Аня, ничего не ответив, продолжила яростно подметать пол, чтобы как-то занять свои мысли. Хотелось плакать.
— Анечка, — нежно отвлекла ее Прасковья от грустных раздумий и жадно потянула ртом воздух, как будто задыхаясь. — Знаешь, принято передавать рецепт моего кваса из поколения в поколение. Необязательно своим детям, хотя ты мне и стала, как родная дочка, но я хочу передать это знание именно тебе. Пока я не умерла…
— Ну что Вы, — грубо перебила ее Анаис. — Вы же нескоро умрете!
— Ну, эм… Все равно сейчас пока мой сын в войнушки не наиграется, я тут одна-одинешенька, а ты ко мне приходишь. Вот я тебя в это время и научу.
— Ну хорошо, я согласна, — снисходительно ответила Анаис.
***
Когда девочка ушла, Прасковья захрипела и надрывно закашляла, затем легла на кровать, схватилась за голову и грудь и, жадно потянув ртом воздух, снова и снова кашляла…
— Дурная ты баба, — проворчал вылезший из кладовки домовой. — Чего это ты ей правды не сказала?
— Мало ли ей горя, Аркаша!? — тяжело произнесла Прасковья, периодически кашляя и плюясь во все стороны. — Надеюсь только, чтобы сынок мой успел ко мне вернуться.
***
Сальто. Мощный удар. Неловкий пируэт, из-за которого Анаис слегка отлетела вперед. Снова удар. Перекат и мощный удар концом палки в дерево. Отскок вбок. Анаис сильно махнула палку левой рукой назад и…
— Ай!
Анаис в приливе адреналина резко обернулась назад. Чернавка потирала лоб, на котором красовалась теперь огромная шишка.
— Ой, Зрящий тебя дери, прости! — несвязно проговорила Анька. — Потри снегом сразу же, чтобы не болело сильно.
— Чуть не убила, Анькаа! — с легкой укоризной произнесла Чернавка, потирая лоб снегом. На земле лежал мешок с дровами, который она от неожиданности уронила, получив палкой по голове.
— Давай я соберу! — Анаис бросилась подбирать рассыпанное. — Попала ты, конечно, под горячую руку. Видела же, что лучше не подходить так близко!
— Да я понимаю, — виновато произнесла Чернавка, смотря сверху вниз, как Анаис собирает дрова. — Я ж шучу. Спасибо, Анькаа!
— Да не за что! — пробурчала та.
— А чего это ты делала? — полюбопытствовала Чернавка, словно забыв о боли.
— Тренировалась.
— Этому тебя Рогги и учил?
— Чего? — недоуменно переспросила Анаис. — То есть… откуда ты…
— Прасковья рассказывала, — улыбнулась Чернавка.
— Ах, ну да, точно.
— А зачем ты тренируешься?
— Просто так, — пожала плечами Анаис.
— Ага, конечно!
— Хочу с дядей на междоусобицы ходить, наверное.
— Это правда? — недоверчиво спросила Чернавка.
Анаис пожала в ответ плечами.
— Понятно, говорить не хочешь, — закономерно подытожила Чернавка.
— Вот, собрала все вроде, — произнесла Анька, сменив тему разговора. — Ты каждый день что ли за дровами прешься в такую рань?
— Ну да, — удивилась Чернавка, округлив свои черные, как смоль, глаза. — А как по-другому?
— Ну я по несколько раз в день хожу за дровами и хворостом. Бывает, ношу по два мешка…
— Да ну! — Чернавка недоверчиво посмотрела на нее и расхохоталась. — Скажешь тоже!
— Ну да! — гордо произнесла Анаис.
— Мужицких рук нам не хватает, Анька. Я же говорила.
— Давай я понесу твой мешок, а ты — мои палки, — предложила та.
— Анькаа, — снисходительно произнесла Чернавка. — Зачем я буду отдавать такую тяжесть маленькой хрупкой девчонке?
— Не спорь со мной! Все равно отберу.
— Ну как хочешь, — осторожно ответила Чернавка. — Но если вдруг станет совсем тяжко…
Так и побрели две девушки до деревни: одна с мешком, полным дров, закинутым за спину, другая — с двумя палками. Анаис, вопреки ожиданиям спутницы, стойко и спокойно несла мешок, будто бы для нее это была какая-то мелочь. Чернавка была выше Анаис на голову и при разговоре смотрела на нее сверху-вниз.
— Интересная ты, Анькаа, — усмехнулась Чернавка. — Хотела бы и я быть такой же сильной…
— Это несложно, — саркастично произнесла рыжеволосая спутница. — Всего лишь вставай с петухами в течение полугода каждый день, бегай по десять кругов вокруг деревни…
— И это все тебя заставлял делать Рогги?! — ошарашенно посмотрела на нее Чернавка.
— Ну, как видишь, не такой уж он и лапочка, — хитро посмотрела на нее в ответ Анаис.
— Хм, — задумалась Чернавка.
— Слушай, давно хотела спросить, — неуверенно начала Анаис, почесав затылок. — А вот что имел ввиду банный дедушка, когда говорил про твою маму, если не секрет?
— Не секрет, — пожала плечами Чернавка. — Мать моя в детстве была настоящей занозой в заднице: мужиками крутила-вертела, как могла. Вроде как она некогда влюбила в себя черта, беса какого-то аль лешего, кто их разберет. Она ему отказала, а он возьми, да и прокляни ее!
— И что было дальше?
— Ну она не придала этому значения, — вздохнула Чернавка. — Ну прошло пару лет, были гуляния. Мать моя находилась в соседней деревне. В то время туда приехали тенгри разорять, грабить, захватывать земли. Один из них взял мою мать силой. Только через несколько недель тенгри были выгнаны из деревни и разбиты, а моя мать вернулась в Ольх. Уже дома она поняла, что обрюхатили ее. Все это поняли. Мужики проклинали и открещивались от нее, бабки клеймили ее распущенной и другими более отвратительными словами. Скажу больше — моя бабка не признает во мне внучку, а мать мою оскорбляет самыми гнусными прозвищами. Замуж мою мать так никто больше и не звал. Вот так вот!
— Какой ужас! — округлила глаза Анаис. — А что твой отец…
— Какой отец, Анькаа? — невесело усмехнулась Чернавка. — Нет у меня никакого отца! Я стольчанка!
Наступила неловкая тишина. Когда Чернавка отошла от рассказа, она решила нарушить молчание:
— А ведь ты его, наверное, хорошо знаешь…
— Что? — недоуменно произнесла Анаис. — Ты о ком? А, о Роггвере, что ль? Не знаю, может быть. А что?
— Ну, может, скажешь, что ему нравится, например, — неуверенно поинтересовалась Чернавка.
«Ага, так я тебе и скажу!» — злобно подумала про себя Анаис.
— Убивать тенгри, — вместо этого ответила Анька.
— Ну понятно, — хихикнула Чернавка. — Ну а в целом, я имею ввиду?
— Хм, — наигранно задумалась Анька. — Наверное… убивать тенгри.
— Ну, значит, у меня нет шансов, — так же наигранно опечалилась Чернавка.
— А зачем тебе? — как бы невзначай спросила Анаис. — Нравится тебе, что ль?
— Ох, Анькаа! — влюбленно улыбнулась Чернавка и мечтательно посмотрела на небеса. — В Роггвера все девки в деревне втюрились. Только он угрюмый и ни с кем разговаривать не хочет.
— Ну что ж! — грубо произнесла Анаис. — Если ты ему на ужин принесешь убитого тенгри, то, наверное, он сразу растает.
— Анькаа, — коварно улыбнувшись, протянула Чернавка. — Я слышу нотки ревности в твоем голосе. Неужто ты ревнуешь Рогги?
— Нет! — громко ответила Анаис и покраснела.
— Я поняла! — засмеялась Чернавка. — Ты меня ревнуешь!
— Конечно, Чернавушка! Я ведь хотела сыграть с тобой свадьбу, а ты вот так со мной обошлась! — рассмеялась в ответ Анаис, и у нее немного отлегло в душе.
— Ну простии! — еще сильнее расхохоталась девушка, взявшись за живот. — Анькаа, будем подружками? У меня вся деревня в подружках, тебя не хватает. Будешь меня смешить.
— Ну хорошо, давай, буду тебя смешить, — натянуто улыбнулась Анаис.
— Ну и, разумеется, если что-то будет нужно, дай знать, — подмигнула Чернавка. — Подружки на то и подружки. Советом каким, аль помощью…
— Хорошо-хорошо! И ты ко мне обращайся, если нужно дрова до дома донести.
— А что, если мы так каждый день утром будем вместе возвращаться? — умоляюще попросила Чернавка.
***
— И что же? — любопытствовал лежащий на печи Петька. — Ты согласилась?
— Ну, а почему бы и не помочь? — стиснув губы, ответила Анаис и посмотрела в угол. Там сидел домовой, похожий на озорного и хулиганистого ребенка, и нахально на нее посмотрел, высунув язык.
