Слезы продолжали течь. Она обхватила тонкими пальцами рукоять кинжала и сжала его во вспотевших ладонях. Руки Анны дрожали, и граф это видел. Он нежно коснулся руки Анны сначала пальцем, а потом накрыл ее своей ладонью.

— Вместе, — сказал он, глядя ей в глаза.

Казалось, его пронзительный взгляд смотрел в самую душу.

— Я не хочу этого делать, — как в бреду бормотала Анна, поднимая кинжал в воздух, — не хочу терять вас!

— Возможно, хотя бы в следующей жизни мы сможем быть вместе, — сказал он подрагивающим голосом. Он плакал, как и она. — Обещаю, я вас никогда не забуду.

Он легонько сжал ее руки. И вдруг Анна вонзила в его грудь кинжал. Лезвие глубоко вошло в самое сердце. Эмирсон издал глухой вздох, его глаза продолжали смотреть на нее нежным, благодарным и любящим взглядом. Анна вскрикнула, слезы градом покатились по щекам. Она это сделала! Сделала то, что казалось невозможным.

Эмирсон навзничь упал на пол и сдавленно захрипел. Анна упала на колени вслед за ним.

— Нет! Нет! Не умирайте, пожалуйста! Не надо! — не видя его лица сквозь слезы, громко кричала она.

Эмирсон продолжал смотреть на нее. Изо рта его потекла струйка крови, и на губах появилась грустная улыбка. Он протянул руку, коснулся ее щеки и тихо произнес:

— Я люблю вас и всегда любил…

— Прошу, не умирайте, — рыдая, громко просила Анна, прильнув к нему, — прошу не уходите, не оставляйте меня!

Ее голос эхом разлетался по тронному залу. Эмирсон лежал под деревом в предсмертной агонии. Его губы беззвучно шевелились в тщетных попытках произнести что-то. Он с трудом ловил воздух ртом. Грудь слабо поднималась.

Анна краем глаза заметила сияние. Она повернулась и увидела, как ноги графа замерцали золотым, и через мгновение, превратившись в пепел, растворились в воздухе.

— О, Боже! — вскричала Анна, — нет-нет, не надо!

Эмирсон снова тепло улыбнулся. Он не отводил взгляда от ее лица, будто хотел запомнить ее такой, как сейчас. Словно хотел ее никогда не забывать.

Сияние поднималось все выше. В нем растворились живот, потом грудь. Кинжал упал на пол. Анна обхватила лицо графа ладонями и, нависнув над ним, прошептала сквозь горькие слезы:

— Не исчезайте, не уходите, прошу…

Но все ее слова были бессмысленными перед той силой, что навсегда забирала у нее любимого человека. Когда лицо начало медленно исчезать, Эмирсон, пересилив боль, произнес:

— Я буду всегда вас любить…

И лицо его окончательно растворилось. Анна держала в руках только пустой воздух. Она истошно закричала. Он исчез. Исчез навсегда. Анна знала, что и другие обитатели замка покинули этот мир вместе с Эмирсоном. Они стали свободными, как и желали все эти несколько столетий. Теперь она в замке совершенно одна.

Анна плакала долго и сильно. Казалось, слезы были ее нескончаемыми. Но когда солнце почти зашло, и на землю легли ночные сумерки, Анна успокоилась. Она была убита горем. Она в полном одиночестве сидела под деревом напротив кинжала, лежащего на полу.

Надо было уходить. Она встала и, со сжимавшей ее сердце болью, пошагала к выходу. Дышать было тяжело, она шла словно сквозь туман, смотря себе под ноги. Она вышла из зала. Снаружи было довольно темно. Небо заволокло черными тучами.

Анна собралась идти дальше, но краем глаза заметила что-то на крыльце. Это был мешок с ее личными вещами, которые граф принёс из съемной комнаты. Из мешка торчала книга с красным переплетом. Анна достала ее и нашла письмо. Она в недоумении прочла его.

' Анна, если вы это читаете, значит то, что должно было произойти, уже произошло. Вы сделали это, и я вам благодарен. Вы меня освободили и подарили тот покой, о котором я мечтал с того момента, как потерял к жизни всякий интерес. С той роковой для меня минуты, когда то, что было дорого мне больше всего, ушло из моей жизни.

Я положил в ваши вещи небольшой мешок с деньгами. Вам их хватит не только на покупку дома, но и на многое другое, что пожелает приобрести ваше сердце. Не стоит больше снимать комнаты у сомнительных людей. Я должен был и в прошлый раз предложить вам эти деньги, но подумал, что вы вернётесь к отцу. И ошибся, за это прошу прощения.

Живите счастливо и ни в чем себе не отказывайте.

Я многое отдал бы, чтобы прожить эту жизнь с вами. И если бы только мог… Но не могу.

P. S. В своих вещах вы также найдете пузырек с жидкостью. Я живу в этом мире не одно столетие, как вы знаете. И познал тайны нашего мира, которые скрыты от простых людей. Благодаря одному человеку (но скорее всего он был не человеком. По крайне мере обычным. Я подозреваю он принадлежал к роду великих волшебников. Отыскал я его, чтобы он помог мне избавиться от проклятья. Но у него это не получилось), с которым познакомился уже не помню когда, я научился изготавливать зелья, используя свою силу проклятья.

Я доработал зелье, и, если вы сделаете всего один глоток, то навсегда забудете обо мне. Другие же воспоминания останутся при вас, в отличие от других девушек. Тогда я просто не знал, сколько экстракта мажена добавить в зелье. Но у меня получилось. Если вы выпьете это зелье, то забудете меня. Сможете жить спокойно, так, словно с вами никогда всего этого не происходило.

Я должен вам сказать, что люблю вас. Удивительно! Но я влюбился в вас с первого взгляда и в прошлой жизни, и в этой! Наверное, это и есть настоящая любовь. И я верю, что в следующей жизни мы непременно встретимся и искренне полюбим друг друга снова.

Люблю вас безмерно.

Прощайте, Анна!'

На свиток упала крупная слезинка. Она опустила письмо, написанное с огромной любовью и болью, и отыскала в мешке тот самый пузырек. Маленькая стеклянная колбочка висела на нити. Анна надела ее на шею и, взяв мешок с вещами, побрела к воротам. Она продолжала плакать. Сердце просило остаться здесь еще ненадолго, но ноги вели ее к выходу.

Выйдя за ворота, она обернулась. Замок стал быстро растворяться в воздухе, словно его и никогда не было. И вот Анна стояла посреди пустого холма.

Она заплакала еще сильнее. Ее руки коснулись пузырька. Она вытащила деревянную пробку. Анна желала заглушить жгучую боль в сердце. И в отчаянии поднесла пузырек с зельем забвения к губам…

Анна пришла к Мие домой, и та впустила ее переночевать. Когда Анна перебирала вещи, Мия хмуро за ней наблюдала. Она хотела спросить подругу о чем-то, но не решалась.

— Спрашивай, — Анна отложила в сторону книгу, заметив этот взгляд. — Ты ведь хочешь что-то спросить.

— Где ты была? — не выдержала Мия. — Я тебя искала целый день. Найти не могла. А потом вдруг по среди ночи ты приходишь.

Анна промолчала, не ответила. Она достала мешок с золотыми монетами.

— Помнишь, ты говорила, что хочешь открыть свой маленький сад? Выращивать цветы, растения и продавать их, — напомнила Анна. — У меня есть деньги. Давай посадим этот сад вместе?

— Откуда у тебя деньги? — изумилась Мия, вскочив с места при виде золотых монет.

— Неважно, — равнодушно сказала Анна, — но они есть. Работать на поле больше не хочу. Завтра я пойду искать себе дом. Хочу жить на окраине города, там, где будет тихо, спокойно и далеко от суеты. А когда перееду, то купим тот сад, о котором ты без умолку говорила на поле.

— Да, та оранжерея как раз находится ближе к окраине, — глаза Мии заблестели от радости. — У меня есть свои накопления. Они, конечно, не сравнятся с твоими, но я их тоже присоединю к общей сумме.

— Как хочешь, — сказала Анна. — Я устала и хочу спать. Завтра утром еще рано вставать. Нужно подыскать дом.

— Конечно, — понимающе кивнула Мия и задула свечу. — Ложись, спи. Спокойно ночи!

Мия вышла из комнаты, оставив Анну одну. Та, уставшая, легла на кровать и долго не могла заснуть. Она отрешенным и пустым взглядом смотрела в темный уголок комнаты и о чем-то думала, но сама не поняла, о чем именно.