— Эй! — возмутилась девушка, начиная злиться, ведь она никогда не была так готова как сейчас.

— Давай остановимся на этом. Отдыхай. — проговорил герой, направившись к выходу.

— В чём дело? Ты меня не хочешь? — оскорбилась Ши Мэй, посчитав, что герой воспротивился заниматься с ней любовью из-за внешности или ещё чего-то, но тот вдруг выдал истощённую причину:

— Я не могу осквернить тебя. До брака это… — услышав причину, девушка потеряла дар речи, поняв, что правила этого мира — это полная ж*па.

— Как хочешь, — пожала плечами Ши Мэй, делая вид, будто смерилась с отказом героя, но по её действиям было ясно, что это не так.

— Ши Мэй… — сжался мужчина, видя, как дама пропустила с себя одеяния оголив плечи и ключицы.

— Если уйдёшь, то знай, после свадьбы настроения не будет у меня, — выдала угрозу Ши Мэй, на которую Юн Джинг не мог не попасться.

— Ты… — явно хотел как-то отговорить даму от задуманного мужчина, но увидев, что по мимо ключиц оголилась и грудь девушки, всё терпения героя лопнула, — Сама напросилась!

Стоило последнему слову слететь с губ Юн Джинга, как он уже нависал на Ши Мэй, ликующей в своей победе. Сколько можно ходить в этом мире в девках? Ши Мэй была тверда решимости сегодня стать женщиной. Желанной и любимой.

Мягкие поцелуе переходили в ещё более жаркие, жадные, глубокие. Касание становились болезненно соблазнительными. Юн Джинг снял своё верх, оголев чересчур роскошное тело, от которого Ши Мэй хотелось пищать. Всё было на столько хорошо, что дева не могла поверить в свою удачу, но когда до долгожданного соития оставалось совсем немного, везенье покинуло Ши Мэй.

— В чём дело? — не поняла девушка, почему мужчина резко остановился, одной рукой придерживая её спину, а второй касаясь наиболее интимного место.

Ни говоря и слова Юн Джинг резко перевернул девушку на живот, прижав к кровати. «Ох, да он зверь!» — уже готовясь к незабываемым ощущением, Ши Мэй зажмурилась, но ничего не происходило, и тогда она обернулась назад, увидев вместо смущенной моськи ледяные зрачки.

— Кто? — вырвался вопрос из сжатой челюсти, и только тогда Ши Мэй вспомнила про печать на своей спине.

— Это…

— Опять ты за своё?! — неожиданно резко развернул девушку на спину Юн Джинг, будучи в гневе, — Ты хоть понимаешь, как это опасно?! Почему ты снова ничего не говоришь?! Почему ты снова… — голос героя дрогнул, увидев он в глазах Ши Мэй страх от его резкости, — Не думаешь о себе…

Голова мужчины опустилась. Пару секунд в комнате стояла тишина. Ши Мэй все ещё переводила дух от криков на неё. Сейчас Юн Джинг был ей страшен и совсем не желанным, не то что пару минут назад.

— Я не собиралась скрывать. Просто всё так быстро произошло, что я позабыла и…

— Да как о таком можно забыть!? — не стал слушать оправдания дамы герой, вновь перевернув её на живот.

— Что ты де. Ах! — взвыла девушка ощутив резкую боль, но она быстро сошла на нет.

— Это поможет на время. — запечатав чёрную метку, пояснил свои действия мужчина, смотря на Ши Мэй с некой обидой.

— Почему ты злишься? Я же действительно забыла про это и…

— Поэтому и злюсь. — натягивая на себя одеяния и накидывая простыни на Ши Мэй, оборвал её герой, — Ты всегда забываешь про себя, сама, не понимая, — встав и подойдя к двери, Юн Джинг с грустью закончил, — Что этим убиваешь именно меня.

Дверь комнаты закрылась, оставляя девушку неудовлетворённой, а к тому же подавленной, от осознания того, что она расстроила Юн Джинга. Сильно расстроила…

***

«Опять ты за своё?!»

Ши Мэй перевернулась на другой бок, пытаясь не вспоминать грубый голос героя полный боли и ненависти.

«Ты хоть понимаешь, как это опасно?! Почему ты снова ничего не говоришь?! Почему ты снова не думаешь о себе»

Девушка перевернулась на спину смотря в потолок, — «Что значит не думаю? О ком мне ещё думать, как не о себе? Я же…»

«Этим убиваешь именно меня.»

Ши Мэй встала с кровати, понимая что ей не удастся уснуть.

Выйдя из комнаты, девушка удивилась, что дверь не заперта. Хотя, куда ей бежать? Проходя по длинным коридорам Ши Мэй ощущала себя такой маленький среди блинных потолков. Вокруг не было ни души, и хоть, по правде говоря, дама не знала точно куда держит путь, но в итоге ноги привели её к напротив стоящей от её комнаты двери. К покоям Юн Джинга.

Стоя всего в шаге от двери Ши Мэй то и дело хотела постучаться, но тут же убирала руку за спину, ненавидя такие серьёзные разговоры, кусаемые её и мужчины.

«Может не стоит? А вдруг он уже спит и…» — девушка сжала кулаки, и наплевав на страхи всё же постучалась в дверь. В ответ тишина. Ши Мэй снова постучалась, но итог тот же. Только дама подумала, что ей может лучше уйти и не беспокоить героя, как дверь приоткрылась, позволяя ночной гостье войти.

Тихо проникнув в покое Императора Юн, девушка замялась, ведь мужчин сидел за столом с кувшином вина. Он не спал и явно даже не ложился в кровать, но на нём висел более простое одеяние, нежели те, в которое был облачен мужчина пару часов назад.

По лицу героя было видно, что он не в настроении. Очень сильно не в настроении. На приход дамы Император даже не поднял взгляд, смотря на чашу в своих руках.

Хоть по виду мужчины становилось понятно, что он не настроен на разговор с девушкой, но раз её не прогоняют, значит принимают. Сев напротив Юн Джинга, дама осмотрелась вокруг. В отличии от её комнаты, покои Императора оказались мрачны, но всё равно красивы.

— Сегодня много чего произошло. Иди спасть, — не поднимая на гостью взгляд, бросил мужчина.

— На меня наложили эту печать после заточения в тюрьме, — решилась поведать герою все девушка, — Это сделали старейшины и Шу Юншэн. Я знала, что эта печать опасна, но в первый день мне не хотелось никого беспокоить, а во второй у меня проявилась болезнь, и я не успела никому ни о чем сообщить, — Ши Мэй, наконец, обратила на себя взгляд Юн Джинга, но свой опустив в пол, — Возможно, не сбеги я тогда и меня бы обследовали тщательней, и тогда увидели бы эту печать. Но я сбежала. Сбежала, потому как хотела сама спасти себя. Хотела управлять своей жизнь на все сто. Хотела… — кулаки девы сжались, признавая она себе истинную причину своих поступков, — Доказать сама себе, что я могу что-то сделать сама. Что я чего-то стою. Хотя бы для себя…

Ши Мэй тяжело вздохнула, вспоминаю те печальные времена, когда все как один вторили ей, что она никто. Что она неудачница. Что она ничего не сможет. Как в этом мире, так и в прошлом. Никто не верил в неё. Все считала слабой, беспомощной… А ведь Тань Лань никогда не желала жалости к себе. Ей хотелось быть со всеми равными, но, когда тебя лишь топчут под ногами, стать равным становиться мало. Именно из-за этого дама изменила своё желание, теперь мечтая быть выше всех, а не как все.

Вдруг девушка осознала, что своим нытьём могла только подпортить и без того мрачное состояние героя, потому поспешила добавить.

— Хотя это не важно. На самом деле я правда доверяю тебе и рассказала бы со временем, но просто этого времени не наступило и…

— Снова. — вздохнул Юн Джинг, сжав чашу, — Опять ты говоришь, что это не важно, хотя тебе явно больно! Тебе явно важны эти чувства, и ты страдаешь из-за них, но продолжаешь отмахиваться и говорить, что это не важно. — раскусил даму герой, вогнав её в мимолётный ступор, а затем и в беспокойство. Чтоб кто-то и заметил её истинные чувства? Да кому надо залезать так далеко?

— Я… — хотела как-то оправдать себя Ши Мэй, но затем поняла, что ей нечего возразить.

Юн Джинг правильно сказал, девушка ненавидит кому-то говорить о своей боли. Жаловаться на свою жизнь… Ждать от кого-то помощи. Ши Мэй слишком привыкла быть самостоятельной и всегда отвечать за свою жизнь, не пуская туда посторонних людей.

— … не знаю, как себя перебороть. Это получается автоматически. И ты прав, я действительно, — вдруг дама ощутила, как ещё глаза стали мокрыми, — Себя не люблю.