная или долгосрочная выгода будет обещать мне кущи небесные на Земле, но это будет только если тебя убить, то – не надейся. Какие бы неприятности не сулила твоя жизнь, если это будет зависеть от меня, я оставлю тебя в живых. Потому что никто, кроме тебя, не умеет варить такой шоколад. Так что, не отвлекайся.

От брошенного за ним апельсина Ливий уворачиваться не стал, просто поймал его и расплылся в улыбке:

- Да, ты всё поняла правильно, я хочу именно с апельсином, - и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Арина, сдавшись и засмеявшись, махнула рукой и предпочла заняться шоколадом. Во избежание, так сказать…

Через полчаса она сидела на краю огромной кровати Ливия. Здесь можно было смело играть в футбол и даже, пожалуй, при неудачном броске не попадать мячом по краю кровати. Собственно, огромное ложе в маленькой комнате было поставлено не случайно. Убираться здесь было бы сложно человеку, а некроманты просто запускали под кровать пару некромантических мышей и пауков и получали превосходный результат.

Если между краем кровати и стеной был просвет – в него легко падали. Во время прогулки по астральному миру, миру на границе сна и реальности, тело не всегда сохраняло своё положение. Так что, вот такое расположение мебели – впритык к стене, было соблюдением простых требований безопасности.

- Вот скажи мне, - Ливий, на ходу вытирая влажные волосы, устроился на краю кровати. – Что вчера случилось? Я пытался с тобой связаться, но ты не ответила.

- Была… немного занята, - усмехнулась Арина. – И готова даже показать чем. Или вначале ты покажешь, где застрял?

- Нет уж. Я полночи тебя вчера в эфире ждал, так что, показывай.

Хмыкнув, кто бы сомневался, что он выберет, Арина улеглась в кровать, натянула до ушей тяжелое, теплое одеяло и закрыла глаза.

Это было… давней традицией, когда Ливия начали натаскивать на астральные перемещения. Ему одному было скучно, и они с Ариной повадились встречаться здесь, в межмировом пространстве, чтобы что-то обсудить, куда-то слетать, вместе провернуть эксперимент. И далеко не всегда Гробовщик знал, что в проказах, за которых Ливию периодически попадало, участвовала ещё и Арина.

Вылет из мира зазеркалья дался Арине дорогой ценой, да и сегодня сил она истратила немало сил. Но, тем не менее, ощущение направления – было явным. Чётким. Как будто внутри горела путеводная нить бесконечно алого цвета. Живого, пульсирующего в такт её собственному сердцу.

Но, увы, направление осталось направлением. Вместо того чтобы снова оказаться в том самом замке, где сквозняки, цепи, необработанный камень, Арина оказалась в зеркальном коридоре. Зеркала. Зеркала. Зеркала. Не было ничего, кроме зеркал. Только они – одни.

- Это не то место.

Голос Ливия доносился сверху.

Запрокинув голову, Арина нашла некроманта там.

- Я не могу приземлиться, - совершенно спокойно сказал он. – Это твой мир. Это мир, который можешь видеть только ты. Не ко времени оно.

- Вытащишь меня отсюда?

- Если пойму, что тебе грозит опасность – безусловно, - согласился некромант спокойно. – Познавай.

Это было тайной, дивной тайной, особенной, о которой знал только Ливий. Арина, не выбирая умом или даром, выбрала его сердцем и интуицией. Это не было наследием светлой крови, это не было наследием темной крови, это было её личным даром, родившимся на стыке между двух величин, это было нечто очень-очень особенное и совершенно не боевое и не защитное. Эфемерное, нереальное, невозможное и даже немного, на первый взгляд, бессмысленное.

Для обычного мага или колдуна мир был союзником или врагом, препятствием или помощником, но всегда оставался бесконечной и непознаваемой величиной. У Арины было Познание, и мир для неё был величиной конечной. В первое время девушке было сложно объяснить Ливию, что происходит, когда она замирает и почему ей нужна помощь, почему ей нужен якорь для возврата. Она приводила десятки примеров, а потом однажды он понял. Интуитивным скачком, понял, осознал и испугался.

Там, где обычный человек видел «форму» предмета, его «цвет», Арина могла сказать больше. Вес и точнейшие характеристики: объем, ширину, высоту, растяжение, коэффициенты физических величин. Не используя при этом никаких сторонних инструментов. Дальше – больше. Состав общий, состав частный, какой процент металлического состава, что входило в пластик. Дальше – больше. Девушка могла погрузиться вплоть до молекулярного уровня. И это действительно было страшно.

Она могла познать живое и неживое, и даже эфирное, если у того есть физическое проявление. Мир зазеркалья Арина тоже могла познать, пусть даже вокруг неё сейчас была всего лишь зеркальная галерея.

Ливий устроился удобнее наверху, зная, что если понадобится – то его сдёрнет вниз сила самой Арины. Пятая. Она была пока ещё пятая, она была пока ещё слабее Анклава. Да и сам Ливий, приди ему такое в голову, ещё мог бы с ней справиться. Возможно, даже, не слишком бы при этом пришлось напрягаться.

- Ты не прав, - Арина неожиданно вскинула голову, улыбаясь светло-светло. Мир вокруг начал таять. Познание, личная сила Ринго, оборвалось, чужая сила, скрывающая вход туда, где была девушка с её собственным лицом, прянула, не желая раскрывать свои тайны. Всё запутывалось ещё больше, и даже неудача принесла то, чего Ринго так жаждала – информацию.

Спустившись вниз, порядком недоумевая, о чём идёт речь, Ливий спросил:

- Вот ты сейчас о чём, создание безголовое?

- У меня есть голова на плечах, видишь! – протянув руку, Арина пальцам подтолкнула лоб Ливия. И словно китайский болванчик, тот задумчиво закивал.

- Вижу. Вижу. А что я должен видеть ещё?

- Да не видеть! Знать. Ты не прав.

- В чём я не прав?

- В силе. И в слабости. И в сравнительных характеристиках. Ты сильнее.

- Кого?

- Меня. Если ты захочешь – ты сможешь меня убить, ещё пока сможешь, - Арина отступила, качнулась на пятках и закружилась, словно и не сказала ничего такого, отчего у Ливия всё внутри свернулось бескрайним, бесконечным ужасом.

Так просто?

- Арин!

- Да? – остановившись в недоумении, Ринго воззрилась на Ливия. – Что с тобой? Ты бледный.

- Не говори больше такого!

- Почему? – удивилась от души девушка. – Я сказала правду.

- Не говори! Я не хочу такого больше слышать!

- Хорошо, хорошо, - подлетев ближе, благо в этом мире законы физики игнорировались легко и просто, как и многие другие законы прагматичного мира, Ринго ласкового погладила Ливия по макушке. – Я больше не буду так говорить, я могу сказать и по-другому, только у тебя получится сейчас меня защитить, так что, пока ещё не поздно, просыпайся.

Ливий кивнул, отступил, выбросил себя на поверхность реальности и проснулся. И тут же до уха донёсся сдавленный стон, полный боли…

Отчаянный стон боли, к счастью, был не предсмертным и, к не меньшему облегчению, всё вокруг не несло в себе никакой угрозы. Главная угроза – была во сне, и она грозила Арине бедой от самой себя.

Под рукой не было ничего острого, а по-другому добраться до груди безголовой девчонки было сложновато. Мягкая толстая пижама закрывалась на шнуровку, и чтобы её распутать нормально нужно было не меньше получаса.

Этого времени, подозревал Ливий, у него просто нет.

Кожу на указательном пальце защипало, тонкое зелёное лезвие скользнуло в мир реальный и пропало, оставив ткань разошедшейся. На груди у Арины, чуть повыше страшного шрама, мерцала ярко-зелёная татуировка. Знак о том, что безголовой девчонке нужна помощь. И не когда-то потом, и не где-то там, а прямо сейчас и в мире реальном. То ли девушка заблудилась в чужом сне, то ли – в своём, но она не могла найти дорогу обратно.