…В новом сне она бегала вместе с Димой и Светой вокруг дерева, играя в догонялки, и она не боялась, что они заблудятся в лесу-путанике. И они все так смеялись, что она порой побаивалась, не рассмеяться бы ей, спящей, вслух… Потом приняла факт, что она и во сне, и со стороны сна, и огляделась. Где-то неподалёку гуляла Миранда, и Дима замахал её рукой: «Иди к нам!» А Света обрадовалась, пискнула нерешительной девочке: «Мы здесь, Миранда!» И только Эктор сидел у погасшего костра и смотрел, как они все радуются. И во сне Наташа услышала его голос, а в нём настоящее удивление: «Я не думал, что тебе приснится Миранда…»

…Открыла глаза в утро, седое и туманное. Прямо как у поэта. Яркая зелень леса стала неясно-сероватой, но ощутимо успокаивающей.

Эктор спал на её руке, раскрывшись – откинув от себя край плаща, которым она инстинктивно укрывала его всю ночь. Но сейчас не пошевельнулась. И сама-то чувствовала горячечный жар, который невидимым облаком окутывал их обоих... Ничего себе, как она к утру-то разогрелась. И ведь спали они под тем же единственным плащом.

Глядя, как ленивые серые струйки дыма затейливо свиваются, стремясь от костра кверху, Наташа мысленно покачала головой. «Ну и ну… Вот, значит, как… Когда я волнуюсь или боюсь, Эктор моей силы не получает? А когда спокойна или чему-то радуюсь, он может брать её столько, сколько сумеет?»

Вокруг её костра все ещё спали. Старый эльф, видимо, за ночь замёрз немного. Сжав плечи, он кутался в данный ему волками плащ, и Наташа, глядя на него с сочувствием, думала: «Почему он не использовал какое-нибудь заклинание для тепла? Или он таких не знает? Или я не понимаю, как работает магия…»

Миранда и Света спали под… нет, внутри плаща. Уж им-то точно было тепло.

Возле следующих костров уже поднимались воины, приводили себя в порядок; уходили куда-то по двое и возвращались с охапками хвороста. То к одному, то к другому подходил Аедх, коротко говорил о чём-то и уходил к другим. Раз он застыл, глядя – судя по еле различимой покатости, вниз – то есть на пройденный путь. В другой раз он подошёл ближе к их костру и снова уставился в ту же сторону. И девушка вдруг подумала, украдкой разглядывая его осунувшееся лицо: «Он думает о тех, кто остался на погребальном костре…»

Когда воин-маг очутился совсем близко к костру, она поспешно закрыла глаза, необъяснимо прячась от него. Чего испугалась – сама не поняла. И открыла только тогда, когда расслышала равномерный шелест травы, по которой уходил Аедх.

Это утро, когда никто не мешал Наташе обдумать кое-что, многое дало ей.

Она поняла своё положение здесь: сейчас она ведомая. Даже хуже. Её, словно некую фигурку, вставили в нужную нишу, но ничего толком не объяснили, например: зачем это нужно. Нет, на поверхности ответ, конечно, был. Но подоплёка? От незнания здешних реалий она только и могла, что подчиняться всем подряд.

Но сейчас, после ночных кошмаров, она уяснила: зависит не только она. Зависят и от неё. А значит, и она что-то может менять. В конце концов, местные – тоже люди, со своими страстями и желаниями… Вооружённая этим выводом, Наташа начала смотреть на своё пребывание в этом мире уже другим взглядом.

Утро было деловым – так оценила его Наташа, когда проснулись все, и волки немедленно принялись оделять всех остатками оленины. Аедх снова подошёл к их костру и предупредил:

- Едим и выходим в поход.

Все закивали, соглашаясь. А как по-другому, если отряд взял над ними шефство? Побег с их появлением стал более комфортным и превратился вообще в путешествие. На этот раз Наташа не отказалась от вина, но сделала опять-таки по-своему: забрала кожаный мешочек (в очередной раз улыбнувшись его названию – смешному слову «бурдюк»!) у волка, предложившего его ей, и налила понемногу в стаканчики с родниковой водой. Ничего. Для того чтобы взбодриться, подойдёт. Да и вина в той воде маловато, вкуса не почуешь – не то чтобы опьянеть.

Пока завтракали, она постоянно выискивала Аедха среди его подчинённых. Ей нравилось следить за ним, когда он тенью перемещался между кострами, а то и отходил к деревьям, которых девушка непроизвольно начинала бояться. А он так легко…

Наташе снова помогли сесть в седло и подняли к ней Эктора, который сидел теперь перед ней, как в кресле, где девушка пригодилась в качестве спинки. Но Наташа уже успокоилась и думала о том, что вскоре мальчик исчезнет из её жизни. Так что потерпеть немного, а дальше… Дальше начнётся иная жизнь, где придётся снова приспосабливаться к здешним реалиям – и выживать.

Миранда и Дима по-вчерашнему спокойно вели за лошадью Свету. Трое детей как-то тихо-мирно восприняли, что Наташа верхом, а они своим ходом, и она мельком подумала: «Миранда-то понятно… Но почему Дима не предложит Свету пристроить ко мне с Эктором? – И спохватилась: - А Эктор? Захочет ли мной делиться?!» И тяжко вздохнула, после чего вновь спохватилась: а если мальчик снова начнёт предъявлять ей претензии, что из-за её плохого настроения он недополучает силы?

Ненадолго задумалась: а есть ли разница между магией и той силой, о которой ей твердил Элфрид? Вопрос без подсказчиков был труден, так что пришлось оставить его решение до поры до времени…

На этот раз ехать пришлось где-то с час – по примерным расчётам девушки. Ещё будучи выше всех, она сразу увидела, что впереди есть нечто, что отличается от привычной глазу картины лесного пейзажа. Нечто гладкое и поблёскивающее.

Так они подошли к озеру. Точно не река. Слишком широкое и, по первому впечатлению, бесконечное. Остановив лошадь, Аедх некоторое время смотрел на безмятежную озёрную гладь, отражавшую небо и зелень деревьев, растущих, нависая над водой. Затем обернулся к своим и скомандовал:

- Разжечь костёр! Привал.

Наташа ещё удивилась: костёр? А зачем? Поели же недавно. Разве что из-за влажного холодка, мягко ползущего с воды? Согреться?

Но, как выяснилось, дело было в другом.

Аедх велел остаться с «гражданскими» Уэйтну и Симасу, а своих разбил на две команды, чтобы обойти озеро и найти возможность переправиться на другой берег – или, по крайней мере, найти ближайший край озера и обогнуть его.

Когда Симас и Уэйтн со вздохом (им-то, конечно, интересней в разведку!) присели у костра, Аедх тоже присел на корточки и внимательно присмотрелся к топливу. Наташа с любопытством следила за ним. И подняла брови: посидев неподвижно, воин-маг, вооружившись таким же ножом с широким лезвием, который висел на поясе Димы, начал выхватывать из костра угольки, перекатывая их поближе к своим ногам. Скоро перед ним на земле лежали что-то около десяти угольков. Аедх посидел ещё немного, кажется дожидаясь, пока они остынут, потом собрал их в кучку и унёс к своим.

Наблюдая за ним, видела, как он раздаёт волкам по одному угольку, но не отходит от своих сразу, а что-то шепчет над ладонью воинов, прежде чем покинуть его и перейти к следующему. Дима тоже следил за Аедхом. Он-то и спросил почему-то шёпотом у старого эльфа:

- А что он делает? Зачем?

Ответил Элфрид, только обратив внимание, что и рыжий гигант с эльфом заинтересованно смотрят на воина-мага:

- Читает заклинание на возвращение. Чтобы потом не потеряться в этом лесу и выйти сюда, на берег.

- Аедх – слабый маг, - внезапно раздражённо вмешался Эктор.

- С чего бы это? – удивился Дима.

- Он использует природные артефакты. А сильный маг имеет их при себе.

Дима сначала скользнул ищущим взглядом по одежде старого эльфа, потом – по фигурке мальчика. Хмыкнул. И спокойно ответил:

- Ну, не знаю… По мне, так он очень сильный. – И объяснил свои слова: - Я видел, как он дрался против того мага, который был с всадниками. Он его буквально в землю вбил. Хотя вроде бы как ничего и не делал.

- Всё равно слабый, - буркнул Эктор, отворачиваясь к Наташе и приникая к её плечу.

Девушка побоялась, что Дима возразит ему, после того как убедился, что и у Элфрида, и у самого Эктора нет при себе никаких штучек, которые можно было бы назвать артефактами. Но мальчишка благоразумно промолчал. Кажется, Дима, не зная полной картины, стал очень осторожен, чтобы возражать в вопросах, не понятных ему.