В свете костра блеснула монета. Золотая монета. Та, которую Мар приберег на черный день после происшествия в Хольтэсте.

– Сызмальства мечтал обзавестись конем, – хохотнул упырь.

Рукс шагала резко и нервно. За всё время она не проронила ни слова. На Хейту она тоже не глядела, только упрямо тащила ее волоком за собой. Не выдержав, девушка уперлась каблуками в пол и резко встряхнула руками, понуждая Рукс остановиться.

– Куда ты так прешь?! – запыхавшись, выпалила она. – Не на пожар опаздываем! И темница с решетками от нас не убежит.

Рукс остановилась перед Хейтой и вперила в нее лихорадочный взор.

– Ты, стало быть, прибыла сюда только ради Фэйра?!

Девушка ответила ей суровым взглядом.

– Да! Если подумать, не трудно было догадаться.

Рукс неожиданно хлопнула себя ладонью по ноге и истерично хохотнула.

– Так я и думала! И сказала химере тогда, что ты не будешь с ней заодно. Никогда. – Она рассеянно махнула рукой. – Фэйру я, может, со злости говорила иное. Но внутри я была уверена – ты не перейдешь на нашу сторону.

Хейта, прищурившись, шагнула к ней ближе.

– А ну-ка, расскажи поподробнее, что ты говорила Фэйру?

– Ты за него хоть в прорубь кинешься! – Рукс издала новый смешок. – Приворожил он тебя, что ли?

– Фэйр не владеет волшебством, – голос Хейты упал до сиплого шепота. – То, что связывает нас, называется дружбой. Быть может, слыхала когда-нибудь?

Рукс тоже опасно прищурилась.

– И к чему тебя привела эта дружба? Теперь ты пленница. Как и он!

Хейта криво усмехнулась.

– Неужто ты так и не поняла? – В ее взгляде читались одновременно и ярость, и горечь. – Мы все здесь пленники. Все до одного. Даже ты.

Рукс ощерилась.

– Я хожу, где хочу, а не сижу за решеткой.

Хейта вновь не по-привычному жестко улыбнулась.

– То, что ты не видишь кандалов на своих руках и ногах, не значит, что их нет. Мерек связала тебя, когда спасла. Намертво. Подведешь ее, ослушаешься вновь или, чего доброго, пойдешь против, и она не преминет отнять твою жизнь.

Теперь уже Рукс приблизилась к Хейте, щеки ее пылали от гнева.

– Я никогда не предам госпожу. Не отрекусь от нее.

Хейта пожала плечами.

– Знаешь, как говорят: не зарекайся.

Охваченная бессильной злостью, Рукс зашипела совсем по-звериному, по-лисьи. Но Хейта и ухом не повела.

– А пастыри еще любят повторять, что всё меняется быстро, как облака на небе, сторона, в которую дует ветер, и свет луны на воде. Думается мне, ты и сама помышляла о том, чтобы уйти от Мерек, да только не ведаешь как.

Рукс бросилась к ней и жестко схватила за руку, когтистые пальцы прорвали ткань рубахи и впились в кожу Хейты до боли.

– Хватит болтать! – рявкнула она. – Я знаю, что ты делаешь! Настроить меня хочешь против госпожи. Не выйдет!

Хейта стиснула зубы, превозмогая боль, и с напускным спокойствием пожала плечами.

– Ты права. Нет смысла пытаться открыть тебе глаза. Настанет время, и ты сама это сделаешь.

Рукс сдавленно зарычала и что есть мочи рванула девушку за собой.

При виде Хейты и Рукс Фэйр сперва обрадовался, но, заприметив кандалы на руках девушки, в ужасе вытаращил глаза.

– Что стряслось?! – запальчиво бросил он.

Рукс толкнула Хейту в камеру, так что ее и Фэйра теперь разделяла боковая решетка.

– Она обманула Мерек, а та обо всем прознала. – Рукс жестко хмыкнула. – Впрочем, она сейчас сама тебе расскажет. Она лишилась только волшебства, а язык у нее на месте.

Глаза Фэйра, и без того распахнутые от изумления, сделались еще шире.

– Чего лишилась?

– Ты верно расслышал, – кивнула Рукс, прицепив к кандалам девушки толстую ржавую цепь.

– Они опоили меня, – тихо проронила Хейта, избегая глядеть Фэйру в глаза.

Тот озабоченно сдвинул брови.

– Опоили? Чем? – Глаза его лихорадочно забегали, верно, вторя мыслям в голове. – Отнимать волшебную силу способно только одно растение – ворсистый стебель, цветы мелкие, розовые – урыв-трава! – Фэйр сурово поглядел на Рукс. – Но эта трава ядовита. Даже лекари предпочитают не иметь с ней дела. Одно лишь прикосновение урыв-травы к голой коже вызывает у человека мучительную смерть!

Рукс пожала плечами.

– Не я ее собирала. Не я готовила настой и подмешивала в вино. Это всё Мерек. Она знается с ядами, потому как они ей не страшны. – Рукс язвительно фыркнула. – Думаю, стоит поблагодарить ее, что она ничего не напутала, когда готовила настой. А то вместо волшебства наша Чара лишилась бы жизни.

Хейта вперила в Рукс тяжелый взор.

– Да, – колюче усмехнулась она. – Я безмерно ей благодарна! Благодарна за то, что она опоила меня какой-то дрянью, отняла часть меня – мои чары – и бросила заживо гнить в эту проклятую темницу!

Лиса-оборотень пренебрежительно усмехнулась.

– Сама виновата.

– Ты тоже была сама виновата, когда истекала кровью на Подгорной Бойне? – Фэйр выжидающе поглядел на Рукс.

Янтарные глаза лисы-оборотня полыхнули изумлением.

– Откуда?! – выпалила она. – Как узнал?!

Фэйр пожал плечами.

– Ты говорила о темном месте во время своих визитов. Оно у тебя с языка не сходило. Как видно, прошлое до сих пор не дает тебе покоя. Я быстро понял, что это был не черный рынок, где тебя могли держать для продажи. Нет, место было страшней. Тогда я и вспомнил, что в Сумрачном лесу некогда существовала тюрьма с залом, где боролись заключенные. Боролись не на жизнь, а на смерть. И, судя по тому, как бешено ты на меня сейчас глядишь, я оказался прав. Химера выкупила тебя с Подгорной Бойни. – Он подался вперед, карие глаза глядели на Рукс на диво спокойно и внимательно. – Но как ты туда попала?

Лиса-оборотень передернула плечами.

– Не твоего ума дело!

– Неужто ты спаслась из тюрьмы, чтобы теперь сажать в нее других?

Лицо Рукс исказилось от боли. Глаза источали злость и отчаяние – глаза существа, которого приперли к стенке, которому дальше некуда было бежать.

– Будь… будь ты проклят! – рявкнула она, брызгая слюной, и бросилась из темницы прочь.

Оставшись одни, Хейта и Фэйр какое-то время хранили напряженное молчание. Фэйр взглядывал на девушку искоса, но та отказывалась встретить его взгляд.

– Прости, – проронила она наконец.

– За что? – с готовностью откликнулся Фэйр.

– Я подвела тебя. Пообещала, что вызволю отсюда, и не сдержала обещание.

Фэйр мягко улыбнулся.

– Да брось, Хейта. Всё образуется. Вот увидишь.

И тогда девушка подняла взгляд. Он был тяжелым, суровым и горьким, как зола.

– Я больше не маленькая девочка, Фэйр, – тихо проговорила она. – И не верю, что у сказок бывает счастливый конец. Что кто-нибудь явится и спасет нас. Этому не бывать. Мы либо отыщем способ и спасем себя сами, либо навеки останемся здесь, покуда время не обглодает до костей наши тела.

Глаза Фэйра сделались задумчивы и печальны.

– Ты очень переменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз.

Хейта нахмурилась.

– Скажешь, я сделалась как Рукс и Мерек?

– Нет, – покачал головой Фэйр. – И надеюсь, никогда не станешь такой. В тебе просто прибыло боли и жесткости. Ты и прежде бывала такой, но лишь иногда.

Хейта пожала плечами с напускным равнодушием.

– Последнее время… мало было поводов для радости.

Фэйр понимающе кивнул.

Хейта стиснула зубы.

– Я не могу тебя подвести, – выдохнула она. – Не сейчас! Я была уже так близка… – Она в отчаянье поглядела на Фэйра. – Я ведь даже выкрала камень.

Парень вытаращил глаза.

– И он у тебя?!

Хейта уныло кивнула.

– Попробуй придвинуться ближе, я постараюсь его достать. – Глаза Фэйра радостно засияли. – Вот видишь, ничего еще не потеряно. Рано сдаваться, сестренка!

Та только покачала головой.

– Ты не сможешь. Камень могу найти только я, помнишь? Но у меня закованы руки. Да и не получится сделать это без волшебства.