В любое другое время Ливий бы подумал десятки раз, прежде чем влезать в сон Арины. Особенно зная, как она трепетно относится к своим тайнам. Особенно зная, что она воспитанница Анклава. По сути, это до сих пор было тайной, сохраняющей Ринго жизнь. Меньше слухов, меньше знаний о том, где она, Светлый род не отсвечивает и сидит где-то на задворках своих земель. Всех всё устраивает.

Но перед внутренним взором стоял смех в глазах Арины и неожиданно серьёзные слова: «Только ты».

Она никогда… Эта девчонка никогда не просила о помощи. Десятки раз говорила: «я сама», а сейчас ей помощь была нужна. Да, она не попросила о ней прямо, но как ещё по-другому нужно было трактовать её слова: «только ты»?

Если бы Ливия спросили, что он чувствует к этой вредной девчонке, которая его старше, а выглядит так, словно сбежала со школьных уроков, он бы задумался надолго. Чувствовать что-то к ней? К этой невозможной Арине? Нет. Нет, нет и ещё раз нет. Он даже её не любил, просто знал, что она есть. Просто знал, что, если понадобится, двое всегда будут на его стороне. Дед. И сама Арина. Чтобы ни случилось, даже если окажется, что на Землю падает метеорит, и планете останется существовать всего пару часов – он будет в этот день с дедом и Ариной.

Ливий не относился к этой девчонке, как к сестре. Это было попросту невозможно. Не для окружения, а для него самого. Он отдавал себе отчёт в том, что они – напарники, отличные друзья, местами соперники (особенно за внимание анклавовцев и начальника), но парень никогда не забывал, что Арина – девушка, и как бы она не храбрилась, порой ей очень сложно, больно, страшно.

Руку на татуировку, стараясь не обращать внимание на то, какая мягкая кожа и как вызывающе алеет на этом беломраморном полотне рубец шрама, закрыть глаза, поймать вдох Арины и потянуть её на себя…

Мир сна девушки шагнул навстречу, поманил близостью удачи и растаял, так и не давшись в руки. И второй раз, и на третий.

А потом у Ливия закончилось терпение. Мягкость кожи больше не была такой завораживающей и такой холодной. Руки парня ушли куда глубже – в тело. Раз не получалось выдернуть, можно было пройти туда, где была сейчас Ринго и вытащить её непосредственно оттуда.

- Вот девчонка, - пробормотал Ливий сердито. – Теперь одним горячим шоколадом ты не отделаешься!

Многочисленные зеркала звякнули, показывая, что услышали его слова…

И донесли до той, кому они предназначались.

Арина, пробирающаяся по узкому ходу на всех четырёх костях разом (встать хотя бы нормально не получалось, а ползти было больно, так что на четвереньках было наше всё), вздрогнула.

«Некрос? Что ты здесь делаешь?»

«Ринго!» - сердитый оклик раздался громко и раздраженно. Ливий не собирался скрывать всю свою ярость. – «Вернись! Немедленно».

«Не могу. Мне нужно узнать».

«Что узнать?» - застонал Ливий. – «Вернись!»

«Всё нормально. Здесь безопасно».

«Не нормально! Ты уже не можешь выбраться отсюда сама!»

«Ну, и что», - легкомысленно отмахнулась Арина. – «У меня есть ты. Ты выведешь».

«Ринго. Я тебя убью».

«Ага».

«Честное слово».

«Ага».

Связь выключилась, как только Арина пересекла очередную черту. Здесь стало больше свободного места, да и цепей на удивление меньше, зато зеркал – больше. А потом путь оборвался. Там, где раньше можно было пройти, была стена. Не совсем стена, конечно.

В чёрном-чёрном коридоре, только чадила пара факелов, давая очень мало света и очень много чада, на стене из грубого необработанного камня было зеркало. Тончайшее, звенящее, гладкое.

Поскольку сама Арина там не отражалась, она даже не поняла, что впереди тупик, сообразила только, когда больно ударилась лбом о поверхность. А потом и обратила внимание на то, что было впереди. Расстояние, отражение. Физика оптики, спасибо Титании, в голове всплыла сама собой. Впереди было зеркало.

Конечно, нужно было быть осторожной. Нужно было быть очень осторожной, но кровь внутри бурлила и кипела, уговаривая, что не случится ничего страшного. Под рукой не было вообще ничего, да и, конечно, Арина не согласилась бы воспользоваться ничем, что породило это место. А зубы, ну, не вампирские тонкие клыки, красиво выглядящие в улыбке, но всё же тоже вполне достаточно, чтобы прокусить до крови. Больно, но не настолько, чтобы отказаться.

Вот только…

Руны, подходящие к ситуации, из головы вымело… И всё, что пришло Арине в голову, это нарисовать паутинку, маленькую, стилизованную, совсем простенькую…

А потом она появилась.

Девушка в цепях с лицом Арины.

Она отражалась в зеркальной глади. Беззащитная, измученная. В тоненькой сорочке, с длинными спутанными волосами, доходящими до пола.

И были цепи. Запястья, щиколотки, пояс, чуть выше колен, ниже локтей, предплечий. Незнакомка была окружена цепями так плотно, что её саму не было видно. И некоторые цепи, Арина содрогнулась, заканчивались в теле этой девушки. Это новый писк охранок? Называется «Моё, чтобы не угнали»? А если угонят, то только частями, которые никому не упали?

Ноги почему-то не держали, Арина уселась прямо на пол перед зеркалом, глядя в его спокойную гладь.

«Что за бред тут вообще происходит?! Хотя с другой стороны, ночь… одна идиотка легла спать, а вместо этого полезла…»

Незнакомка, словно услышав чужие мысли, словно уловив появление кого-то ещё, подняла глаза… Ощущение было сравнимо с ударом под дых, воздух в лёгких закончился мгновенно. Да, это было лицо самой Арины. Те же черты лица, разве что более взрослые. Скорее, так Ринго могла бы выглядеть, если бы сохранила свой настоящий возраст. Но глаза!

У самой Арины были серые глаза, совершенно обычные.

Но у той, что на неё смотрела, глаза были алыми… Недолго. Мгновение заминки, и они стали карими, оттенка благородного каштана.

Хлопок ресницами и… серые.

Красивая молодая женщина в цепях выглядела местами избитой, но при этом – не сломленной. В её серых глазах светились воля и такое упрямство, которого никогда не было у Арины.

«Я знала, что мне надо будет выживать. Задолго до того, как я получила относительную свободу, я была похожа на пленницу в золотой клетке. А потом вырвалась».

Голос. Голос был знакомым, голос звучал в плавных обертонах. И хоть Арина слышала его всего один-единственный раз, она опознала с лёгкостью незнакомку. И всё стало на свои места.

«Ты. Ты та! Из той ночи. Ты сказала, что тебя зовут Ксения!»

Незнакомка в зеркале засмеялась.

«Всего несколько минут, ты видела и слышала меня несколько минут, была при этом уже ближе к черте смерти, чем где-то ещё, а тут узнала меня в такой идиотской ситуации. Но ты права. Здравствуй, Арина».

«Вы… ты…»

«Ты подойдёт», - Ксения бессильно уронила голову, а когда подняла – серый цвет исчез. На лице, так похожем на лицо Арины, горели лихорадочно алые глаза. – «У нас не так много времени. Что ты вообще здесь делаешь?»

«Здесь это где?»

«Пришла не зная куда?! И ещё спрашиваешь?! Бедовая девчонка! Ты в моём сне. И ещё немного, и мы будем здесь не одни. Уходи, Арина. Уходи. Тот, кто придёт – могущественен и опасен. Сейчас ты ему не соперница. Я найду способ с тобой связаться».

«Хорошо», - одним из положительных черт Ринго было умение отступать, когда этого требовали обстоятельства. – «А я найду способ тебе помочь».

«С чего ты взяла, что мне нужна помощь?»

«Я может, и многого не знаю, но ты в своём сне, а окружение – не твоё. Зазеркалье здесь выстроил чужой, и… он очень не хочет познакомиться со мной поближе. А, я слышу шаги, придётся отложить знакомство!»

В руки злого, как стая ос, Ливия, Арина спрыгнула с весёлым гиканьем.

Когда же к Ксении пришли, она давилась смехом. Она смеялась, когда её пытались истязать, она смеялась, когда цепи затягивали её крепче, причиняя всё новую и новую боль. Смех не стих, даже когда ей пообещали, что она никогда не покинет этого места…

Тик-так. Тик-так. Тик-так.