Злата крепче прижала Дарена к себе и присела на колени, прямо на пыльный пол в новом платье. Плевать! Душевное состояние сына важнее, чем какие-то тряпки.

– Конечно, я твоя мама, сынок! – выпалила Злата очень горячо.

Дарен тонко воспринимал ложь, и она боялась… что он почувствует. Не только утешение в его вопросе, а и то, что она… попаданка. А значит, не Злата, не та, кто его растила все эти двенадцать лет.

– Ты мой родной, – припечатала Злата грозно, потрясая кулаком в потолок. – А если кто сомневается, ты мы его побьем! Вместе, вдвоем, хочешь? Конечно, я никогда никуда не уйду, малыш. Ты же видел? Даже когда тебя от меня забрали силой. Я и сквозь лес прошла, не боялась ничего и никого. Ни темноты, ни леса, ни стражи, ни зверей диких. Только тебя найти хотела. И нашла!

Злата тихо вздохнула, понимая, что Ратмир поговорил с Дареном о той… кто его выносила. У нее даже в голове не укладывалось, кого теперь называть матерью. Но врать Дарену она не хотела.

– Смотри, малыш, – Злата взяла поцарапанную ладошку Дарена в свою руку и провела по царапине пальцем, а потом вытащила острую заколку из волос и царапнула себя до капельки крови. – Видишь? Неважно, какая у нас с тобой кровь. У обоих красная. Значит, не такие мы и разные. Да, Ратмир, наверное, рассказал тебе про свою жену? Она правда носила тебя под сердцем. Ну, мне так говорят, врать же Ратмир не будет и Велес? Она родила тебя и сразу умерла. За это ее нужно уважать и благодарить. Это первая твоя мама, но ты ее не знал совсем, крохой был. А я вторая твоя мама. Тоже мама. Я с самого младенчества и до сих пор с тобой была. Воспитывала. Заботилась. Когда ты болел, лечила. Кормила, поила, играла с тобой. И волновалась всегда за тебя. Полюбила с первой секунды, как на руки взяла. Плевать мне на то, какая у тебя кровь. Уважаю я жену Ратмира. И не отнимаю того, что и она твоя мама. Но и я твоя мама. Знаешь, как у меня в семье говорили? Не только та мать родная, что родила, но и та мать, что воспитала. Вот у нас с тобой получилось. Ну? Не будешь плакать больше? – Злата поцеловала мокрый нос сына и взъерошила его волосы.

Дарен помотал головой, заулыбавшись. И потянувшись к Злате, крепко-крепко обнял. Он зажмурился, прижимаясь к ней всем телом. На его щеках подсыхали слезы, но на душе уже стало легче. Ведь он почувствовал, что Злата не оставит его только из-за того, что он не родной.

– Да! Ты всегда будешь моей мамой! Та мама же умерла! И теперь у меня ты мама, – с улыбкой сказал Дарен, выпутываясь из ее объятий. – Мам, а у меня теперь собака есть! Помнишь, папа… Велес… не разрешал? А Ратмир разрешил! Клык теперь в доме жить будет, я вас познакомлю! Только надо его найти!

Дарен завертел головой по сторонам, понимая, что теперь придется облазить дворец сверху донизу! Пока Клык не набедокурил где-нибудь на кухне. Велес накрепко вбил, что еда – это святое, ее всегда мало, и прилететь за такое может крепко. Так что Дарен решил поспешить на поиски Клыка, пока не поздно!

– Найди, конечно, – потрепала Злата по голове сына и всполошилась, порывшись в воспоминаниях. – Так, подожди, Велес тогда волка от нашего дома прогнал?! Что за собака? Это не волк? У нее хоть прививки есть? Ой, ну, то есть… чистая она? Не кусается?

Дарен, конечно, не ответил на все ее вопросы. Дети быстро забывают обиды и страхи… к счастью. Переключаются на новые проблемы и вопросы. Так и Дарен, он вывернулся из ее рук и побежал за дверь искать собаку. А Злата… теперь уже кипела от гнева на Ратмира. Но за неимением князя взялась за уборку, перехватив тряпку, со злостью принявшись натирать полированное дерево подлокотника.

– Злата? Что здесь происходит? – услышала Злата удивленный голос Ратмира.

Она бросила тряпку на пол, уперев руки в бока. Может, зря бросила? Тряпка бы ей сейчас пригодилась!

Выглядела Злата донельзя воинственно. Ладно, Ратмир сам разрешил ей похозяйничать в этом крыле, все равно им давно никто не занимался. Так что почему бы девушке себя не развлечь! Увлекаются же вышивкой, шитьем, пением… Может, у этой свои забавы. Но он не ожидал, что Злата подрядит под них половину слуг!

– Когда ты сказала, что хочешь домом заняться, я думал… потолки побелить прислуге прикажешь! Или половицу скрипучую подладить, – с большими глазами Ратмир покрутил головой, оценивая обстановку.

Ратмир прошел по комнате, проводя рукой по спинке переставленного кресла. Здесь оно и правда смотрелось лучше. Чувствовался во всем расчет, чуткий к красоте и гармонии глаз. Может, и правду говорят, что дому хозяйка нужна, с женской рукой все уютнее? Но жениться Ратмир точно не собирался!

Злата тяжело дышала. Как паровоз. И уперла еще сильнее руки в боки, прожигая Ратмира гневным взглядом.

– Я сказала, что дизайн интерьера тебе с нуля создам! – пафосно заявила она, в который раз забыв, что она находится в другом мире, что тут и слов таких мудреных не знают. – А это не половицу прикрутить! Это мебель иначе расставить, поймать свет… ой, ладно, неважно. Я на это училась, я обещала, я сделаю! У меня к тебе другой вопрос. Что ты натворил с Дареном? – ее голос неуклонно повышался в децибелах, а Злата наступала угрожающе на Ратмира. – Ребенок примчался в слезах, в истерике, я думала, плохо ему стало! Ты в своем уме, так с малышом себя вести?! Да он с тобой заболеет! На нервах! Будешь выхаживать, лечить? А если и вовсе в могилу сведешь со своими разговорами серьезными! Он же мал совсем! Как ты не понимаешь?!

– Ч-что? – Ратмир аж побледнел, отшатнувшись от Златы, на миг взаправду испугавшись. – Ничего я с ним не делал! Просто показал покои его настоящей матери! А ты могла бы и объяснить ему, что и ты, и твой муженек проклятый – пройдохи, для которых ничего не стоит что горло кому-то перерезать, что ребенка украсть!

Гневно дыша, Ратмир перешел в наступление. В один шаг он оказался рядом со Златой вплотную. А за ее спиной очутилось то самое передвинутое кресло. Сама устроила себе ловушку! Ведь Злата по неосторожности споткнулась о него, падая на мягкое сиденье.

Ловить ее никто не стал. Ратмир лишь коршуном навис сверху, упираясь ладонями в деревянные подлокотники. Так, что пальцы до побеления сводило. А Злата… она была так близко. Чуть встрепанная, с расширившимися зрачками, бешеным взглядом и сбитым дыханием с разомкнутых губ. Злая до чертиков. Такая же притягательная. И у Ратмира невольно сорвалось дыхание, а взгляд стал темным, нехорошо сверкающим.

Злата почувствовала себя неловкой и неуклюжей, ощущая гнев Ратмира. Он обжигал кожу. И отчего-то предательски потяжелело внизу живота. Она сглотнула, упав в мягкое кресло. И подняла глаза, утонув в темном, манящем взгляде Ратмира. Она знала, прошлая бы Злата разрыдалась от ужаса, увидев настолько разозленного мужчину. Она помнила Велеса, его тяжелые кулаки, но… попаданка уже не она. И ее это завело. Хотя Злата пыталась это скрыть, сводя бедра.

– Не смей называть меня воровкой! – Злата сверкнула глазами и неожиданно замахнулась пощечиной, хлесткой и звонкой, съездив по лицу Ратмиру. – Я такая же жертва обстоятельств, как и ты! У тебя отобрали ребенка двенадцать лет назад. А у меня сейчас! Но тебе плевать на это. Я не хочу о себе! Подумай о ребенке. Чем ты лучше Велеса? Почему ты не мог сказать по-хорошему, что это еще одна мама, просто которая родила? У ребенка в голове не укладывается, как это, вторая мама! И он плачет, решив, что теперь один на свете и все от него откажутся!

Ратмир на инстинкте перехватил тонкое запястье Златы. Оно выглядело таким изящным, с нежной кожей, будто он мог навредить, лишь едва-едва сдавив пальцы. По телу у него пробежал разряд непрошеного, абсолютно не нужного ему желания! Да к кому? К этой паршивке? Пособнице разбойника? Этого ему еще не хватало!

– Я и сказал по-хорошему! Что ты ему не мать и врала ему все эти годы! – огрызнулся он, но потом смягчился, отводя взгляд. – Ну… помягче сказал. Но суть та же. И никогда Дарен не будет один. Я слишком долго искал его, слишком долго.