Надо будет предупредить рыцаря-спасителя на случай, если они где-то пересекутся. Сестрёнка уже нашла профиль своего краша в соцсетях и успела подписаться.

— Так, красотки, — зевает ма, — умываться и спать. Засиделись.

Спать правда хочется. Очень.

Впечатления и несколько часов на свежем воздухе выжали меня. Как сонная муха, медленно принимаю душ, забираюсь в кровать и выключаю ночник.

Вика к этому времени сопит, отвернувшись к стенке.

Вспоминаю про будильник и подтягиваю пальчиками смартфон. Разблокирую и вместо настройки часов проваливаюсь в другое приложение.

Кен: Очень хотел бы оказаться рядом ;)

Кен: Моё сердце разбито…

Что? Но как?

Спешка сыграла со мной злую шутку: вместо карточки профиля Сеймура открылся совершенно другой профиль. И моё красивое послание улетело другому абоненту.

Наверное, надо извиниться и написать, что сделала это ненамеренно, но выглядеть будет ещё хуже. Будто бы я нелепым способом пытаюсь о себе напомнить.

Вот как правильно поступить, кто бы подсказал?

Девчонки могут не спать, но их мнения почти всегда полярны и выбирать приходится всё равно мне.

Думаю, самым лучшим выходом будет снова включить игнор, а позже уже сформулировать достойный ответ. Это кажется достойным решением и достаточно взрослым, что вызывает улыбку на губах.

С ней и засыпаю, плавно утекая в прошлую жизнь. Мне снится Воронеж. Летний ветерок ласкает кожу. Много цветов и зелени в центральном парке, который мы любили посещать. Классные шумные праздники, устраиваемые администрацией города. Боже, я даже вижу фонтанчики, похожие на лебедей. Правда, Ване они напоминали забавного трёхголового Горыныча. Мы тогда с ним в шутку спорили и совсем не в шутку целовались, спрятавшись за рекламным баннером.

Дыхание перехватывает от горячей обиды, которую я ощущаю даже в другой реальности. Всё же так и не смогла полностью отпустить предательство.

Выныриваю из странного сна и долго смотрю на тёмный потолок. Ещё очень рано, голова ватная, но я, помучавшись, поднимаюсь и тихонечко шлёпаю в душ.

Контрастные струи холодной и горячей воды постепенно приводят вялое тело в норму, а вот сознание всё никак не хочет отпускать остатки видения. Чтобы переключиться, поплотнее закрываю дверь в кухню и достаю из верхнего ящика старую книгу рецептов.

Её начинала вести ещё моя бабушка. Потом передала маме. В конце есть и записанные моей рукой строчки, но я ищу не их.

Мне никогда не удавались налистники. Это такие блинчики с разными начинками, ловко закрученные в рулетик.

Вся наша семья их обожает в мамином исполнении, а сегодня у меня есть возможность потренироваться и попробовать повторить. До общего подъема почти три часа, и я их трачу на замешивание теста и выпекание тонких блинов.

Первая партия оказывается бракованной: сначала у меня не растекается жидкая смесь, потом чересчур быстро схватывается, превращаясь в комки при переворачивании.

Спустя час мучений я скрупулёзно высчитываю объем и вес всех ингредиентов. Размешиваю, раскаляю сковороду, предварительно смазанную и едва сдерживаю победный вскрик: получилось!

Блинная стопка растёт, я пританцовываю и принимаюсь за подготовку начинки. Самая простая и подходящая для завтрака начинка — творожная.

Через сито протираю творог, как указано в бабушкином рецепте, добавляю яйца, сахар и ванилин, вожусь с заворачиванием. К маминому появлению в кухне заканчиваю последний налистник— толще остальных, потому что ему достались все остатки.

Его с удовольствием съедаю, облизывая пальчики.

— У меня получилось, — не очень внятно, но зато довольно хвастаюсь маме.

Она треплет меня по волосам, с грустью осматривая кухонное пространство.

Да, каюсь: война с блинами оставила отпечаток. Мука, сахар, скорлупки, брызги масла… Но я собиралась убраться, просто мама тоже проснулась раньше.

— Иди мыться, у тебя вся голова в твороге. Я пока устраню следы.

Мне хочется самой, правда, я рискую опоздать. Чмокаю ма в щёку и топаю, как маленький слоник, босыми пятками, хоть это сравнение мне больше и не нравится. Так говорил папа о нас с Викой, но даже это не омрачает чудесного настроения.

Куда приятнее думать, что тогда он нас любил. Ведь любил же?

***

Позавтракав, вместе с сестрой несёмся на автобусную остановку наперегонки.

Я — чтобы растрясти слопанные вкусности, Вика — потому что опаздывает.

Она сегодня тоже не в духе. Я-то сумела справиться с собой, а она нет. И этому есть причина: каждое утро Вичка мониторит отцовские соцсети.

Сегодня на страничке его новой женщины опубликованы два билета и красивое колечко поверх них. «Медовый месяц, или две недели наедине с любимым», — именно так называется пост.

Ниже рассказывается о планах «молодых» с описанием экскурсий и иных развлечений. Это выглядит ужасно противно, но мы ничего не можем сделать со своей стороны.

Мама не знает или делает вид. А я случайно застала сестрицу, залипшую над новостью.

— Вик, не думай, — дотрагиваюсь до её руки, замечая стеклянный взгляд, обращённый в одну точку. — Он этого не стоит.

Она дёргается, как от удара, продолжая гипнотизировать что-то вдалеке.

— Слушай, Вик, — тяну на себя, заставляя отвлечься от созерцания «важного и интересного». — Мне тоже тяжело, но я же стараюсь…

Подбираю слова, стараясь растормошить сестру. Она не сопротивляется, но и не слушает. Если честно, мои доводы и самой не кажутся убедительными.

— Блин, — психую. — Ладно. Смотри, какую глупость твоя старшая сестричка совершила.

Достаю смартфон и активирую приложение. Может, хоть это сможет переключить Вику от дурных мыслей.

Через полчаса и пропущенный автобус хвалю себя. Браво, Ника, переключила «идеально». Мелкая, скептически отнёсшаяся к моему грешку, уже минуты три зависает над профилем Кена.

И этот… не знаю даже, как назвать телепата… Подливает масла в огонь, присылая очередное сообщение.

К главе есть визуалы в авторской группе ВК

Телефон тихо тренькает в руках Вики, и она первой читает прилетевшие послания.

По загоревшимся глазам вижу, что ей нравится.

— Почему ты с ним ещё не встретилась? С этим же… Ну, с Сеймуром, погуляла.

Пожимаю плечами. Внутри миллиард противоречивых мыслей, не все из которых я могу озвучить. Да и не только озвучить! Мне тяжело подобрать правильную формулировку.

— Наверное, нет уверенности, что мне это надо, — выбираю самый обтекаемый ответ из возможных.

— Зануда.

— От зануды слышу, — парирую и отбираю мобильный. — Твой номер. Ты и так первый урок пропустила. Не хватало мне тоже прогулять пару.

Заталкиваю несопротивляющуюся сестрицу в салон автобуса и показываю язык. Она довольно хохочет, пробираясь между людьми, к заднему стеклу, и корчит мне рожицы.

Я же выдыхаю: кажется, получилось.

Конечно, меня ждут допрос и советы, но к ним я готова. Это лучше, чем депрессия и непрекращающиеся слёзы, плюс постоянное ожидание звонка.

Полная энергии добираюсь до института и взлетаю на нужный этаж. Нахожу глазами Виту, привалившуюся к подоконнику. Рядом с ней о стену опирается Маркел и сначала мне кажется, что они специально уединились, но однокурсники синхронно поворачиваются и приветствует меня.

Первой обнимаю новую подругу и уже привычно передаю сумку «дежурному».

— Странный у вас график, — смеюсь. — Ты же недавно был.

— А я поменялся, — в ответ мне прилетает дружеский кулачок в плечо.

Легко и не больно, а даже приятно. В этом жесте прослеживается… забота, наверное. Или радость видеть.

Из меня такая радость тоже лучится.

Болтаю о продуктивном утре и показываю несколько фотографий своего кулинарного шедевра. Маркел впервые слышит про такое блюдо, поэтому сходу предлагаю их с Витой угостить.