— Не переживай, ягодка.
Сзади подошли еще двое, и теперь ее участь стала совсем печальной. Четверо на одного, а в зарослях бродит еще неизвестно сколько. Хорош следопыт, которого покромсают на куски в этом же лесу. И чем она думала, когда беспрекословно отправлялась сюда в одиночку? В опасный Нордшельский лес, в котором погибали целые отряды, короли, воины?
Один схватил ее за предплечье и шею и потащил прямо в тесную глубь леса, который скрывал опушку. Другой стал рвать и без того обветшалую одежду, обнажая ее живот и бедра. Лэниэль задрожала от страха и холода, плечи ее трясло крупной дрожью, а горло свело так, что ей даже не пришло в голову позвать на помощь. Остальные, кому не досталось издеваться над ее телом, ковырялись в ее сумке на предмет ценных вещей. Запасной нож, остатки ягод перекочевали к одному, четвертый же с победным возгласом нашел осколок артефакта среди карты и тряпья. Но его радостный вскрик сменился разочарованием, когда он показал невзрачный кусок металла остальным.
— Ну и что за дерьмо ты нам подсунула, чертовка?! — ощетинился тот, кто уже снял ее одежду и по-хозяйски трогал ее нежную кожу на груди. — Ты за это заплатишь. Мы тебя даже не будем убивать. Заберем в свое логово.
Ощущения домогательств были не из приятных, поэтому она потупила взор, смаргивая подступающие слезы.
Она не успела (да и не смогла бы) ничего ответить, потому что знакомый, но теперь до ужаса злой голос раздался за их громоздкими зелеными спинами.
— Не успел я дать девушке несколько мгновений отдыха, как вы, уроды, уже на нее покусились.
В его голосе звучала сталь, казалось, что вся темная энергия, которая могла бы находиться на просторах Нордшельского леса, сейчас фокусируется в нем — спасительном незнакомце.
Она с последней надеждой подняла глаза на фигуру в темном плаще, когда забрезжил рассвет.
***
Лэниэль с остервенением оттирала пятна орочьей крови со своего нагого тела у бочки, стоявшей у кромки леса (подумать об этой странности у нее не было времени), пока мужчина, уже отмывший там же меч и ладони, любовался восхождением солнца на удивительно розоватом небе с пушистыми облаками.
Он не смотрел на нее, но все же ей было неловко от его близкого присутствия.
Кажется, он тоже это почувствовал, поэтому поднялся и бросил, уходя:
— Я принесу тебе одежду.
Лэниэль наконец-то осталась наедине, стараясь не вспоминать подробности о телах противников, порубленных на куски. Ручейки крови, еще не успев впитаться в земли, опасливо ползли к склону реки. Эльфийка поднялась, пытаясь прикрыться от мечника, ведь он уже возвращался — очень скоро — с кипой одежды. Он вежливо смотрел вниз, пока она, путаясь от смущения в ткани, спешно одевалась.
— Я не хотел, чтобы ты попала в беду, — разорвал он гнетущую тишину. — Наоборот, я дал тебе возможность… поверить, что не держу тебя насильно, дать тебе свободу, если ты захочешь уйти. Не предполагал, что они так быстро преодолеют такое большое расстояние, да еще и подойдут сюда так близко. К моему дому.
— Но ты все равно пришел, — бесцветным голосом сказала Лэниэль. Она была слегка ошарашена, ведь впервые видела столь жестокую сцену на своих глазах. Но ужас притупляла невыносимая усталость.
— Почувствовал неладное. Обычно я знаю о приближении кого-либо к своей территории.
Они медленно вернулись к костру. Вода уже закипала, а мясо с одной стороны выглядело румяным и аппетитным. Осматривая территорию, она не заметила никаких строений поблизости.
— Где твой дом? — поинтересовалась она, отвлекая свой разум. Не стоило зацикливаться на излишней жестокости и жалеть тех, кто хотел причинить ей вред. На войне будет во сто крат хуже.
Мужчина неопределенно пожал плечами и показал ладонью вдаль, куда-то около злополучной бочки.
— Но там ничего нет, — ответила она, быстро окинув опушку взглядом.
— Если что-то сокрыто от твоих глаз, еще не значит, что оно не существует на самом деле…
Она устало вздохнула. Действительно, с нее хватит. Загадок, унижений, крови, побегов. Девушка схватила ветку с костра и принялась вгрызаться в мясо, с одной стороны еще сыроватое. Мужчина следил за ней, изредка переворачивая шашлык над костром.
Когда и чай был выпит, ее глаза уже смыкались, а обессиленное тело обмякало, теряя последние силы. От еды и горячего напитка тепло разгорелось изнутри. И ей стало неважно, кто рядом с ней — мечник, порубивший в одиночку четверых, или стая орков…
Лэниэль провалилась в сон без единого видения, не справившись с отяжелевшими веками.
Она с удовольствием проснулась на мягкой перине, укрытая пледом, лежащая в ворохе подушек… И резко распахнула глаза. Последнее, что эльфийка помнила о вчерашнем — она допивает обжигающий горло чай и закрывает глаза у костра в лесу.
Сейчас же она находилась в деревянно-каменной домушке, в которой едва брезжил свет от свечей, расставленных на столах и подоконниках. Свесив ноги с кровати, она подошла к окну и одернула шторку — чертова домушка оказалась очень высоко от земли, и внизу, уже на знакомой опушке, стояла глубокая ночь, и все так же горел костер.
Мысли ее совсем путались. Конечно, она не ожидала, что путешествие будет легким и спокойным. Но количество невзгод, которые свалились на нее в столь короткий срок, не предвещали ничего хорошего. Следовало с осторожностью общаться со столь искусным мечником, который к тому же многое о ней знал. Либо был слишком наблюдательным…
Сон не помог ей прийти в себя, еще и приключилась напасть — разболелась голова. «Что же этот черт подсыпал в чай?».
— Добрый вечер, — отвлек ее голос. Она стояла у стены, схватившись за голову, и пыталась унять дрожь.
Хозяин опушки, все так же в темном амплуа и с неизменно сокрытым лицом, опустил на стол артефакт, который до этого с интересом крутил в руках. Лэниэль побледнела, схватив его.
— Это не игрушки, — прошипела она, судорожно ища глазами свою сумку. — Ты рылся в моих вещах?!
— Наоборот. Вернул все на место, когда орки распотрошили твои пожитки. Просто было любопытно посмотреть на осколок.
Лэниэль замотала его в обрез ткани, который лежал на кровати, и сунула за пазуху.
— Я не так представляла себе свое путешествие, — вырвалось у нее, когда она убедилась в сохранности осколка. Ужасно хотелось выговориться о своей тяжбе, но не посмела выдавать своих секретов кому попало. Надо было просто отдохнуть и идти дальше.
— Хм. Я вообще удивлен, почему ты находишься в таком опасном лесу в одиночку. Королева не выделила тебе стражу в сопровождение?
— Откуда ты… — она подняла настороженный взгляд, и он показал ей деревянную коробку с выжженным на ней королевским гербом, которую дарила сестра перед ее уходом. — Не тронь!
Он безоговорочно вернул подарок, примирительно поднимая ладони кверху, и извиняющимся тоном продолжил:
— Твоя цепочка с гербом… порвалась. В общем, вот.
На ее ладонь опустился кулон и разорванная цепь. Она сжала все предметы в руках и выдохнула. Хорошо. Все на месте. Все целое… ну, почти.
Девушка потянулась к сумке, висящей на спинке кровати, и начала проверять содержимое. Карта немного намокла и испачкалась, но осталась целой, внутри оказался также нож и бурдюк. Остальное пропало. Вспомнив, как орки бесстыдно жрали ее припасы и рвали одежду, она нервно прикрыла глаза.
— Спасибо.
В душе ее кричал голосок здравого смысла о том, что он опасен, и она не собиралась злить хозяина положения. Она была в его доме, он дал ей кров и еду, спас жизнь. Но не стоило безоговорочно верить в его доброту.
— Кстати, приглядись к кольцу в следующий раз, когда попадешь в переделку. Уверен, оно сможет тебя удивить, — он со знанием дела бросил еще один заинтересованный взгляд на коробку, — а лучше надень его и носи на пальце. С твоей удачливостью, уверен, стоить лишь тебе отойти от моего дома, как оно уже пригодится.
