Из воздуха, из всего вокруг точно высосали всю радость и свет. Сердце сдавило от ощущения ужаса и безысходности. Кожу обжег леденящий холод. Хейту застрясло, зубы ее застучали. На нее дохнуло не то древностью, не то вечностью. Она застыла, как примороженная, и слово прыгнуло ей на ум, хотя она не успела и попросту не смогла осознать, что оно значит. На Хейту дохнуло… небытием.

Истошный вопль заставил ее выйти из оцепенения. Взгляд девушки лихорадочно заметался. Она не могла понять, кто кричал и откуда. За первым воплем последовал другой. Они разрывали темноту почти осязаемыми вспышками безотчетного ужаса.

Внезапно из полумрака вырвалась тень. На Хейту с диким криком несся какой-то упырь. Она инстинктивно вскинула руки для защиты, но он пробежал мимо, в ее сторону даже не поглядев.

Девушка судорожно сглотнула. Что могло его так напугать? Противясь голосу разума, Хейта двинулась в сторону несмолкаемых воплей. А навстречу ей бежали оборотни и упыри. Даже злыдень, который вообще, казалось, не ведал чувства страха, спешил вслед за всеми, оглашая воздух громогласным рокочущим ревом.

Вдруг лица Хейты коснулось что-то невесомое. Она провела ладонью по щеке, поглядела на пальцы – те окрасились в черный. Хейта озадаченно нахмурилась. Мысли заметались, точно испуганные летучие мыши. Неужто сажа? Но откуда? Хейта огляделась, потянула носом. Запаха дыма не было, лес не горел. Но тот, другой запах, исполненный льда и отсутствия жизни, сделался сильнее.

Перед глазами замельтешили черные хлопья. Девушка вскинула голову – они летели отовсюду и укрывали землю мрачным жутковатым одеялом. Когда она вновь поглядела перед собой, взгляд ее уперся в неведомое черное нечто.

Сперва Хейта не поняла, что видит. Будто тьма ожила и приняла очертания бесформенной исполинской фигуры. Она зависла над землей, едва ее касаясь. Девушка поглядела вниз, и глаза ее неверяще распахнулись.

Там, где тьма задевала траву, та выцветала и делалась черной. Хейта почувствовала, как ноги ее предательски задрожали. У тьмы не было лица, но была пасть, уродливая и широкая. Казалось, она может поглотить и девушку, и город Бервит, и весь мир. Эта пасть вела в кромешную бездну, которая никогда не ведала света.

У тьмы не было чувств, желаний, мыслей, была только нестерпимая потребность пожирать, уничтожать, обращать жизнь в неведомое нечто, где нет совершенно ничего. Пока девушка пыталась осмыслить, с кем ей довелось столкнуться, тьма разверзла пасть и издала оглушающий нечеловеческий вопль.

Он ворвался в сознание Хейты, заставив ее зажать ладонями уши. И тут тьма опустила голову и посмотрела прямо на нее. У тьмы не было глаз, и тем не менее она знала девушку, стоящую перед собой. Хейте показалось, что она глядит на неведомый древний ужас. Вздрогнув, она попятилась.

Внезапно из темноты выскочил какой-то оборотень. Он глядел на Хейту и заметил тьму слишком поздно. Та коснулась его краем черного савана. Оборотень сделал еще несколько шагов, а потом вдруг запнулся. В том месте, где тьма коснулась его руки, ткань рубахи принялась выцветать до тошнотворного серого.

Оборотень ошалело глядел, как по телу расползается неведомое нечто, поглощает его, точно плесень краюху хлеба. А потом вдруг кончики его пальцев почернели и принялись осыпаться черными хлопьями. Оборотень издал обезумевший вопль. Он успел сделать в сторону девушки еще два нетвердых шага. С губ его сорвалось тихое:

– По-мо-ги-и-и…

А потом его губы тоже почернели, и тело оборотня осыпалось. Всё существо Хейты содрогнулось от осознания того, чем были эти черные хлопья. Не сажей от пожара, а останками упырей, оборотней, злыдней…

Девушка принялась судорожно отряхиваться, но черный прах не отлипал, он размазывался по коже уродливыми потеками. Хейте сделалось дурно, жутко и до невозможного мерзко. А тьма вдруг подалась ей навстречу. В тот же миг запястье девушки стиснули чьи-то холодные пальцы.

Она вскрикнула от неожиданности, рванулась что было мочи. Но хватка ничуть не ослабла. Хейту резко развернуло, и перед ней возникло бледное лицо Мара, изумрудные глаза его безумно сверкали.

– Что ты делаешь?! – заорал он. – Надо уходить! – И потащил ее прочь.

Они бежали так, словно за их спинами рушился мир. Хейта чувствовала затылком, что тьма следует за ними. Оглянулась на бегу. Так и было. Тьма летела, словно бы не прилагая усилий, медленно, неторопливо. Они же бежали как ошалелые, тем не менее оторваться не получалось.

Мимо них промелькнули недоуменные лица приспешников химеры, а следом за спинами Хейты и Мара раздались вопли: истошные, обезумевшие, от которых леденели конечности и волосы на голове вставали дыбом.

Внезапно из полумрака вынырнули Брон, Харпа и Фэйр. Беглецы резко сбавили шаг.

– Где вы были? – закричала Харпа. – Что это были за вопли?

Брон ощупал Хейту обеспокоенным взглядом. Убедившись, что она не ранена, облегченно вздохнул и поглядел поверх ее головы. Глаза его изумленно расширились.

– Это… это что еще такое?

– Знали б мы! – проорал в ответ Мар. – Какая-то тварь из недр Сумрачного леса.

– Но почему она жрет своих же? – озадаченно бросила Харпа.

– Это нам тоже неизвестно! – вскричал всполошенный упырь. – Я услышал вопли, увидел какую-то черную дрянь в воздухе и почуял запах Хейты. Когда я нашел ее, перед ней висело это нечто.

– Кажется, оно убивает прикосновением, – еще отходя от пережитого ужаса, негромко проговорила Хейта. – Только я не пойму, что оно с ними делает.

– Ты использовала против него волшебную силу? – спросил Брон.

Хейта покачала головой.

– Я не успела. Даже не подумала об этом отчего-то. Меня словно пронзил леденящий холод. Я будто заглянула в черную бездну, жуткую, голодную, извечную. И бездна попыталась затянуть меня, забрать. – Она поежилась. – Не знаю, что бы со мной было, если бы Мар не появился.

– Премного благодарен, – широко улыбнулся тот, – но думается, ты справилась бы и без меня.

Хейта качнула головой.

– А вот я в этом не уверена.

Харпа досадливо сплюнула.

– Что за чудовище на этот раз породил Сумрачный лес?!

– Не думаю, что это порождение леса, – подал голос Фэйр.

Девушка прищурилась.

– Ты что-то знаешь о нем?

Тот неуверенно качнул головой.

– Возможно. Я слышал о таком существе всего раз, и то случайно, в разговоре пастырей. Оно не из этого мира. Вообще не из мира. Из времен, когда мира еще не существовало. Была лишь тьма. Холодная первородная тьма.

– И что это такое? – голос Хейты дрожал от волнения.

– Думаю, оно и есть эта тьма. Ее воплощение.

Брон скрестил на груди руки.

– И что ему нужно?

Фэйр помедлил перед ответом.

– Поглощать. Обращать в небытие всё вокруг.

Мар всплеснул руками.

– Прекрасно! Волшебные новости!

– А как с ним бороться? – Хейта сдвинула брови.

Фэйр пожал плечами.

– Можно попробовать волшебство. Но, по правде говоря, я не имею понятия. Не уверен, что это вообще возможно.

Из темноты вдруг возникла Рукс. Как видно, она тоже не ожидала увидеть Тьму. Лиса-оборотень попятилась, но Тьма заприметила ее и потянулась следом.

– Хейта! – закричал Фэйр. – Ей нужно помочь.

Та вытаращила глаза.

– Ей? И это говоришь ты? Ты не бредишь, часом? – Девушка указала в сторону Рукс. – Это она пырнула тебя ножом.

– Не по своей воле.

Хейта застонала.

– Почему все используют это оправдание?!

Брон нахмурился и отвернулся.

– Мы не можем просто так стоять, – всплеснул руками Фэйр. – Неужто ты не понимаешь?! Сейчас не мы против нее и других прихвостней химеры. Сейчас мы или эта неведомая тварь! – Он понизил голос. – Хейта, которую я знал, не стала бы просто стоять и смотреть, как погибает другой. Та Хейта не раз мне говорила, что мы не вправе судить, кто заслуживает смерти, а кто нет. А такой смерти уж точно не заслуживает никто, даже враг.

Девушка досадливо взвыла и, бросив на Фэйра возмущенный взгляд, метнулась в сторону Рукс. Лиса-оборотень стояла, вытаращив глаза. Янтарные, широко распахнутые от ужаса, они точно остекленели. Хейта вскинула руки.