Всё, что мы с Тасей смогли выполнить прилично — это повторить вслух задание Господина Зергала, а остальном — на нас лучше было не смотреть.

— Поменяйте партнёра, — обратился ко мне профессор, недовольный тем, как вместо боя мы нежно гладим друг друга.

Я растерянно огляделась по сторонам и, соглашаясь с преподавателем, что с Тасей я ничего не научусь, выбрала человека, которого с удовольствием и огромным желанием избила бы:

— Я предпочту тренироваться со Стефанией.

Зергал с прищуром посмотрел на меня, но кивнул, одобряя мой выбор.

— Тебе не хватило, смертница? — с ухмылкой обратилась ко мне Стефи.

Пропустив слова соперницы мимо ушей, я перешла к отработке приёмов.

Атака рыжеволосой огневички была безупречной: я не успевала страховать ни лицо, ни ногу, — потому частенько теряла равновесие. Стефи моё дилетантство изрядно забавляло: она отпускала в мой адрес колкости и со всей мощи наносила удары.

После очередного падения у меня не хватило сил сразу подняться, и я задержалась в горизонтальном положении на земле.

— Правильно, крыса, лучше не вставай, — довольно бросила Стефи и повернулась ко мне спиной, разглядывая тренирующихся адептов.

Зря она это сказала!

Ощутив второе дыхание и выжигающее желудок чувство ненависти, жаждущее отомстить, я резко схватила соперницу за ногу, заставляя потерять равновесие. Стефи упала на живот. Я поспешила запрыгнуть сверху, но девушка перевернулась и встретила меня ударом ноги в грудь — теперь могла не устоять я.

Воспользовавшись моей дезориентацией, огневичка с криком бросилась на меня и всем телом повалила на землю. Закрыв лицо левой рукой, правой я схватилась за волосы Стефи, желая оставить на голове огневички максимально заметную плешь. Стефи больно ударила меня в левую скулу и уже занесла руку для повторной атаки, когда я левой рукой словила летящий в меня кулак, а правой, отпустив рыжие волосы, схватила горсть песка и швырнула прямо в глаза сопернице.

Девушка опешила и, дезориентировавшись, принялась тереть веки. Мне бы остановиться, но я схватила адептку за шею и уже намеревалась придушить змею, как мои руки загорелись. Я с криком одёрнула их от Стефании и… темнота.

Очнулась я в незнакомой кровати, на краю которой сидела Дора.

— Где я? — хрипло спросила я, ощущая невероятную жажду.

— Мира, ты очнулась! — радостно отозвалась подруга. — Ты в лазарете. Стефи подожгла тебя, и ты от боли потеряла сознание.

— Рыжая стерва, — процедила сквозь зубы я.

— Что между вами происходит? — обеспокоенно спросила Дора.

— Кто, — поморщилась я, вспоминая бал.

— Ах! — девушку будто осенило. — Дариан.

— Неважно, — буркнула я. — Меня он не интересует. Совет им да любовь.

Желтоволосую воздушницу мой ответ рассмешил, а любопытство не позволило мне промолчать:

— Что смешного я сказала?

— Ничего, — снова залилась смехом Дора. — Они, конечно, любят друг друга, но сомневаюсь, что Дариан поведёт под венец свою младшую сестру.

Ну просто прекрасно, замечательно, бесподобно, шикарно, восхитительно, великолепно — я нажила себе врага, который по совместительству сестра наследного принца Дома Смерти!

Теперь всё встало на свои места: въезжающая через южные ворота богатая повозка, запряжённая тройкой вороных лошадей, сцена на балу и уверенное заявление Стефи, что адепты обязаны обращаться друг к другу в соответствии со своим статусом — чёртова стерва! Хотела, чтобы я при виде неё на колени падала — она не в своём замке, или где они там живут?!

— Мира, — одёрнула меня Дора. — Ты в порядке?

В порядке? Как я могу быть в порядке, когда мне угрожает принцесса, а я её за волосы ещё оттаскать пыталась?! Интересно, почему я в лазарете, а не в тюрьме — или больных на голову не сажают?

— Мира, ты меня слышишь? — громче повторила Дора.

— А? Да, — вернулась в реальность я.

— Ты не знала, что они родственники?

— Не совсем, — я не хотела признавать свою ревность. — Неважно. Стефанию наказали?

— За что? — удивилась подруга.

— Она, вообще-то, мне руки сожгла! — вспылила я, забывая, что говорю вслух, и, успокоившись, добавила. — Девушка нарушила правило 1.2 Академии Солнца и Луны — это серьёзный проступок.

— Разве? — удивилась Дора.

— А разве нет? Ты вообще правила помнишь?! Она применила ко мне магию.

— Да, — согласилась воздушница, — но в присутствии магистра высшей степени.

— Ты это про профессора Зергала?!

Дора кивнула и рассказала, что практически все преподаватели СиЛ имеют степень магистра.

— С улицы никого не берут, — подытожила девушка.

Остаток вечера я провела в разговорах с подругой, пока она не засобиралась к себе. На следующее утро меня выписали, и я поспешила проверить паука. Спинка Око уже стала фиолетовой, но он до сих пор не пришёл в себя.

Две недели без компании мага прошли слишком быстро, а я по нему скучала: мне не хватало наших ссор по пустякам, постоянного ворчания мага и таких нужных своевременных советов.

До экзамена Господина Арона оставалось четыре дня, а я ещё не научилась контролировать силу, более того, к Воздуху я ни разу и не обращалась. Был бы паук в сознании, он придумал, как мне выкрутиться из этой ситуации. Однако сейчас я должна найти выход сама, ведь на кону не только моя судьба, но и судьба Око.

Пораскинув мозгами, я решила вновь обратиться за помощью к Сае: знаю, это нагло и навязчиво, но я сочла её самой подходящей кандидатурой на роль учителя: девушка умна, сильна и опытна, — потому вместо обеда я направилась в башню артефактников.

Увы, в этот раз мне никто не открыл. Может, Сая ушла, но скорее просто не захотела меня видеть — ничего, я знала, что рискую.

Голодная и расстроенная я вернулась на девятый этаж своего общежития и не сразу заметила подарочную коробку, лежащую у двери — интересно, от кого? Я аккуратно приподняла крышку прямо в коридоре, ожидая любую гадость от огневички, но увидела внутри лишь цветы, конфеты и маленькую шкатулку — безопасно — можно брать.

Занеся подарок внутрь, я жадно принялась разглядывать содержимое. Рядом с маленьким букетом ландышей лежала упаковка конфет в белом шоколаде с кокосовой стружкой, в шкатулке меня ждала скромная цепочка с крохотным кулоном в виде капли из белого золота, а на дне коробки я нашла короткую записку, которая гласила: «Прости!»

Вряд ли Стефи за сожжённые руки стала бы извиняться таким дорогим и, чего греха таить, приятным способом. Остаются две кандидатуры: Макс и Дариан. Однако Макс не похож на человека, который станет просить прощения, а Дариан, как оказалось, меня не обижал.

Эх, как же не хватает паука, он прояснил бы мужскую логику, а пока… я приму этот сногсшибательный презент и стану думать, что его прислал мне тайный поклонник — в конце концов, я не знаю, кого из двух мужчин хотела бы видеть отправителем такого подарка.

Я потратила ещё полчаса, чтобы навестить каморку старого Кайла, который, не выслушав, молча выдал мне вазу — откуда он узнал? Подглядывает? Сам прислал мне сладости с цветами и кулон? Да ну, чушь какая! Если бы это сделал Кайл, он бы обязательно положил вазу.

Когда же ландыши устроились на подоконнике, я вновь вспомнила о приближающемся экзамене, и тревожные мысли заволокли мой разум. Чтобы отвлечься от давящих переживаний и опустошить голову, я занялась уборкой: давно я этого не делала, аж страшно — ну, погнали.

Отмыть ванную комнату — готово. Поменять постельное бельё — сделано. Подмести пол — выполнено. Может, ещё перебрать шкаф? От одной мысли о нём по плечам побежали мурашки: это в ящике, где на простынях покоится Око, идеальная чистота, а в остальных… последнюю неделю я бросала туда всё, что плохо лежало, — боюсь представить, какая сборная солянка меня ждёт. Была не была.

Вот камушки-артефакты Око — их в одну кучу, здесь оставшиеся монеты — в другую. Это пергамент, не знаю, куда его, пусть пока останется там. А это… карта Академии, подаренная Жаком…