Она не заметила, как по щеке покатилась слеза. Она несла в себе усталость, радость, скорбь, надежду, жалость к себе…За ней потекли и другие, разбиваясь о жесткую драконью чешую.

Дракон, почуяв неладное, завертелся, пытаясь взглянуть на нее. Марон стоял молча, не проронив ни слова. Ему до сих пор с трудом давалось осознание происходящего.

Лэниэль шмыгнула носом, утираясь длинным рукавом.

— Ты хочешь полетать?

Ей было очень дико говорить с драконом. Все казалось невероятно странным и волшебным, даже несмотря на то, что магия была с ними бок о бок на протяжении многих тысяч лет.

Норд не ответил, расправив крылья. Потоков ветра сейчас на его родной опушке не было, поэтому подниматься в воздух ему нужно было своими силами.

Сердце ее колотилось от страха, и она поняла, как это рискованно — если она соскользнет с него на высоте, то тут же превратится в величественную эльфийскую лепешку, которая даже на статую походить не будет. Он казалось, тоже прекрасно это понимал, поэтому сниматься в полет не спешил, пытаясь привыкнуть к своим ощущениям и размерам тела.

Когда она почувствовала, что он поджимается, как хищник перед прыжком, то резко закрыла глаза, и перед толчком инстинктивно схватилась за выступающие костяные наросты. По ногам тут же забился ветер, задуваемый крыльями, волосы разметались по плечам, забили по лицу. Она пыталась держать равновесие, напрягаясь всем телом.

Пытаясь унять свой страх, девушка приоткрыла глаза. Дракон не поднялся высоко, лишь огибая верхушки стоящих вкруг около опушки деревьев. Лэниэль повертела головой, осматривая далекий горизонт — недалеко возвышались шпили родного замка, а напротив, затерявшийся в длинном прохладном лесу, тянулся длинный хребет Хроновских гор. Солнце уже грело не так сильно, и все быстрее стремилось скрыться за горизонтом, оставляя мир на беседу с луной и звездами.

Даже дышать было непривычно — ветер бил в лицо, был холодным и резким, так что дыхание перекрывало, а легкие сжимало от страха. Она хоть и не сомневалась в Норде и его аккуратности, но всегда сомневалась в своей, поэтому замерла, стараясь держаться крепко. Ногами она сжимала его шею, руками — шипы и рога, но потеющие ладони норовили соскользнуть. От карусели мелькающих перед глазами видов и водоворота неба и лесов начало мутить.

— Может лучше ты сам…полетаешь? — прокричала она сквозь завывания ветра, после чего он начал аккуратно снижаться, нарезая круги над площадью перед своим домом.

Когда его грузные лапы наконец-то коснулись земли, она сползла с него, будто мешок с картошкой, и упала на дрожащие колени и руки, тут же пачкая их соком травы.

— Это был… ужас…

Она услышала рядом знакомый посмеивающийся голос.

— Я и сам совершенно отвык от этого. Придется проделать большую работу, прежде чем мы будет готовы к битве.

Эльфийка обернулась на него, пытаясь сдуть прилипшие пряди непослушных волос. Норд стоял на своих двоих, как ни в чем не бывало, сложив руки на груди, и лукаво переводил взгляд с Марона на нее.

— П-почему ты не предупредил?

— Хотел сделать тебе сюрприз.

— Сюрприз?! От таких сюрпризов умереть можно! Я едва не упала в полете!..

Норд поднял ее, поддерживая за предплечья, ее тело все еще била крупная дрожь от напряжения в мышцах и тревоги. Он заставил ее взглянуть в свои глаза, а потом медленно и четко проговорил:

— Я знаю, какая ты бываешь неуклюжая, — она тут же вспыхнула и открыла рот, чтобы возмутиться, — но неужели ты уверена в том, что я не смог бы поймать тебя, даже если бы ты стала падать? К тому же, я и не планировал выделывать пируэты, просто показал тебе красивые виды. Я сейчас слишком слаб, и мне нужны тренировки. А вам — хорошая броня.

Марон судорожно вдохнул в себя воздух, отходя от шока, и не нашел ничего лучше, чем сказать подрагивающим голосом:

— Может, чаю?

Тревога и потрясение действительно начали спадать, когда их нелегкое путешествие завершилось победой и тремя горячими пиалами с терпим лесным напитком.

Следующее утро началось оживленно — эльфы всю ночь ворочались, пытаясь сомкнуть глаза, поэтому утром проснулись совершенно разбитые, разбуженные шумом на поляне. Лэниэль выглянула в окно — раздетый до пояса Норд уже вовсю что-то мастерил, и подготовив себе рабочее пространство, надел кузнечный фартук и перчатки. Огонь и жар вероятно вовсе не пугал его, и она задумалась — может ли он получить ожог от пламени, если теперь обладал магией дракона.

Марон, потягиваясь и недовольно зевая, пытался привести всколоченные волосы в порядок.

— Что он опять удумал?

Лэниэль пожала плечами. Он явно что-то мастерил, самозабвенно склонившись над откуда-то вытащенной наковальней. Она бы хотела посмотреть на его работу поближе, но загвоздка была в том, что без его помощи они не могли выбраться из башни.

— Давай сначала позавтракаем.

Под мерный стук ложек и тарелок через некоторое время они приближающиеся шаги хозяина. Лэниэль радостно вскинула голову, когда дверь отворилась, и улыбка сама по себе растянулась на ее лице.

— Доброе утро!

— Доброе.

Вытирая испачканные в саже и грязи руки, он тоже улыбнулся ей. Фартук он уже снял, и она невольно скользнула взглядом по его темной фигуре. Даже несмотря на костистый панцирь, огибающий все его существо, как вторая кожа, его физическая форма была для нее привлекательной. Его постоянные тренировки, битвы и физический труд очень плодотворно сказывался на развитии его мышц, а военная выправка привила привычку вечно держать стан ровным — впрочем, как и ей.

Эльфийка отвела взгляд и вернулась к овощному рагу, неловко хлюпая ложкой.

— Я готовлю для вас кое-что особенное. Это поможет защититься от льда и пламени в битве.

Не сговариваясь, они с интересом побросали ложки и уставились на говорившего. Лэниэль почувствовала лёгкое сомнение, глядя в его глаза. Не пытается их защитить? Едва ли он с лёгким сердцем отпустит её в битву.

— Новая броня? — с явным энтузиазмом разинул рот Марон.

— Две пары, — кивнул Норд. — обе для мечников. Но я бы предпочел, чтобы вы вообще не лезли в битву.

Очевидно. Она читала его, как раскрытую книгу.

— Нет, — резко отрезала девушка, отчего парни недоуменно обернулись на неё, сияющую в лучах солнца, пробивающегося через шторы. — Мне нужна броня для полётов.

Норд было усмехнулся, но наткнувшись на её серьёзный воинственный взор, нахмурился. Улыбка медленно сползла с его лица, превратившись в какую-то болезненную гримасу. «Брови» непоколебимо сошлись на переносице, добавляя ему строгости и опечаленности.

— Идем, нам нужно поговорить.

Он требовательно протянул ей искалеченную ладонь, этим жестом показывая, что не примет отказа.

Вместе они спустились во влажную и холодную сень леса. Прошли мимо все еще пышущей жаром печи, углубились в лесной бор, уходящий плотным скопом за дом.

Пока они шли, он не разжимал ее руки, и она переплела их пальцы в ответ.

— Ты уже многое успела обо мне узнать за это время.

Ветки печально хрустели под ногами, напоминая об угасании природы. В воздухе чувствовалось скорое приближение мороза.

Она молчала, ожидая и опасаясь его серьезной речи.

— Я много веков был вынужден скитаться во мраке — во всех смыслах, которые ты только можешь себе представить. Когда я наконец увидел свет, то потянулся к нему. Я чувствовал, что он моя единственная надежда на искупление, изменение, новую жизнь. И сейчас, когда мир буквально раскалывается на части, я не могу подвергнуть этот свет риску, иначе без него я опять могу упасть в эту метафорическую пропасть ярости, гнева, беспощадной ненависти и уничтожения. Я могу сломаться и поддаться тьме вновь.

Его разгоряченная ладонь согревала ее замерзающие пальцы.

Сейчас явно не стоило притворяться дурой, но она молчала, чувствуя его недосказанность.