Договариваемся отправиться к нам после пар. У ребят свободный вечер, у меня — целое блюдо налистников, вкуснейший чай и гостеприимная мама.

К тому же, Вика будет счастлива, если встретится с одним очень симпатичным мальчиком. Порадовать сестрёнку — это же тоже хороший повод, правда?

В общем, я сегодня точно звезда: отвечаю на вопросы преподавателей, выхожу к доске и решаю длинную задачу без подсказок. И замечание тоже хватаю, когда пытаюсь помочь Виталине.

Это грозит мне отработкой на следующей неделе, но сегодня я предпочитаю забыть обо всех неприятностях.

После звонка, радующего окончанием учебного дня, Маркел подвозит нас до дома и ненадолго исчезает. Появляется на пороге квартиры с объемным пакетом с соками в одной руке и… рюкзаком Вики.

Вика же топчется за спиной своего краша и покусывает губы, чтобы не растягивались в широченной улыбке. Уверена, Маркел видит всё, но никак не комментирует.

Каждой из нас троих делает комплименты, хвалит блюдо и развлекает байками, над которыми мы хохочем до икоты.

За время посиделок блинчики заканчиваются, и мы с Витой делаем новую порцию. Оказывается, она прекрасно умеет их готовить.

Подсматриваю у неё, как легко справляется, и перенимаю некоторые фишечки.

Вика же, как самая хитрая лисица, пока мы кашеварим, увлекает Маркела в комнату под предлогом помочь с математикой. У неё нет проблем с точными науками, а вот с фантазией есть. Мы переглядываемся и отпускает их, предварительно погрозив пальцев.

Если точнее, грозит Вита, пачкая другу нос. Он же смотрит на неё… Тяжело как-то… Но всего мгновение, а потом становится привычным парнем.

— Твоя сестра влюблена в него?

— Скорее, — запинаюсь, — он ей очень нравится. Да, можно сказать, влюблена.

— Не хочу лезть не в своё дело, но, Ник, у них в семье сложная ситуация. Вике не стоит рассчитывать на взаимность. У него…

— Договорной брак? — припоминаю наш разговор.

— Перспективный, — усмехается Вита. Но ей абсолютно точно не весело.

Мы, наверное, развили бы тему, если бы не звонок отца подруги.

Вытерев руки о передник, она, как солдат, докладывает о своём местонахождении и времени приезда домой.

— Переживает, — отключая смартфон, Вита бросается к подгорающему мясу.

Это её идея — сделать часть с мясной начинкой. Я только на подхвате: размазываю начинку и накручиваю, раскладывая красиво на тарелки.

Маркелу, кстати, идея Виталины очень нравится. Уплетает он исключительно их, решая какой-то из тестов. Я сама позвала их с Викой, заварив новую порцию чая.

— Здесь понятно? — карандашом обводится значение, перечёркнутое ранее красной пастой.

— Теперь понятно, — сестрёнка демонстрирует голливудскую улыбку и забирает рабочую тетрадь. — Ты очень доступно объясняешь.

— Надеюсь, — бормочет Вита, но, кажется, слышу её только я.

***

Гости уходят вместе, препираясь и дурачась. Мы же наводим быстрый порядок, моем посуду и готовимся ко сну. Мама написала в семейный чат, что сегодня задержится до глубокой ночи.

Это не впервые, но мы все равно переживаем. В нашем городе её встречал отец или подвозил начальник, а здесь надежда на такси.

Просим быть осторожной и расходимся по постелям.

День, конечно, пролетел мгновенно. Вот что значит отличная компания.

Под ложечкой сосёт: увлечённая болтовнёй и готовкой, я ни разу не написала подругам. Они сто процентов обиделись, что я не появлялась в сети целый день. Или обиделись, или переживают — одно из двух.

Но вообще-то ошибаюсь: мои девчонки, не добившись ответа, дружно сделали вывод, что я на свидании с Сеймуром. Чем-то он их успел зацепить.

Посылаю в наш чат сотню сердечек и прошу прощения у Ди и Светика. Утром прочитают и обязательно поймут.

Заканчиваю объяснения смайликами с поцелуями и, повернувшись на живот, открываю приложение знакомств.

Сеймур (все-таки у подружек чуйка) зовёт встретиться. Пишу, что подумаю.

Смахиваю новые уведомления о сердечках, быстро листая фотки. Лайков с каждым днём всё больше, но анкеты словно под копирку: парни позируют перед зеркалом в спортзале или сидят на капотах тачек. Иногда даже мерещится, что лицо одно, только фоны меняются. Настолько они похожи.

Добираюсь до конца списка и давлюсь воздухом.

Ника: Ты считаешь меня кровожадной?

Кен: Поясни?

Закатываю глаза, мысленно обещая придушить Вичку.

Ника: Сердце…

Кен: Хочу ошибаться. Что скажешь про прогулку?

Кен: Обещаю показать самые классные места в городе.

Кен: Соглашайся, Ника!

Ника: А ты умеешь уговаривать…

Перечитываю.

Когда она только успела? Я же постоянно была рядом.

Почти постоянно, да. Отходила в сторону, пропуская людей к автобусу. Видимо, Вике этого времени хватило.

Прибью её!

Кен: В пятницу вечером тебя ждёт сюрприз :)

Точно прибью!

Поверить не могу, что согласилась на это!

Кен ведь не оставил мне ни малейшего шанса отказаться от встречи. Ни капелюшечного!

Каждое утро и каждый вечер его сообщения всплывали поверх остальных «приветов» и лайков. И, честно говоря, я начала подумывать об удалении приложения, но девочкой быть приятно… И внимание тоже приятно, только смущает.

Хотя… Если уж мама встала на сторону этого невозможного, то мне и подавно пришлось капитулировать. Единственное условие, с которым я была полностью согласна, встреча в людном месте.

Мы с девчонками, к которым присоединилась и Вика, два дня сочиняли ответ. В итоге так и написали, мол, извини, но первая встреча должна состояться не наедине.

И Кен понял! Чем, конечно, заслужил очередные баллы в личный рейтинг. Это Ди со Светиком развлекаются, плюсуя и минусуя моим «поклонникам». Правда, всего двое так и есть: Сеймур и этот… настойчивый…

— Не шевелись, — командует сестрёныш, старательно собирая мои волосы и закалывая их шпильками. — Съедет, переделывать ничего не буду!

Грозная такая, а у самой губы в улыбке разъезжаются. Ещё как будет: в понедельник Маркел обещал заехать, чтобы помочь с алгеброй. И от меня зависит, расскажу я ему или не расскажу, что никаких сложностей при решении Викуля не испытывает.

Конечно, я никому ничего доносить не собираюсь, но ей знать необязательно. Немного эгоизма мне не повредит. Например, вчера сестрёнка сама мыла посуду, позавчера — вынесла мусор, чего никогда за ней не наблюдалось.

— Ай, — подпрыгиваю, когда она чересчур рьяно начинает вгонять невидимки в объемный пучок. — Больно!

— Красота требует жертв.

— Но не таких же! Вик, правда больно. Осторожней…

Оставшиеся шпильки исчезают с космической скоростью, и я начинаю опасаться, выдержит ли шея вес. Аккуратно поворачиваю голову: вроде бы держится, не рассыпается и невидимки не норовят вылететь.

— Теперь макияж!

Вооружённая палеткой, Вика меня пугает.

Она может очень круто накрасить, но я не хочу ярких красок. Только тонкие стрелки изумрудного цвета, чтобы подчеркнуть глаза, тушь, чуть консилера, блеск для губ.

Вытаскиваю свои серьги и меняю их на золотые гво́здики. Подарок родителей на четырнадцатилетие. Они выбирали колечко, но я тогда прилипла к этим звёздочкам.

— Твои любимые, — шепчет сестра, заметив, как я поглаживаю блестящую поверхность подушечками пальцев. — Папин подарок.

— Не надо, Вик…

Подхожу и обнимаю погрустневшую девочку. Она больше не плачет, но всё равно часто смотрит в окно и вздыхает. Мы все думаем об отце и его поступке.

Нам всем тяжело и одиноко. В сердце, где была любовь к нему — безусловная и такая понятная — поселилась пустота.

А пустота обязательно требует заполнения… Иначе она начинает вытеснять всё остальное…