— Нравлюсь ей, — подсказывает парень. — Нет, Ник, она не объявлялась. Я бы сказал тебе.

— Извини!

— Подожди! В полиции вы были?

— Мама ходила, да. Только…

— Я попрошу отца набрать знакомого мента. Держи меня в курсе, — отключается, не прощаясь.

Но мне не нужны прощания. Я безумно благодарна за его помощь!

— Отцу я тоже звонила, — мама читает мысли, рассказывая, куда ещё успела сбегать, когда я была на работе. — Он вылетает первым же рейсом.

— Мама, — ахаю. Хотя она правильно сделала: Вика могла и к нему собраться, чтобы выяснить отношения или плюнуть в лицо, как она собиралась.

Ужасно, не спорю, но он заслужил.

— А эта, ну… Сюзанна?

— Её телефон тоже выключен. Я ждала тебя, чтобы съездить к её дому. Учительница узнала у кого-то адрес, но квартиру никто не знает, а личные дела же в школе. Там всё закрыто.

У меня шок. Шок и ужас!

Неужели, когда пропал ребёнок, нельзя открыть школу и посмотреть этот адрес? Почему-то я уверена, что новая подруга может знать про Вичку. Или даже сестра может быть у неё дома, а мы с мамой сходим с ума.

— Её не было, я дозвонилась родителям девочки. Мама ответила, что она обычно долго гуляет, и вообще они полностью доверяют дочери. А после она перестала отвечать на звонки.

— Доверяют… — какой кошмар! Даже в моей голове это звучит дикостью. — Поехали, мам. И звони! Звони ей. Пожалуйста, мам…

Поверяю уровень заряда. Маловато, но на несколько звонков хватит. Если бы было, кому звонить.

Витка в походе, все знакомые из института тоже. Маркел ничего не знает.

Господи, как же тяжело быть чужачкой в незнакомом городе!

Сейчас Мурманск уже не кажется мне добрым и гостеприимным. Он кажется недружелюбным и мрачным, скрывающим своим тяжёлым небом множество тайн.

— Такси, Никуш.

Запираем дверь. Ма звонит соседке и объясняется с ней, оставляя наши номера и просьбу набрать, если вдруг Вика появится раньше нас.

Старушка клянётся караулить нашу дверь, а мы бежим вниз. Ныряем в салон, где на всю шпарит печка. Я снова пользуюсь добротой водителя и ставлю телефон на зарядку.

Чтобы было удобнее, практически вклиниваюсь между сиденьями и листаю социальные сети. Конечно, пишу Ди и Свете, но обеих, как назло, не было в сети с девяти вечера.

Напрягаю память и вспоминаю, что они собирались покорять новый клуб.

Страница сестрёнки выглядит прилично и очень по-девичьи. Разные смешные мемы, немного фотографий, скопированные мысли из паблика «Цитаты великих». Котики, щеночки, дети, лемуры, медвежата… И всё.

Ни намёка на то, где она может быть.

Порывшись в списке друзей, нахожу Сюзанну по фотографии. В сети она зарегистрирована под ником «Сю Зи» и я бы ни за что не нашла, потому что просто не додумалась бы набрать такое сочетание.

Её страничка наглухо закрыта, а на аватарке лишь её лицо крупным планом и фак, который она с улыбкой демонстрирует.

Делаю скрин экрана и сохраняю в памяти телефона, чтобы можно было спрашивать соседей.

— Не отвечает, — мама всё время безуспешно пытается звонить родителям Сю Зи.

— Будем искать так. Может, звук выключен и не слышат? А девчонки действительно могли, например, под фильм уснуть. Ты же знаешь Вичку.

Таксист косится на нас, но вопросов не задаёт. Сочувственно вздыхает только, когда высаживает по адресу.

— Этот дом?

— Вроде бы да. Первый корпус или второй. Там дети не очень уверены были.

Одинаковые в темноте высотки выглядят необъятными. Мы же до утра будем искать девочек!

Считаю везением, что корпус оказывается нужным. Мама, оставив меня с автодозвоном родителям Сюзанны внизу, ходит по этажам и стучится в квартиры. Не все открывают. Не все готовы идти на диалог. Но добрые люди тоже есть: фото узнают и подсказывают этаж.

С этажом становится легче: мы расходимся по разные стороны лифта, и первая же открывшая соседка указывает нам на красную дверь в конце коридора:

— Только дома их нет. Сменами они работают в области. А девка одна неделями живёт.

— Боже… Вы простите, — торопится мама, — моя дочь подружилась с этой девочкой.

Я открываю галерею и показываю нашу Викусю.

— Были сегодня здесь. Вещи бросили и ускакали. Не возвращались ещё.

— Но откуда? — невежливо обрываю, развернувшись на пятках.

— Так ключи её у меня. Мать просит присматривать. Уходила, занесла связку. Я ж ждала, думала, явилась.

Мама… Моя мамочка громко всхлипнув, прислоняется спиной к стенке и сползает к полу, закрыв руками лицо.

— Натворили что?

— Домой не пришли. И телефоны выключены, — тихо шепчу, ощущая, как холодные щупальца страха сдавливают горло.

Мне жутко.

Если мама не знает, куда идти дальше, то я тем более. Мы привыкли прятаться за хрупкие плечи родительницы, зная, как ловко и быстро она умеет решать все без исключения проблемы. Да даже наш переезд.

А теперь… Теперь мама плачет навзрыд, сотрясаясь всем телом. Пытается отпить из стакана, принесённого заботливой женщиной, а я растеряно смотрю по сторонам и кусаю губы.

Если бы…

Если бы был человек, который обладает связями… Может, Сеймур? Вряд ли. Он простой студент. Дружелюбный и общительный, но вряд ли имеющий нужные знакомства.

А вот Кен. Он адвокат. И он сам говорил, чтобы я обращалась за помощью, если понадобится. Как будто знал.

Прикладываю палец к сканеру отпечатков, запускаю приложение и набираю текст.

Ника: Пожалуйста, если можешь, позвони мне. Очень нужна твоя помощь!!!

Следом отправляю свой номер и прикрываю глаза. Если он не ответит, то поедем в полицию и будем ждать там.

Вытягиваю ноги у камина, закинув руки за голову. Задолбался.

Наша вечеринка на даче переносилась дважды: сначала Малышев летал по делам в другой город, потом Макар подхватил какую-то дрянь и все выходные лежал пластом.

Сегодня наконец-то все собрались.

Я приехал позже всех после нудного совещания. И, честно говоря, с бо́льшим бы удовольствием завалился дома на кровать, чтобы проспать часов двенадцать, но мечты пресек Кеша, позвонив и проорав, что они уже на месте. Пришлось садиться за руль и ехать в ночь, мечтая расслабиться и ничего не делать.

Постоянно в напряжении. Недавно только отпускать начало.

Первые дни спал урывками, хватаясь за телефон в надежде, что знакомая Малышева засветилась в радиусе моих интересов. По какому принципу приложение подбирает пары, не разобрался. Не знаю вообще, что именно мной двигало. Какой-то звериный интерес, не иначе.

Стоило представить только эти глаза и россыпь веснушек на плечах, как нижний мозг салютовал полной боевой готовностью. Хуже ситуации не найти: хотеть девушку, на которую запал лучший друг. Верх цинизма…

Макар с Филом орудуют за кухонным островком, который служит своеобразным разделителем гостиной и зоной готовки. Пьют пиво, ржут, подкалывая друг друга.

Кеша в бане с дамой. Я его ещё не видел, и кого он приволок с собой не имею понятия.

Под ложечкой мерзко тянет предчувствие, кто именно сейчас в парилке с другом. И мысль эта мерзко точит сознание, подбрасывая дров в костёр… чёрт, нет! Не ревности, конечно!

Это Кешина девчонка, я знаю, что он с ней общается. Знаю, что она зацепила друга. Он лишь раз мимоходом уронил после их свидания, что такую отпускать нельзя.

Но мать вашу! Как же ноет под рёбрами!

Усталое тело и загруженный мозг — атомная смесь!

— Займусь мангалом, — бросаю друзьям.

И в самом деле иду за раскладным мангалом, наплевав на разошедшийся ливень. Тащу его на веранду, чтобы приготовить шашлыки под крышей. Вода сплошным потоком врезается в землю, мгновенно пропитывает одежду и охлаждает кожу.

Озноб пробирает даже тогда, когда угли начинают разгораться и отдавать жар. Стучу зубами, растирая предплечья ладонями, и сканирую яркий прямоугольник банной двери.