— Что за игра у вас такая? — спросила она, окидывая взглядом разбросанные на столе карты.

— Ох, Фида, — начала Мила, — это не игра, а самое настоящее наказание, — она отбросила веер и шумно выдохнула.

— Что смеёшься, хозяйка? — обратился к девушке Римус, лукаво прищурившись. — Наказание самое что ни на есть настоящее. Они же карточные шулера в прошлом, — он махнул в сторону притихших духов и принялся складывать колоду в коробку.

Фида недоумённо выпучилась на него.

— Кто?

— Игроки, — пояснил домовой. — Обдирали несчастных бедолаг до нитки, за что и поплатились.

— Вот не надо! — возмутилась Мила. — Мы никогда не забирали у человека последнее! И чаще всего играли с теми, кто мог позволить себе проиграть. Нет, ну на извозчика, чтобы можно было до дома добраться, мы всегда оставляли, да дорогой? — она глянула на супруга. Тот пристыженно кивнул.

Фида уставилась на Сигизмунда. Если раньше она воспринимала это существо как недоразумение, как безмолвное дополнение к его харизматичной супруге, то теперь призрак открылся ей с другой, невероятной стороны. Она даже ахнула от изумления. Проследив за её взглядом, Мила усмехнулась.

— Ты не смотри, что он такой заморыш, — начала она, по-матерински приобняв супруга. — При жизни Сигизмунд был тот ещё ловкач. Никто бы в жизни не подумал, что Сигизмунд способен любого облапошить в карты. Всякий раз это выглядело как удача, и всякий раз его норовили побить и всё отобрать. Но тут появлялась я, злобная мегера со сковородкой, которая вытаскивала его из-за стола за шиворот и уволакивала домой. Схема очень хорошо работала.

— Но вам не повезло, — ехидно вставил Римус.

— Да, не повезло. В один из вечеров нас подкараулили на улице и прибили арматурой, а позже Высший суд назначил нам кару: на протяжении вечности играть одну партию в дурака, пока не явится ещё более ловкий пройдоха и не обыграет нас. Тогда наши души обретут покой.

— Ну надо же, — Фида поставила сумку на прилавок. Рокси там уже не было, она ускакала к соседской кошке поболтать.

— Может и хорошо, что так, — проговорил Римус. — На покое-то, что делать будете? С тоски помрёшь на покое, а тут жизнь.

— Помереть нам уже не грозит, а там неизвестно ещё, в какое тело пересадят и чью жизнь начнём. Лучше пусть всё остаётся как есть. Да, дорогой?

— Я бы хотел на покой, дорогая, — смущённо признался Римус.

— Нет, я не поняла, — возмутилась Мила, — чего это ты со мной спорить вздумал? На покой ему захотелось. Найдёшь там себе на покое молодую красивую, а я что? Всё?

— Так и ты найдёшь? Новая жизнь начнётся!

— Поговори мне ещё!

Фида лишь покачала головой, наблюдая за их перепалкой. Когда она уже вознамерилась подняться в комнату, чтобы привести себя в порядок и закончить выходной под струйками тёплой воды в расслабляющей ванне, Римус остановил её.

— Хозяйка, — крикнул он снизу. — К тебе сегодня несколько раз эта из книжного заходила. Взбудораженная была. Никак что-то случилось. Ты забеги к ней.

Фида задумчиво поджала губы. Случаев для одного дня ей было больше чем достаточно, а потому она ответила, недолго думая:

— Завтра, Римус. Я очень устала.

С этими словами девушка проследовала к себе в комнату, а когда набрала ванну, разделась и погрузилась в горячую с мягкой пеной воду, тело немедленно отреагировало, возродив противоречивые воспоминания о жарких объятиях и не менее жарких поцелуях демона. «Твой демон» — вспомнила она слова Рокси. Почему мой? А может, и правда? Вдруг не врал о воздержании. А если врал? Что ему стоит. Но как же сладко и томительно было обнимать его, чувствовать его, отдаваться ему. Закружилась голова, и девушке пришлось схватиться за бортики ванны, чтобы не наглотаться мыльной пены.

Расслабиться не вышло. Как и уснуть с первого раза, а на другой день во время обеденного перерыва ведьма купила в пекарне пончиков, два кофе и направилась в книжный, чтобы узнать, что хотела от неё Тамара. Да ей и самой хотелось кое-что выяснить, и как можно скорее.

В магазине находились двое покупателей. Они бродили от полки к полке, вынимая книги, перелистывая их и засовывая обратно. Один долговязый юноша в очках, с аккуратно зачёсанными назад светло-русыми волосами с умным видом беспрерывно цыкал и мотал головой, рассматривая корочки книг, другой — коренастый и невысокий — набрал уже целую стопку, но всё равно ещё что-то выискивал в глубинах стеллажей. Тамара смотрела на обоих, сидя за прилавком с видом бдительного библиотекаря, готового чуть что сделать замечание. Она привыкла к ним. Эти двое приходили почти каждый день.

Присутствующие отвлеклись от размышлений, как только на пороге возникла Фида. Коротышка чуть не уронил стопку, долговязый высокомерно хмыкнул, Тамара подскочила с места и бросилась в её сторону.

— Фида! Как хорошо, что ты пришла! — вскричала она, разбивая тишину магазина. — Пойдём скорее, — она потянула её в сторону двери, ведущей в подвал.

— Куда? Что происходит? — девушка вопросительно оглядывалась. — Тома, мне Римус вчера сказал, что что-то случилось.

— Случилось! — проговорила Тамара не останавливаясь. Она была непривычно взбудоражена, что вселяло в душу Фиды тревогу. — Смотри! — она указала на просвет двери, откуда лилось зеленоватое свечение.

— Что это? — недоумённо спросила блондинка.

Вместо ответа Тамара обернулась к посетителям и произнесла со строгостью школьной учительницы:

— Я вернусь через пару минут.

Не обращая внимания на озадаченные лица покупателей, она подхватила Фиду под руку, толкнула дверь в чулан и нырнула вместе с ней в зеленоватый светящийся туман.

— Книга узнала тебя, — проговорила Тамара, спешно сбегая с лестницы. — Я никогда этого не видела, и мама тоже!

— Не видела чего? — спрашивала Фида, с трудом поспевая за ней.

Спустившись, девушки оказались в просторной комнате, освещённой мрачным сиянием тускнеющих свечей, закреплённых на стенах. Посреди неё на высоком пьедестале лежала закрытая книга, вокруг которой струился волшебный свет.

— Ну да, — Тамара закатила глаза в ответ на вопросительный взгляд подруги. — Сюда давно требовалось провести электричество, но бабушка ни в какую не соглашалась. На днях мне удалось её уговорить. Теперь ищу подрядчика.

— Я не о том, — отмахнулась Фида. — Ты сказала, что книга на меня отреагировала. И что мне теперь с этим делать?

— Ах, да, — Тамара подбежала к фолианту, призывая ведьму следовать за собой. — Теперь ты можешь открывать правду.

Фида приблизилась. По мере движения свечение обволакивало её, притягивая всё ближе. Склонившись над книгой, она с интересом рассмотрела тонкое, изящное тиснение, в котором явно скрывались какие-то неведомые ей символы, а посреди кожаной обложки в стеклянном круге бешено метался огонёк. По всему казалось, он хочет вырваться из своего плена.

Фида чувствовала, что что-то призывает её, что-то властвует над ней, принуждает сделать то, что она должна. Рука сама собой потянулась к корешку, и вскоре форзац книги открылся, затем тонкие пальцы стали перелистывать одну за другой страницы.

— Ооох, — благоговейно притянула Тамара. — Наконец-то!

Фида, замерев на секунду, через мгновение недоумённо пожала плечами.

— Я ничего не понимаю, — призналась она. — Здесь пусто.

— Так и должно быть, — не унималась воодушевлённая Тамара. — Ты заполнишь её собственными знаниями. Так сказано в пророчестве.

— Знаниями о чём? О том, какой крем лучше наносить на кожу вокруг глаз, чтобы не было синяков? Тут какая-то путаница, Тома. По-моему, книга ошиблась.

Она не успела договорить. В ту же секунду из плена круглого стёклышка, шелестя пустыми страницами, вылетел огонёк и стал игриво прыгать по столу, пугая девушку своей резвостью. Он перескочил на Тамару, несколько раз покружил в воздухе вокруг неё и ткнулся в щёку девушке. Та лишь вскрикнула от неожиданности, однако никакого ожога на щеке не обнаружила. Следом пламя перескочило на блондинку и с особой бойкостью запрыгало вокруг неё. Фида не на шутку перепугалась, отмахиваясь от него руками и ногами. Когда же она по неуклюжести больно стукнулась лодыжкой о пьедестал книги и замерла, схватившись за ногу, шалун поспешил воспользоваться её заминкой. Изобразив в воздухе разгон, он со всей силой врезался ей в грудь, мгновенно испарившись. Фида так и замерла, ощутив, как по всему телу прошла обжигающая волна, а потом чуть не повалилась на пол, придерживаясь за край каменной кафедры. Тамара, которая наблюдала за всем, прикрыв ладонями рот, кинулась к ней.