Вглядевшись в глаза Маэстро, мгновенно ставших пустыми, Арина досадливо цокнула, размахнулась и ударила мужчину по щеке.

- Слушайте меня внимательно, пожалуйста, я не хочу повторять дважды. И не буду этого делать. Пятый не убивал Иволгу. Он её любил. Это Вы косвенно убили свою дочь, даже не зная, что она – одна из пленниц этого блока.

Если бы небо обрушилось, все были бы удивлены куда меньше.

- До… дочь?! – заикаясь, Сова посмотрела на Арину, цепляясь за её слова и даже не отдавая себе в этом отчёта. – Иволга?! Была его дочерью?!

- Да. Ира была его единственной и любимой дочкой. У девушки начался период подросткового бунта, так что она просто сбежала от «papам». Смешно, правда? Она не смогла подать ему сигнал о том, что ей действительно нужна помощь. Впрочем, нет, не смешно. Очень хотелось плакать. Итак. Теперь вы, - обратилась Ринго сразу ко всему Анклаву. – Понимаете, почему Маэстро так отчаянно хотел убить Пятого. Потому что считал его убийцей своей дочери, а вы, вместо того, чтобы просто объяснить и рассказать, что случилось, вначале спрятали Пятого, сыграв на руку… другому человеку. А потом ещё и вовлекли во всё это меня, Антона, Ливия. Ради чего? Потешили собственный эгоизм? Полегчало? Всего этого можно было избежать, а теперь то, что вы натворили, будет разгребать несколько поколений! И не факт, что получится.

- Как будто, - Пятый смотрел на Арину серьёзно, - ты говоришь так, как будто знаешь, чего они все хотели.

- Запечатать Ваш дар, Пётр Михайлович. Вы единственный из всех ненавидели его и себя, вы единственный из всех готовы были отдать всё, чтобы этот дар куда-то делся прочь. А они хорошо уяснили, что можно для этого сделать. Достаточно взять каплю крови другого представителя легиона древних. И после этого можно снова восстановить вашу пустотность. Правда, всё просто. Оставим в покое то, что ни один из четырёх за это время не удосужился найти способ действительно убить Маэстро. Оставим за кадром то, что в чью-то голову забралась мысль о том, что делают-то они какую-то явную чепуху. Но кто, кто вам сказал, что вам позволят это сделать?! С чего вы взяли, что план, который претворялся в жизнь несколько лет, что план, ради которого на алтарь положили тысячи жизней, не побоюсь этой цифры, просто так, из-за разжижения головного мозга, вам позволят пустить под откос?!

- Позволят? – повторил Кондратий Степанович негромко. – Арина, что ты имеешь в виду, расскажи, пожалуйста.

Срываться ещё и на Гробовщике Ринго было стыдно, так что она вежливо склонила голову и спросила:

- Вас не задело, когда я назвала цифру «семь»? Вас было только шестеро, а кто же был седьмым? Нет идей?

- Мойра, - мягко сказал Гробовщик.

И Арина кивнула:

- Мойра. Я вот только одного понять не могу. Вы так спокойны, так уверенны. Но с чего вы вообще взяли, что она мертва?! Вы все взрослые люди, могущественные маги, на тот моменты вы были молоды и как маги не представляли из себя ничего особенного, но она не раз, расхаживая в своих жутких сапогах по столу, разлагольствовала о том, что скоро отметит своё столетие и подарит себе на этот юбилей то, что ей всегда хотелось. Ручных магов-собачек. Вы всегда спотыкались то взглядом на её ногах, потому что носки и каблуки вечно были в крови. То вы задерживались на её словах, крутили их в голове, а потом не могли уснуть. Но почему-то ни разу в ваших разговорах не звучала уверенность в том, что она говорит. Она одна удерживала вас всех в концлагере. Она одна разработала все планы пыток. Она одна сделала так, что одна мысль о побеге была для вас сродни приказу на казнь. Так почему вы, так её боясь, так легко сделали вывод, что она мертва?!

Анклавовцы молчали, молчал и Маэстро, младшее поколение вообще забыло, как дышать, только чтобы не отсвечивать.

Пятый смотрел только на Арину:

- Ты уже знаешь, девочка.

- Ринго, - представилась она только для него. – Вы можете называть меня именно так. Но да, я знаю. То, ради чего был создан концлагерь, Мойра получила. Вы оказались в месте, где были отрезаны от магии, Вы жили спокойно и неспешно, погружаясь то в пучины сомнений, то выныривая из них. Вы не знали, чего Вам больше хочется, то ли жить, как полуночник, то ли жить как человек. А она присматривала за Вами, и когда Вы решили, что устали прятаться, устали бегать, устали жить не своей жизнью, пришла сама. Выжидала, кружила рядом, потом нашла подход и помогла сбежать. Вы не знали, что попали в её оборот, Вы не знали, что рядом с Вами именно она. А потом всё, что Вам оставалось, это пытаться найти противоречие в той лжи, что на Вас выливалась. Мало-помалу, ядовитые слова её речей начали на Вас действовать. Вы решили, что действительно хватит, что Маэстро, который преследует Вас, не «должен узнать правду», а «должен умереть». И Вы стали частью плана Мойры. Кстати говоря, это именно она собрала всех вас в таком прекрасном составе. И, кое-что ещё, - Арина нашла взглядом Титанию. – Хотите, Татьяна Константиновна, я добавлю Вам мучительных мыслей? Это Вы не дали мне её убить. Это Вы защитили её той ночью, цвета крови. Вы все смотрели, как милая девушка Варвара убивает моего друга, спокойно обсуждали, какой мразью вы стали, но ни один не сделал ничего, чтобы ему помочь. Вы даже обсуждали, не стоит ли его убить. А когда речь зашла о самой Варе, именно Вы не дали её убить. Нет?! Вы ещё не поняли?! Ну, знаете! Это уже ни в какие ворота не лезет! Мне что, вам в картинках всё нарисовать, чтобы до вас дошло? Повторяю, последний раз, по буквам, медленно, чётко, внятно. Мойра на самом деле всё это время была рядом с вами! Вы рассказывали ей свои секреты, вы сами приблизили её к себе. Да, конечно, вы не подозревали, что она рядом. Но не дали мне её убить. Зато позволили ей спокойно выведать ваши слабости, все ваши тайны, а затем… ну, в общем, - Арина поднялась, оттряхнулась и буднично закончила, вплетая в свои слова, в свой голос – магию, – в общем, теперь они начнут вылезать на поверхность, и вам всем будет очень долго весело и прекрасно. А я… с этого дня, я вас не знаю. Извольте тоже про меня забыть.

Когда Пашка увидел, какая компания подходит к его машине, вид у него стал такой, словно его вот-вот хватит удар. Арина даже мимолётно его пожалела, потом подумала о том, что хотела, чтобы кто-то пожалел её, сделала шаг и… тело, наконец-то, предало свою хозяйку.

Маэстро был рядом, но подхватить девушку он не успел – это успел сделать Пятый.

- Спасибо, - пробормотала Ринго, пытаясь понять, чего это ноги своевольничают и творят, что хотят, но точно не то, что надо.

- Арьишка-муравьишка! – Пашка, подскочивший к подходящей компании, не взирая на довольно сердитый взгляд Маэстро, поднял Арину на руки: - я думал поседею! Тебя не было почти двое суток!

Двое суток.

Временной отрезок проскочил в мыслях раскаленной молнией. Двое суток. Сорок часов. Не сорок восемь, немного меньше. Этот таймер был в сердце девушки, он угодливо выскользнул на первый план, как только о нём вспомнили, но времени почти не оставалось!

Двое суток Арина непрерывно держала невозможно ёмкое заклинание…

Смешно не было. Было страшно.

Вот так – можно было потеряться в складках времени и пространства. Уйти из одного места, а вернуться в другое. А можно было вообще не вернуться. Всякое бывало с теми, кто заигрывался и кто не имел действительно крепкого и надежного якоря.

С якорями у Ринго всё было очень плохо. Любые связи, которые были с Анклавом, медленно разрушались, пока она путешествовала из их прошлого в настоящее, где они…

- Держи! – усадив девушку на заднее сидение машины, Пашка всунул ей горячий чай. Рядом был разбит небольшой лагерь. Басовито урчал маленький электрогенератор, обеспечивая энергией плитку. От кружки поднимался ароматный дымок.

- Это?

- Крепкий сладкий чай на травах. Я начал подозревать, что, когда ты вернёшься, лишним он не будет. Нас… учили.