— Чтобы телепортировать себя, нужно поставить телепорт на землю возле своих ног и выдернуть ключ, — перекрикивая гам футбольной битвы, начал объяснять проректор. — Телепортация произойдет почти сразу, и до пяти досчитать не успеете. Чтобы забрать какие-то вещи, их нужно крепко схватить, так что подготовьте их заранее. Но ни в коем случае не телепортируйте других людей! Заряд рассчитан на одного человека. Он, конечно, дан с запасом, но при двойной нагрузке запаса может и не хватить, и вас обоих разорвет на частицы в процессе перемещения. Я все понятно объяснил?

— Да, — кивнула Марина, но тут же, запереживав, уточнила: — Так, красный — это Ваш мир, а зеленый — мой?

— Наоборот, — нахмурился проректор, недовольный тем, что его невнимательно слушают. — Сначала используете красный, а потом — зеленый. Не перепутайте, это вам не игрушка. Да, и вот еще государственные требования к школьным организациям. Я так понял, Вы человек педантичный, так что почитайте на досуге. Со дня на день комиссия ожидается.

Господин Тельпе достал из-за пазухи несколько листов бумаги, не глядя подал их Марине, сощурился на толпу возбужденно вопящих магиков и со вздохом покачал головой.

— Что вы тут вообще устроили? — недовольно сказал он. — Шум аж до Академии долетает. Неужели нельзя занять их чем-нибудь тихим?

— Физическая активность — непременный атрибут жизни здорового человека, — слегка обидевшись, принялась защищаться Марина. — А командные игры укрепляют дружеские связи, учат правильно проигрывать и дарят незабываемые эмоции!

— Гол! — донеслось до них громовое восклицание. А затем почти сразу последовало:

— Ах ты, сука! Это нечестно! В правилах такого нет!

— Вот именно! — понеслось в ответ. — А раз нет, значит, можно!

— Да я тебя…

До Марины донесся явственный звук удара и вскрик. Она сжалась, прекрасно понимая, что сейчас будет.

— Парни, наших бьют!

— Мочи гадов!

— А-а-а!

Марина прикрыла лицо ладонью, желая провалиться сквозь землю.

— Кхм, — проректор прочистил горло. — Я Вас, пожалуй, оставлю. Кажется, у Вас дела.

— Угу, — краснея до ушей, пискнула девушка.

Проректор развернулся и пошел к центральному корпусу, а она с тяжелым вздохом повернулась к импровизированному футбольному полю. Разумеется, там уже наблюдалась куча мала, в которую влезла даже Флокси, увлеченная общим возбуждением.

— Поморник, растащи хотя бы валькирий, — со вздохом попросила Марина, понимая, что словами до них сейчас не достучаться, и хорошо бы где-то добыть йод и бинты на такие случаи.

Гигант запустил руки в кучу человеческих тел, как в тесто, и принялся выискивать там дерущихся девчонок, но процесс оказался несколько сложнее, чем Марине представлялось, и она уже всерьез начала опасаться за жизнь и здоровье воспитанников. Первый радостный азарт, с которым толпа хлынула «мочить гадов», сошел, и теперь магики мутузили друг друга уже на полном серьезе, со злостью и ожесточением, забыв, что все это — просто никчемная игра.

— Ребята, стоп! — почти безнадежно закричала Марина, подбежав к кому человеческих тел и принявшись вытягивать из него хотя бы Флокси, пока той не переломали кости. — Прекратите! Равняйсь!

Но в этот раз народ разошелся так, что ее попросту не слышали. Марина таки выдернула из кучи феечку и попыталась свистнуть. Часть ребят отреагировала, но так как другая часть — нет, то бой продолжился. К счастью, ее спасло вмешательство извне.

— Так, жрачка подана! — неожиданно пронесся над двором мощный мужской баритон. — Кто прямо сейчас не получит свою порцию, останется голодным!

Ком человеческих тел ощутимо вздрогнул, и из него принялись с горящими взглядами выбираться самые голодные. А самые возмущенные проигнорировали и голос желудка, решив, что возможность надрать противнику зад им дороже, чем перловка, запах которой разносился по всему двору.

Ксавьер подошел ближе, расставил ноги пошире, упер руки в бока и заявил:

— Или вы прекращаете драться, или я сожру ваши яйца.

Предупреждение прозвучало не только весомо, но и двусмысленно, заставив дерущихся глянуть на старосту с непониманием.

— Еда, говорю, готова, — уже спокойным тоном пояснил он, добившись искомого внимания. — Яйца на ужин.

— Яйца!! — радостно взревела толпа и ломанулась на запах еды, забыв про спортивные обиды.

Марина облегченно вздохнула и с непроизвольной улыбкой глянула вслед веселой ватаге. Какие же они все-таки дети.

На ужин они впервые собрались, как цивильные люди — за столом. Точнее, за двумя столами, так как за одним все не поместились. Самый длинный — на тринадцать персон и фикус — установили в большой рекреации. Он тоже был не очень целым, и одну ножку пришлось заменить стопкой почерневших от неправильного хранения и уже нечитаемых книг по алхимии.

Стулья были разномастными, а вместо некоторых пришлось поставить подходящие по размеру предметы, но оголодавшим ребятам на все это было плевать. Они быстро расселись по местам и, не дожидаясь разрешения, принялись уминать свои порции, запивая их водой из наградных серебряных кубков.

Марина умиленно подперла щеку ладонью, глядя на них. Это правда было милое зрелище. Немного напоминало ужин оголодавших рыцарей — такой же антураж средневековья, такое же отсутствие манер и такая же вонь неделями нестиранных носков.

— Марина Игоревна, — окликнул ее Ксавьер. — Я так понял, Вы ужинаете с нами?

— Наверное, — пожала она плечами. — Кажется, ужин в общей столовой я пропустила — не услышала колокольчик за шумом матча.

— Я на Вас тоже накрыл, — сказал мужчина. — Пойдемте.

Он указал рукой на темный коридор с пятнами света от окон в рекреациях.

…

Всего рекреаций было три. Одна, самая большая, сейчас превратилась в столовую. Вторая — самая маленькая — тоже: в ней разместился крохотный столик, накрытый на четыре персоны. Собственно, Марину, Ксавьера, Криса и Леама.

Похоже, деление по комнатам уже вызвало некую пусть не дружбу, но хотя бы командность, и Ксавьер, поняв, что все сразу за одним столом не помещаются, накрыл для своих соседей по комнате отдельно. Третья же рекреация пока была завалена хламом, но Марина лелеяла надежду его однажды разобрать — он свет от окна загораживал.

А еще во время последней уборки они, наконец, организовали себе кухню. Ею стало помещение со своим камином. Видимо, когда-то оно было местом обитания того самого монаха, потому что отделка тут была не то, что аскетичная, а, можно сказать, убогая. Здесь не было ни украшений, ни деревянных панелей, только каменный остов здания и жутковатого вида камин.

Зато этот камин, в отличие от прочих, имел сверху не красивый декоративный скат, а чугунную плиту, на которой при определенной сноровке можно было томить или подогревать каши в котелках. А что-нибудь более требовательное всегда можно было поставить готовиться внутрь, на угли. Главное — следить, чтобы эти самые угли получались заранее, а не в час, когда все уже умирают с голоду.

«Надо назначить кого-нибудь костровым», — подумала Марина и тут же вспомнила про Ежа, который при виде огня как будто самогипнотизировался и не мог думать больше ни о чем другом, кроме как о качестве пламени и углей.

— Я вот думаю Ежу печи поручить, — неожиданно сказал Ксавьер, когда они расселись и принялись за еду. — Что скажете?

Он глянул на нее настороженно.

— С языка снял! — не сдержалась Марина. — Я совершенно не против. А он справится?

— Ну… — Ксавьер сделал странное движение с бровями. — С поджогом он бы справился куда успешнее. И с пороховым оружием тоже. Но я так понимаю, эти его умения нам ни к чему.

— Однозначно, — ужаснулась Марина. — А за что он за решетку загремел, если не секрет? За поджог?

— Нет, — покачал медноволосой головой Ксавьер. — За ограбление банка.

— Чего? — Марина аж поперхнулась: молодой орк как-то не вязался у нее с голливудскими блокбастерами, где ловкие и хитрые бандиты становились обладателями несметных богатств.