– И куда же?

Мужчина потер подбородок.

– К местному артефактору. Конечно, в Лаксе можно было бы найти куда более известного мастера, но столичные маги тщеславны и любят завышать цену, особенно когда понимают, что дело спешное. Да и нам не по пути. А здесь есть человек, которому я всецело доверяю, – произнес он, словно витая в облаках. – Идем.

Поднявшись, мужчина достал из недр плаща небольшой кошель и положил на стол парочку монет, двинулся к выходу. Я последовала за ним, раздираемая любопытством. Вроде бы Клауд говорил открыто, но в тоже время выдавал информацию частями, маленькими порциями и я, как те самые домны, питалась этими крупицами, пытаясь сложить картину воедино.

– И для чего тебе к артефактору? – спросила я, нагнав мага.

– Не мне, – хмыкнул тот. – Я, наверное, забыл упомянуть, как проходят ритуалы в храмах.

– Думаю, ты сделал это намеренно.

– Ничего от тебя не скроешь, Светлячок, – ни капли не смутился Клауд, пойманный с поличным. – Мы идем выбирать тебе ритуальное оружие.

– Что-нибудь чувствуешь?

Мы уже минут двадцать ходили среди рядов самого разного колюще-режущего оружия, трогали ее, вертели в руках, Клауд даже предлагал мне нюхать, прикладывать уши, чтобы лучше слышать зов, но все было тщетно.

– Не-а. Может быть, ты все-таки ошибся?

– Исключено, – помотал он перед моим носом пальцем. – Ты светилась. Да и Золотые слезы помогли. Ошибись я, мы бы с тобой сейчас не говорили.

Такое заявление повергло меня в шок.

– Ты мог меня убить?

– Но не убил же, – самодовольно заявил маг, и я не удержалась и стукнула его по плечу кулаком. Не больно, но достаточно ощутимо, чтобы поумерил свой пыл.

– Ауч!

– Будешь знать.

– В вашем мире все такие агрессивные? – спросил он, потирая ушибленное место.

Но я уже не ответила, продолжая прислушиваться к внутренним ощущениям.

– Раз уж ты сын Ичини, то значит, и у тебя было ритуальное оружие?

Клауд фыркнул, демонстративно щелкая пальцами. В его руках возникли два необычных изогнутых ножа с кольцом на красивой резной ручке.

– Керамбиты. Они всегда со мной.

Я завороженно смотрела на то, как орудие идеально смотрелось в шершавых, знающих тяжкий труд ладонях мага. В груди что-то екнуло.

– Клауд, – я взволнованно посмотрела на мужчину. – А это нормально, что я слышу, как они поют?

То, что происходило с моим телом, сложно было передать словами. Я действительно слышала песню, тихую и грустную. В ней не было слов, но зато были чувства. Такие же острые, как лезвия, сияющие в свете магических светильников. В уголках глаз защипало. Боже, неужели я сейчас расплачусь? Впервые за столько лет. Но нет, самоконтроль работал без осечек.

– Ты уверена?

И вроде бы утвердительный ответ вертелся на кончике языка, но разве я могла быть хоть в чем-то уверенной.

– Это всегда так грустно?

Мягкая улыбка появилась на губах мужчины, и он едва заметно помотал головой.

– У артефактов бывает разное настроение. Чаще всего они бурчат и возмущаются, что их редко применяют по назначению.

Клауд нежно провел по одному из керамбитов.

– Какой из них поет?

Я уверенно показала на левый.

– Тогда бери его.

Вот так просто.

– Нет! – сделала пару шагов назад, пряча руки за спину. – И не подумаю. Это твой артефакт.

– Лишь один из них…

Маг уверенно подошел ко мне, расцепил руки и вложил в них нож, тот самый, на который я указала ранее. Яркая вспышка озарила магазинчик артефактора. Из подсобки выглянул низкий коренастый мужичок, довольно сощурил глаза и скрылся.

– Видишь, Божена, я не ошибся.

Спорить не было смысла. Тем более, что оружие вдруг перестало петь, словно успокоившись, оно уснуло. А спустя мгновение стало тускнеть и вообще исчезло.

– Клауд! – воскликнула испуганно, озираясь по сторонам. – Оно пропало!

– Тише, Светлячок! – маг ухватил меня за плечи и заставил остановиться. – Все так и происходит. Оно слилось с тобой и придет на любой твой зов, когда ты будешь нуждаться в нем. Нужно только щелкнуть.

Он вновь продемонстрировал свой фокус с керамбитом, и я последовала его примеру. Но, как и ожидала, ничего не получилось. Клауд нахмурился. Брови его сошлись у переносицы, а на лбу образовалась большая длинная морщинка.

– Видимо, пока ты призвать артефакт не сможешь. Ты действительно по меркам нашего мира, как маленький ребенок, – произнес он вслух.

А мне вновь захотелось его стукнуть, хоть и понимала, что он прав.

– Ладно, мы обязательно с этим разберемся, – как-то уж слишком беззаботно заверил меня мужчина. – Иди на улицу, мне нужно купить кое-что у Даврега, раз уж его артефакты тебе не подошли, а я остался в минусе.

Я не сдвинулась с места, демонстративно сложив руки на груди.

– Ну и что я опять сделал не так?

– Дверь.

– Она вон в той стороне, – как для дурочки объяснил Клауд.

Но мне тоже было что ему сказать.

– Я. Не. Могу. Ее. Открыть.

Медленно, словно в слоумо, маг закрыл глаза, проводя по лицу рукой.

– Даврег, – крикнул он артефактору, не сводя с меня глаз. – Я зайду вечером. Мне тут нужно одного ребенка проводить до дома.

Надо ли говорить, что я не удержалась и наступила каблуком новых сапожек на ногу мага. В этот раз мужчина не издал ни звука, но дверь за ним хлопнула несколько громче, чем должна была.

Только преодолев полпути я, громко выдохнув через нос, сказала:

– Прости. Ты ведь не виноват, что я такая. Пустое место без способностей. Я, наверное, злюсь на себя, а ты удачно попал под горячую руку.

– Ногу, – поправил меня Клауд, задорно мне подмигнув. И я не сдержалась, запрокинула голову, громко рассмеялась.

– Мир? – спросила с надеждой.

– Мир. И ты не пустое место. Запомни это.

Мы прошли еще немного в тишине и молчании, когда я, наконец, решилась задать волнующий меня вопрос:

– Почему так просто?

– О чем ты? – он действительно не понимал.

– Почему ты так просто расстался со своим оружием, которое долгое время служило тебе верой и правдой? Это же часть тебя, как я поняла по твоим рассказам.

– А еще оно пело для тебя. Разве у меня был выбор? Когда судьба стучится в двери, Божена, ей нельзя не открыть двери. Это чревато непредсказуемыми последствиями.

Клауд нравоучительно коснулся пальцем моего носа и пошел по дороге к дому, а я не могла отделаться от щемящего чувства в районе груди. Нет, это точно не было проявлением силы. Другое ощущение. Неведомое. Со сладко-горьким привкусом. Закусив губу, я последовала за магов, стараясь выкинуть посторонние мысли из головы.

Мне не спалось. Всю ночь снились кошмары, и я то и дело просыпалась, чтобы проверить, открыты ли двери. Еще вечером попросила служанку их не закрывать, потому что боялась остаться одна в закрытой комнате без возможности выйти. Приступ клаустрофобии, о котором я так долго не вспоминала с самого детства, вдруг пробудился, завладев моим сознанием с удвоенной силой. О том, как меня закрывали в каморке приюта в полной темноте, вспоминать не хотелось. Это казалось пережитком прошлого. Прошлого, которое не уходит навсегда, притаившись словно дикий зверь, ждущий удачного момента, чтобы вновь напомнить о себе. И сегодня оказался тот самый.

Вынырнув третий раз из очередного темного сна, плюнула и встала, понимая, что, скорее всего, больше и не усну. Для успокоения еще раз проверила дверь, а потом умостилась в середине комнаты на ковре, складывая ноги в позе лотоса. Нет ничего лучше медитации. Тем более, когда рядом нет Васи, способной успокоить и на все найти разумный ответ.

Вдох. Выдох. Пустота. Мир вокруг исчезает, превращаясь в поток времени и пространства, у которого нет ни начала, ни конца. Только стук сердца, набатом бьющий на задворках сознания, дает знать, что ты еще в теле, что ты еще жив.