– А где Хейта? И Мар? – Он потянул носом. – Куда подевались?

Гэдор судорожно сглотнул, открыл было рот, но не проронил ни звука. Харпа поняла, что отвечать придется ей. Не ведая, как лучше сказать, девушка решила не ходить вокруг да около:

– Хейты и Мара здесь нет. Их забрали хорги.

Сперва Брон глядел на нее безо всякого выражения, осмысливая услышанное, потом лицо его стало белее хлопка.

– Что-о?! – Он вскочил с земли, неловко вывернув поломанную руку.

Поморщился от боли. Недоуменно воззрился на непослушную конечность, прошипел сквозь зубы:

– Вот дрянь!

Решительно топнул.

– Не важно. Я готов. Можем отправляться немедля!

Харпа поглядела на него недоверчиво.

– Отправляться куда?

– К хоргам, конечно, – был ответ. – Высвобождать Хейту и Мара.

– Ты в своем уме?! – воскликнула девушка и тут же, пораскинув мозгами, добавила: – Как видно, нет. Мы чудом остались живы, когда сражались впятером и были полны сил. А сейчас нас трое! Ты едва на ногах стоишь, и Гэдор немногим лучше! Думаю, с хоргами придется повременить.

– Нет, не придется! – упрямо возразил Брон. – Тебе, может, и всё равно, а мне нет!

Харпа насупилась и грозно сверкнула глазами.

– Это с чего еще мне всё равно? Они, знаешь ли, тоже мои друзья! И Хейта! И Мар! – Она вдруг побелела от гнева. – Клянусь всеми светилами небесными, если хоть один хоргский выродок посмеет приложить к нему свои грязные лапы, я ему их самолично оттяпаю!

Эта неожиданная вспышка ярости отрезвила оборотня. Он сник и потупился.

– Прости, я не хотел.

Харпа отмахнулась.

– Пустое! Просто помни, нам всем тяжело. А некоторым так тяжелее других. – Она устремила на безмолвного Гэдора испытующий взгляд. – Потому как склонны вину за любые злосчастья сваливать на себя.

Брон лишь теперь приметил, в каком плачевном состоянии находится следопыт. Оборотень приблизился к нему, поглядел в глаза, произнес без колебаний:

– Ты виноват не больше нас. Ты не мог знать, как обернется дело. Никто не мог. И ты сделал всё, что было в твоих силах.

По лицу Гэдора прошла судорога, глаза его были горче полыни.

– Вы ведь… вы ведь мне стали совсем родные.

Брон легко сжал здоровой рукой его плечо.

– И ты нам стал родной. Как отец. Но ты не тянул нас сюда помимо воли. Мы сами пошли. И как бы сильно ты нами ни дорожил, не тебе решать, как нам жить и как умирать.

При этих словах лицо следопыта дрогнуло.

Харпа закатила глаза.

– Ладно-ладно, пока никто еще не умер. Не думаю, что хорги приложили столько сил, чтоб утащить Хейту и Мара лишь затем, чтобы их на досуге сожрать. – Она нетерпеливо качнула головой. – Пойдемте уже.

– Толку спешить, – опустошенно обронил Брон. – Хорги ушли.

– Хорги-то ушли, – возразила девушка. – Да помимо них в Сумрачном лесу еще немало тварей водится, а мы сейчас – легкая добыча.

– Харпа права, – кивнул Гэдор. – Надо уходить.

– Хотела бы я знать, как эти гады нас выследили, – скрежетнула зубами девушка. – Мы ведь как тени шли.

– Никак, – будничным тоном заметил Брон. – Это была засада.

Гэдор вдруг замер, скованный ошеломляющей догадкой, и сдавленно прошептал:

– Гул Верный.

Харпа изогнула бровь.

– Глава? Но мы не говорили ему, каким отправимся путем.

– Ему нет, – ответил следопыт. – Но Формэра точно всё слышала. А теперь подумай, кто нас к ней определил на постой.

Девушка скрежетнула зубами.

– Вот паскуда! Но какой зуб на нас у Гула?

– Пошли спросим, – сверкнул глазами Брон.

И объятые слепой яростью, искалеченные, убитые горем, они двинулись в обратный путь. Корявые ветви зловеще поскрипывали над головами. Старые деревья хрустели костями, беспокойно ворочаясь в своих кошмарных снах. Жухлые листья встревоженно перешептывались, передавая из уст в уста бессчетные, темные секреты Сумрачного леса, говоря голосами тех, кому не суждено было вернуться из него живым.

На этот раз ворота деревни Торэй распахнулись перед ними без промедленья. Уже давным-давно рассвело, и главная улица была полна народу. Люди оживленно переговаривались, спорили, воинственно грозили кулаками. У многих в руках были вилы, косы, топоры, палицы. Завидев странников, все мгновенно притихли.

Вид у троих друзей был тот еще. Перемазанные кровью с головы до ног, своей и чужой, грязные, исцарапанные, смертельно уставшие, но с яростно горящими глазами. Как будто с того света вернулись.

Никто не посмел к ним приблизиться. Люди явно избегали глядеть им в глаза. Быть может, решили, что лес вернул заместо странников чудовищ-подменышей, что рыскают ночами, крадут и жрут маленьких детей, а может, что они просто свихнулись, как тот бедолага, побывавший в лесу прежде них.

Но было в этом молчании и что-то недоброе. Что-то невысказанное. Тень догадки коснулась странников невидимым крылом. В их отсутствие что-то переменилось…

Внезапно, растолкав оцепеневших людей, к странникам выскочила Тэя. Замешкалась сперва, тоже пораженная их одичалым видом, но таки бросилась к Гэдору.

– Где Хейта?

Прочла ответ в его глазах и потухла, словно свеча. Но тут же вскинулась и заговорщически прошептала:

– Они о вас плохое говорят.

В следующий миг толпа послушно расступилась, и перед друзьями предстал Гул Верный. Глаза старейшины были льдистыми и колючими. От былого радушия не осталось и следа.

– Что же это вы вернулись пустыми? Людей с собой не привели? – Он по-змеиному улыбнулся. – Да и ходили ли вы кого-нибудь выручать, предатели?

Гэдор сурово сдвинул брови.

– Предатели?! Это мы-то предатели? Мерзавец! Ты сдал нас хоргам! Из-за тебя мы угодили в засаду.

Гул вытаращил глаза с напускным изумлением.

– Сдал? Я? Хоргам?.. Это что еще за твари?

Брон сверкнул глазами.

– Вряд ли ты не знал, с кем имеешь дело, когда с ними сговаривался. Люди, вестимо, на упырей подумали, а ты и разубеждать не стал. К чему лишние заботы, да, Гул?

Старейшина разразился жутким смехом, обернулся к людям.

– Кому вы поверите? Вашему верному главе или беглому преступнику и его шайке? – Он упер в Гэдора хищный взор. – Ты сам как думаешь, Бирт?

При этих словах краска отхлынула от лица следопыта. Вид у него стал такой, словно под ногами его задрожала земля. Харпа недоуменно сдвинула брови. Брон обеспокоенно поглядел на оцепеневшего друга. Глаза Гула же горели злорадным торжеством.

– Я ведь сразу понял, что ты из дэронгов! – Он со зловещей шутливостью погрозил следопыту пальцем. – Но и подумать не мог, что ты тот самый дэронг! Дэронг, в одиночку изрубивший на куски отряд стражников из Дэлора! Дэронг, за поимку которого назначена небывалая награда! Дэронг, чьим именем пугают в колыбелях детей!

Гэдор шевельнул непослушными губами.

– Ты ошибаешься.

Тот недобро прищурился.

– Исключено. Я ведь помню тебя! Просто сразу не признал. Заматерел ты с годами. – Он почесал жидкую бороду. – Мальчишкой я был, когда по деревням прокатилась весть о том, что ты сотворил. Сына твоего упыри сгубили. А ты обезумел и стражников зарубил. Но один таки выжил. И все про тебя рассказал. Вот шуму-то было! Ратники приходили из города тебя искать. А ты как сквозь землю провалился. И вот! Нате пожалста! Спустя столько лет. Грязный Бирт собственной персоной! Вернулся туда, откуда начал. – Он криво ухмыльнулся. – Что, решил довести дело до конца? Не всех тогда дэронгов угробил?

Глаза Харпы грозно сощурились.

– Ловко ты всё обставил! – прошипела она. – Гэдор, выходит, во всем виноват. А ты весь чистенький такой. А засаду он тоже сам себе устроил, чтоб не скучно жилось?

– Да бросьте уже стращать этой засадой! – поморщился Гул. – Повздорили с сообщниками и притекли обратно, поджавши хвост. Раны зализывать. А иначе увидели б мы вас еще хоть раз! Как же! И ведь духу хватило вернуться!

– Ты на что это намекаешь?! – вконец рассвирепела девушка.