Ее уши стыдливо заалели, и она заинтересованно открыла небольшой коробок. Замочек щелкнул, и она поднесла содержимое к свечам. Внутри и правда серебрилось тонкое изящное кольцо, по которому волнами бежал какой-то замысловатый рисунок. Небольшой аккуратный бриллиант сверкнул в отблеске огня. Она защелкнула коробку и спрятала на глубине сумки.

Девушка молча направилась в поисках выхода, проходя мимо хозяина. Вещи были целы, она в порядке, так что не стоило тянуть время за болтовней. За одной из деревянных дверей, которую она толкнула, нашлась винтовая лестница, которая крутым спуском вела вниз.

Девушка прошла десять ступеней вниз, двадцать. Но пейзаж окон, которые она проходила, совсем не менялся. Она шла и шла вниз, никак не достигая конца, казалось, лестница бесконечно вела вниз, удлиняясь на ходу. Она недоуменно и со страхом сорвалась на бег, пока не услышала тихий приглушенный смех незнакомца. Подняв глаза, заметила мужчину; он стоял наверху, около двери, из которой она вышла, как будто на деле Лэниэль спустилась всего на десяток ступеней.

— Извини. Ко мне так редко заходят гости, что я не удержался.

Он спустился, и, поравнявшись с ней, мягко взял ее руку. Она не дрогнула, но и не вырвалась. Своим видом молчаливо требовала пояснений, недоуменно выгнув бровь. Они стали неторопливо спускаться, и он услышал ее вздох облегчения, когда впереди показалась дверь на улицу.

— Я наложил на свою башню несколько защитных порогов, сквозь которые можно пройти только с моего разрешения. На случай, если заберется недоброжелатель с целью напакостить, или сильный маг. Порогов очень много, как ты могла заметить, а мой дом — это моя крепость. Деревья, туман, невидимый дом. А зачарованная лестница — на случай, если кто-то захочет что-то украсть. Он будет бесконечно ходить по ней, не в силах достичь ни одного из выходов. Пока я сам не проведу его за руку.

Лицо Лэниэль вытянулось, когда она представила, как нерадивый хозяин, вернувшийся из длительного путешествия, сметает по лестнице кости незваных гостей. Как только они вышли на свежий воздух, он отпустил ее ладонь, и она зябко поежилась.

— А еще, чтобы никто не сбежал, да?

Он наградил ее молчанием, но за маской скрывалась улыбка.

Когда порыв прохладного ветерка коснулся ее кожи, она вдохнула полной грудью. Но вместо привычного успокоения в душе почему-то зародилась злоба, от которой становилось трудно дышать. Девушка сжала и разжала кулаки, надеясь взять себя в руки, но это не помогло. Нужно было проветриться, подумать, но… Нет, сейчас она хотела получить ответы. Они сделали пару шагов по направлению к костру, и Лэниэль бросила взгляд на своего спутника. Он выглядел статным и самоуверенным, постоянно скрывал свой облик, хранил какую-то важную тайну и непроизвольно дразнил ее, будто насмехаясь над ней…

Вдруг эльфийку прорвало, словно забродившую бочку с вином, но ее спутник и ухом не повел, продолжая молча буравить ее взглядом. Он сложил руки на груди, внимательно выслушивая ее. Она не смогла сдержать свой грубоватый поток слов, обрушивающийся на мужчину, хоть и это не казалось ей приличным.

— Почему же ты все это мне рассказываешь? Почему помогаешь? Ты совсем не боишься за свои тайны? А может, это просто одна большая попытка усыпить мою бдительность? И твой олень… Он тоже помогал мне, и не раз. Для того, кто живет в отдалении на зачарованной опушке и с такой искусной жестокостью владеет мечом, ты относишься ко мне слишком добродушно. Я ведь тоже твой незваный гость!

Упомянув о холодном оружии, она резко спохватилась и запнулась. Пояс казался непривычно легким, и она нервными движениями прошарила его на предмет ножен. Его не было. Она осталась безоружной в логове у незнакомца.

— Кинжал… — прошептала она, срываясь на бег в сторону прошедшей накануне потасовки. Он затерялся где-то в лесу! Но найти его в темноте будет не так-то просто.

Сильная ладонь, удержав ее за плечо, остановила эльфийку. Девушка развернулась, кидая на него немного злой взгляд, и уже собиралась вырваться, но удивленно замерла, так и не подняв руки для удара. Мечник протягивал на раскрытой ладони ее собственные эльфийские ножны.

Наконец он заговорил, отвечая ей ровным и спокойным голосом, будто она и не повышала тона, забрасывая его обвинениями и подозрениями несколько минут назад.

— Это я тоже нашел, пока собирал твои вещи на берегу. Но хотелось бы, чтобы ты проявила ко мне чуточку доверия, и не пыталась вонзить его в меня в любой подходящий момент.

— И не собиралась, — фыркнула она, застегивая оружие на поясе. Солгала. Тяжесть кинжала вновь знакомо и приятно тянула вниз. Теперь она чувствовала призрачную уверенность в себе и с интересом осматривала чудака. — Кто же ты такой?

Наконец сытая, выспавшаяся, с прояснившимся разумом, она зорко осматривала мужчину, не стесняясь, и не скрывая взгляда. Его одежда в основном всегда была скрыта длинным походным черным плащом, а капюшон опускался на уровень глаз, так что даже очертания маски были сокрыты. Но когда ветер распахивал плащ, или незнакомец непринужденным движением доставал меч, можно было заметить небольшой сероватый галстук-жабо, легкими складками опускающийся к груди. Руки его обрамляли кожаные темные перчатки. Ножны не было видно, но эльфийка была готова поклясться, что они украшены рубинами, как и рукоять меча, хоть в бою она ее не приметила. Почему-то он ассоциировался у нее с алым рубином. Оценив его наряд быстрым взглядом, она оглядела и себя.

Он одел и ее себе под стать: темная рубашка висела свободно, пока она не заправила ткань под пояс ножен, большие штаны пришлось подпоясать, чтобы хорошо держались на талии. Высокие походные сапоги на шнуровке доходили до середины голени. Очень теплым и плотным оказался новый темный плащ — настолько длинный, что волочился за ней по земле. Хорошо может скрыть ее под покровом ночи. В таком далеко не убежишь, но зато не замерзнешь. По привычке она собрала волосы под ободок и натянула капюшон, но мечник с усмешкой заметил, что ее уши видно издалека.

Несмотря на ее внутреннюю злобу, она не торопилась уходить; сказывалась большая усталость, и из своего небольшого привала она решила вытянуть как можно больше — еды, оружия, информации. Они расположились у костра, будто старые знакомые.

Лэниэль не хотела расхаживать по лесу, привлекая еще больше внимания, поэтому пришлось хитрить с волосами, пытаясь плотнее прикрыть свои уши. Пока она занималась плетением кос, он поджаривал грибы, поддерживая огонь.

Эльфийка уже стала привыкать к тому, что собеседник игнорирует ее вопросы, поэтому оба молча сидели у костра, пока он не нарушил пение сверчков.

— Я знаю, что ты намерена в скором времени уйти. Позволь мне присоединиться к твоему нелегкому путешествию.

Лэниэль с удивлением и недоверием подняла на него взгляд. Помолчав и некоторое время взвешивая его предложение, она все же ответила:

— Я не уверена, что союз между тобой и мной может кончиться хорошо, незнакомец. Ты следил за мной… и ты живешь тут в одиночестве явно не просто так.

— Я понимаю твое недоверие, но… Здесь так одиноко, — такая откровенность заставила ее опешить на миг, отчасти оттого, что в его голосе проскользнула настоящая тоска. — Ты первая, кто пришел сюда за добрые сотни лет. Первая с по настоящему доброй душой, не запятнанной чернью.

Слащавые речи звучали для нее еще более подозрительно, поэтому она медленно выпрямилась, напрягаясь.

— Но я… Совсем ничего о тебе не знаю, — задохнулась она, то ли от порыва откровенности, то ли от попытки ею манипулировать. — И ты не спешишь открываться, хотя сам уже многое знаешь обо мне.

— Я понимаю, но узнав всю правду обо мне, ты вряд ли захочешь принять мою помощь… — он не удивился, лишь горькая нотка проскользнула в его интонации. — И без твоей поддержки в ответ я не смогу покинуть эту опушку. Мы можем быть полезны друг другу.

Эльфийка не нашлась, что ответить на его терзания. В любом случае, ее это не касалось. Однако мысль была здравая…