А потом дверь взорвалась. Наталью отшвырнуло в сторону. Сила взрыва была такова, что её просто пронесло по воздуху, и спустя мгновение она ударилась о стену. При этом не было ни единого звука, всё совершилось в полной тишине.

В глазах всё плыло. Тошнило. Не было сил, чтобы открыть снова глаза. Но Наталья смогла. Арина смотрела на всё стороны и понимала, что не может сдвинуться с места. Зелёные глаза… всё, что она сейчас видела – зелёные глаза старика в дорогом бежевом пальто.

- Спи, - шепнул он Наташе, проведя пальцами по её лицу. Юная женщина вскрикнула, но… некая сила была куда могущественнее, чем она могла бы предположить.

Глаза закрылись, всё, что она видела последним, было зелёное-зелёное пламя, которое охватило всю квартиру…

На этом месте Наталья всегда просыпалась, отчаянно крича.

На этот раз проснуться она не смогла. Зелёное пламя бушевало и бушевало, не вредя ничему и никому.

- Смотри, - шепнул кто-то за её спиной. – Оно не ранит. Оно не обжигает. Оно совсем не страшное. Оно скромное. Ты можешь приказать ему утихнуть. Ну, не бойся.

- Стихнуть?

- Да. Оно не ранит тебя. У этого пламени нет ничего, что могло бы обидеть тебя. Не бойся.

- Дед… Мой дед… Этот… тот кто пришёл. Он сейчас…

- Нет. Этот … зеленоглазый, он пришёл зачистить следы. Когда он вошёл на кухню, твой дед был уже мёртв.

- Но кто его убил?

- Я не знаю. Но я обязательно выясню это.

- Кто ты?

- Не имеет значения.

- Зачем ты здесь?

- Я буду защищать тебя, - Арина, шагнув ближе, закрыла глаза Натальи Викторовны. – Всё будет хорошо. Я буду рядом. А пока просто спи. Больше никаких кошмаров. Этот дом ждал тебя очень, очень долго. Он рад твоему присутствию. Позволь ему укачать тебя. В библиотеке будут шуршать страницы, подбирая для тебя самую светлую, самую замечательную историю.

- Да… Спасибо…

- Всегда пожалуйста, - шепнула Арина, - всегда пожалуйста…

Утром она проснулась от аппетитного запаха кофе, доносящегося с кухни. Сил на то, чтобы встать не было, поэтому девочка только скрутилась под тёплым одеялом, прежде чем заснуть снова. Ощущение было жутким-жутким, хотелось спать так сильно, словно всю ночь она занималась чем угодно, но не спала.

Хотя, скорее всего, это хождение между сном и реальностью, назвать «сном», определённо было нельзя. Силы оно не восстанавливало, а только безумно их тратило. Арина ещё видела, как на пороге комнаты остановилась Наталья Викторовна, взглянула на неё и вышла, оставив на тумбочке у входа запасные ключи и записку.

Арина спала, и снова видела то, что происходило где-то далеко.

В просторном кабинете, где было много-много бумаг, горя, отчаяния и подлости, сидели двое. Один – уже знакомый Арине, отец Антона. Второй – тот убийца, из машины. Сейчас он прикладывал к разбитому лицу лёд и смотрел на Михаила Афанасьевича с неописуемой яростью.

- Это не лезет ни в какие ворота! Девка… Я не просто забыл, что должен её убить! Я забыл адрес! «Угнал» машину, не помню человека, который должен был водить. А теперь вы мне говорите, что это к лучшему?!

- Кто делает такие дела с наскока? – укорил мягко Михаил Афанасьев. – Юрий, ты не новичок, так почему же ты не позвонил и не сказал: «Миш, знаешь, мне тут заказ на убийство одной герлы передали в твоём городе, не скажешь ли ты мне, можно ли её убить». И я бы тебе сразу сказал: «Юрочка, если ты хочешь, чтобы убили тебя, твою жену, твоих детей, твоих родителей, твою сестру, которой вот-вот пора отправляться в роддом, ты можешь задуматься об этом».

- Что?! Что ты такое… Она же… Просто…

- Она не просто «докторица», да-да, Юрочка, я помню, как ты выражался. Она под защитой Маэстро. Поэтому, если он только узнает, что ты думал об этом – тебе не жить. А если бы ты попытался её убить, то мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

- Хорошо. Ладно. Я понял. Я не трону её.

- И передай своему заказчику, Юрочка, что за покушение на жизнь этой женщины, Маэстро сравняет с землёй город, если потребуется. Но ему будет не жить.

- Я понял, - повторил мужчина с неохотой. – А… тот, кто её защитил? Могу я узнать… кто это?

- Чтобы убить? Кишка тонка, мой друг. Потому что с этим человеком не смог справиться даже я. Уж не знаю, что подобный человек может делать в нашем городе, но думаю, впереди нас ждут интересные дела. А ты иди, Юрочка, иди, тебя ждёт заказчик, а меня – работа.

Арина усмехнулась и открыла глаза.

Кажется, одной проблемой меньше. И одной больше. Теперь её и волновало, и интересовало, что за человек Маэстро и о ком именно говорил Михаил Афанасьевич.

Кольцо странностей вокруг сжималось с каждым днём. А впереди была поездка за гробом в деревню и знакомство с тем, кто может помочь самой Арине остаться в живых.

…Если только захочет…

В понедельник утром Наталья Викторовна уехала, оставив Арине на тумбочке ключи. Её собственные ключи от места, которое Наташа – Таша твёрдо велела считать своим домом.

Надо было искренне порадоваться за себя, в первую очередь, что так повезло, что теперь есть возможность быть… счастливой? Но Арина не могла. Голова была чугунной, а уж как восхитительно звенела на поворотах! Ощущение было такое, что вот-вот этот звенящий котелок просто отвалится и покатится по дороге. Впрочем, там, внизу, ему было самое место. Потому что так болеть голова не должна! Она кость! В принципе. По идее.

После всех этих событий, видений, непонятных историй… Одним словом, Арина начала сомневаться в том, что она всё знает и об окружающем мире и о себе в общем.

Она была человеком… Считала себя человеком до звонка бабушки. И то, что она сказала той ночью, ещё предстояло обдумать и большей степенью понять. Если же понять не получится… что ж, у Арины был уже в запасе хороший способ как не думать. Умотаться так, что стоять на ногах было решительно невозможно. Думать в таком состоянии тоже не получалось.

Умывшись, Арина привычно завязала на голове бандану, взглянула на черепа и криво усмехнулась. Это так посчитать, черепа можно смело считать её семейным талисманом. Дочь некроманта. Дочь той, в крови которой много светлой ангельской силы… Гнилое яблоко для огромного рода. Ничего удивительного, что они подослали убийцу, для Арины не было. Несмотря на то, что историю в школе (да и в университете впоследствии тоже) она не очень любила, это не значило, что она плохо её знала. Девочка хорошо понимала, что «инакий» ребёнок – это признак слабости рода. А слабость, где в ходу очень большие деньги и очень серьёзная власть, это не просто недопущение, это смертный приговор. Какой бы тайной не была война, даже та война, которая ведётся на языке денег – она тоже строится на чужой крови, на чужих костях.

Арина понимала это с позиции теории, сухой информации. На практике же это было страшно. Понимать, что нападение состоится в любом случае, но не понимать, откуда придёт беда. Какую форму она примет на этот раз. Автобус? Крыша? Стекло? Окна? Чего бояться? От чего держаться подальше? Люди? Нет… Люди уже давно в рейтинге Арины ушли с первого места. Мир вокруг был слишком… нечеловеческим, чтобы люди, не знающие о нём, могли считаться хотя бы тенью опасности.

Впрочем, люди по-прежнему могли испортить настроение, доставить неприятности, сделать гадость или ослабить Арину, поспособствовать тому, что в расшатанном состоянии она сделает ошибку и попадётся тому зеленоглазому личу. Девочка отдавала себе отчёт, что сама она ничего не сможет сделать. Не зная, какие силы бывают, не зная, чем можно пользоваться и вообще понимая, что если она снова увидит лича – то перепугается до полусмерти!

- Итак, Арина Яблочная.

Девочка дёрнулась, повернулась от широкого подоконника и вздрогнула. Антон был один. В этом тёмном закутке было так хорошо сидеть на переменах. Здесь совсем рядом были технические лаборатории кафедры, куда доступ простым студентам был запрещён, а уж как ругались за любой шум здесь! Поэтому и коридор этот особо не жаловали студенты.