– Полежи отдохни, малышка, – ласково обратилась она к Даниэлле. – Я сейчас вернусь.

Набросив на себя меха, Беатрис вышла на порожек дома и нервно огляделась. Прижавшись к деревянной балке, стоял огромный белый волк.

– Ш-ш, Анри, ты что меня компрометируешь?! – зашипела недовольная Беатрис. – Я и так рисковала собой, согласившись на это жуткое мероприятие! Сам видел, что приключилось на улице! И какого черта ты напал не на Флориана, а на его дочь?! Мы так не договаривались!

– Во-первых, сними с меня цепь! – недовольно проворчал оборотень, встряхивая шерстью и превращаясь в такого же мрачного, недовольного беловолосого мужчину с хищными чертами лица. – Я таскался за тобой по всему городу, скованный своим обликом волка и твоим заклинанием, которое связывало нас с тобой невидимой цепочкой!

– Тебе идет быть на цепи, волк! – надменно бросила Беатрис, прошептав короткое заклинание. – Я не виновата в том, что глава восстания решил напасть и навредить Флориану и выбрал на роль неукротимых мстителей тебя и меня! Я, вообще, на это не подписывалась! И подпала под подозрение короля демонов.

Она подхватила распавшуюся цепь. На ней поблескивал граненый кристалл. Особый дорогой артефакт, который позволял сделать так, чтобы эту цепочку никто не засек со стороны. Вот Флориан и не почувствовал подвоха.

– Ничего ты не подпала, – буркнул Анри, складывая руки на груди. – Твоя милая сестричка испортила нам всю малину тем, как самоотверженно спасла Даниэллу, дочку короля. Но тем самым она взяла огонь подозрений на себя! Но как раз из-за нее я не смог подобраться ближе к Флориану. И мне пришлось напасть на Даниэллу!

– Согласна, – нехотя кивнула Беатрис. – Эсми сложно будет оправдаться перед Флорианом. А король по-прежнему мне доверяет, раз попросил присмотреть за дочерью во время допроса моей сестрички.

– Так может, закончим дело? – плотоядно усмехнулся Анри, обнажая белоснежные клыки. – Флориана и Эсми здесь нет. Зато Даниэлла тут. Беззащитная. Я могу ворваться в дом в образе белого волка и разорвать ее…

– Да щас! – невежливо фыркнула Беатрис, почти грудью заслоняя дверь. – Дом внутри опутан сеткой защитных демонических заклинаний от таких, как ты. Если проникнешь в дом, ты труп. Во-вторых, повторяю. Если бы я знала, что ты нацелился на девочку, я не подписалась бы на эту авантюру с нападением с самого начала! Мне Даниэлла дорога. И я не дам тронуть ребенка!

– Ой, какие мы смелые… – проехался Анри по Беатрис, и ее гордый вид слегка поблек. – Когда дрожала от страха и вжималась в стеночку на той площади, а я рвал когтями и клыками нежные крылышки твоей сестры, ты тоже на подвиги была готова? Отдавай оставшиеся артефакты, которыми тебя снабдило восстание! Ты провалила дело. И я буду так любезен, что сам появлюсь пред светлые очи нашего предводителя, чтобы все объяснить. За тебя и за меня. За наш общий провал! Но не думай, что тебе и дальше все будет сходить с рук за красивые глазки, Беатрис. Нам нужны реальные действия. А так… мы можем заподозрить, что ты ведешь двойную игру. И водишь за нос не только короля Флориана тем, что хочешь его убить, когда представится возможность, но пока лишь улыбаешься в лицо. Но обманываешь еще и нас. Все восстание. Подстраивая те ловушки, из которых король-демон успешно ускользает. А ты, птичка, выходишь сухой из воды. Поберегись. Люди из восстания теперь будут приглядывать за тобой… незаметно. Но знай, если посмеешь обмануть нас, то получишь ножом в спину. От друзей, которым пообещала так много.

Анри не стал дождаться ответа. Он явно был взбешен. Поэтому сгреб артефакты, как камушки в горсти, и тихо рыкнул на прощание, перевоплощаясь обратно в волка. Анри побежал вперед, оставляя на снегу отпечатки больших когтистых лап. Хорошо хоть кровь у него остановилась, не оставил следов.

Беатрис еще какое-то время стояла на пороге, приобняв себя за плечи, будто пытаясь перестать дрожать. Она смотрела вдаль безучастно, понимая, что попала в ловушку. И теперь… на кону не только жизнь Флориана или Даниэллы. А еще и ее собственная жизнь. Раз уж разозлила предводителя восстания.

***

Как только мы остались одни, на наши головы начал падать снег. Белые пушистые хлопья, как назло, добавляли романтику в эту сцену. Я моргнула, когда особенно крупная снежинка упала на ресницы. Флориан улыбнулся и провел ладонью по моей щеке, смахивая еще одну.

– Спасибо за то, что спасла мою дочь.

Я повела плечами, инстинктивно боясь, что боль в спрятанных крыльях отзовется в теле. Но этого не происходило.

– Ты не доверяешь мне, Флориан, – напрямую сказала я, уставившись на него. – Не запудривай мне мозги ненужными благодарностями. Я так поступила бы для любого ребенка твоего королевства. Поэтому ощупай меня, осмотри, допроси… Сделай, что должен, и отпусти наконец!

– А тебе в тягость мое общество, Эсми? Раньше мне казалось иначе, – изогнул бровь Флориан, подходя ближе.

Он легко провел ладонью по моему телу. Дыхание перехватило. На обыск это не было похоже.

– Раньше ты не обвинял меня во лжи, и мы не унижали друг друга! – сверкнула я глазами, не двигаясь с места. – Раньше ты любил меня! Сейчас, похоже, что-то изменилось?

– Не говори о том, чего не знаешь, Эсми, – нехорошо прищурился Флориан, наступая на меня.

Мне пришлось попятиться. Я ощутила спиной каменную кладку одной из стен. А молодой король демонов обжигал меня своим дыханием.

– Забыла, что это ты, а не я, была несвободна? Замужем за Ядвигом! Забыла, сколько раз я умолял тебя о разводе? Уйти от твоего чертового короля ангелов ко мне? Думаешь, это не унижение для меня?

– Не большее унижение, чем делить ложе возлюбленного с родной сестрой! – я отвернулась от Фло так резко, что хлестнула его мягкими прядями волос по лицу.

Он лишь перехватил за подбородок, силой поворачивая, заставляя не отводить взгляда:

– Я не затем тебя попросил остаться, Эсми. Мы с тобой виделись считанные разы после нашей вынужденной разлуки, о которой я, кстати, тоже ничего не знаю. Ты слишком много скрываешь от меня, Эсми. Я хотел поговорить не о Даниэлле, не о нападении белого волка. У меня больше подозрений вызывает твоя сестра, чем ты. Я тебе верю, Эсми. Безоговорочно верю. Вот только… Ты изменилась. Со дня нашей последней встречи. Я чувствую это. Будто ты внешне осталась прежней. Той же Эсми, в которую я влюбился на балу-маскараде. А внутри ты изменилась бесповоротно. Будто внутри ты совсем другая девушка, незнакомка, чужая. Скажи мне, что это не так?

Я замерла перед Флорианом, как загнанный зверек. Даже ненадолго перестала дышать. Лишь смотрела в глаза так перепуганно, ощущая, как его пальцы скользят по моей шее, играя с прядками волос. Будто рисуя невидимые узоры на коже, обжигая такими горячими прикосновениями. О небо, что же мне делать?! Сейчас совсем неподходящий момент, чтобы говорить о том, что я попаданка. Флориан просто убьет меня на месте за то, что водила его за нос. Притворялась его возлюбленной Эсми! Да и о ребенке он пока еще не узнал. А Крис совершенно точно от него! И как я это объясню? Флориан вполне может подумать, что я притащила с собой и собственного ребенка с другого мира. Или родила своего ребенка в их мире. Господи, почему все так сложно?!

– Я не хочу говорить… Закрой глаза и чувствуй? – мягко шепнула я, беря себя в руки.

Я понимала, что от дальнейших слов и действий зависит моя жизнь и судьба Криса. И у меня не будет шанса переиграть сегодняшний момент. Флориан послушно закрыл глаза.

Я тоже прикрыла глаза и встала на цыпочки, потянувшись к его губам. Так бережно и осторожно… Я обвила шею Флориана руками. Не знала, как вела себя Эсми с ним. Но я не хотела повторений. В этот поцелуй я вложила все свои робкие и одновременно жаркие чувства к Флориану, прижимаясь своими губами к его. Кончик моего языка робко скользнул по краешку губ. С них сорвался стон.

Флориан не выдержал, обхватывая меня руками, прижимая к себе. Он уже не просто отвечал на поцелуй. А перехватывал инициативу, целуя меня в ответ. Так же искренне, страстно. Так, что у меня дыхание перехватило. Наши языки танцевали фанданго, сплетаясь, губы сливались в единое целое, а тела вжимались друг в друга с неистовой силой. Несмотря на мою тонкую белую шубку и его черный плащ. Моя спина билась о каменную кладку стены до синяков, но я ничего не ощущала. Не ощущала боли, погружаясь в этот невероятный поцелуй.