— Либо я брежу, либо кто-то пытается до меня докричаться, — растерянно произнёс Кузнецов, будто сам не понимающий, что говорит.

— И кто же? Я ничего не слышу — чувствуя, как относительно весёлое настроение сменяется дурным предчувствием, спросил я.

— Я и… ты. Либо кто-то похожий на тебя, — удивлённо произнёс парень, и сквозь ставшее прозрачным стекло шлема я увидел его откровенно перепуганное лицо.

Заражённый уровень

Орбитал

— Игорь, кажется, шансы сдохнуть стремительно мчатся вверх… — Кузнецов воткнул длинный нож в огромное обвисшее брюхо, вставшего на задние лапы монстра с шестью лапами и обтянутой грубой серой кожей человеческой головой.

Оружие, имеющее поразительно острую заточку, вошло в тело твари на какие-то жалкие сантиметры и застыло.

«Серая» тварь разинула пасть в усмешке, а её желто-фиолетовые глаза, больше походящие на кристаллы, вставленные в пустые глазницы черепа, вспыхнули.

— Поскалься мне ещё, ублюдок! — выпустив нож из руки, Илья уже отработанным движением дёрнул за ремень дробовик. И за мгновение до того, как тварь перешла в атаку, приставил ствол к черепушке твари и нажал на спусковой крючок.

В тесном, освещаемом лишь нашими фонарями коридоре выстрел прозвучал будто раскат грома, и заряд дроби из дробовика снёс верхушку черепной коробки монстра, мгновенно потушив яркое сияние его глаз.

Однако с «серыми» мы уже встречались и знали, насколько эти твари живучи.

Так что, выпустив дробовик из рук, Илья ударил ладонью в рукавице по продолжавшему торчать из пуза монстра клинку.

В этот раз оглушённая тварь свою органическую броню эфиром подпитать не успела, и нож, пробив подкожные мышцы, по самую гарду вошёл в обрюзгшее пузо.

— Вскрываю! — крикнул Илья, перехватывая рукоять оружия и ведя им снизу-вверх, меж грудных пластин «серого».

— Б****, ненавижу это… — пнув, я отбросил на спину своего противника, трёхметрового гиганта с шестью руками, но при этом без ног. И средняя пара рук у него заканчивалась костяными копьями. Одну из которых я и оторвал, а после воткнул в широко распахнутую пасть. — Готов, давай!

Илья, чей нож уже дошёл до шеи «серого», вновь отпустил оружие, но вместо того, чтобы разорвать дистанцию, выхватил из-за спины ещё один клинок.

Это оружие больше походило на тонкий стилет-спицу, идеально подходящий для прокалывания твёрдых предметов.

И «игла» в очередной раз не подвела, с лёгкостью пробив толстый череп твари, доставая до самого мозга.

— Потух! — одновременно вытаскивая стилет и выдёргивая нож, парень пнул тварь, отбрасывая её подальше от себя.

Хотя в столь тесном коридоре это было весьма проблематично. Но в данном случае каждый сантиметр играл немаловажную роль.

И едва тело твари грохнулось на пол, как её брюхо стало резко увеличиваться в размерах, окутавшись фиолетовым пламенем.

Стиснув зубы, я выставил вперёд руку, концентрируя эфир, но не давая ему свободу. Словно держал бойцовского пса на поводке, выжидая нужного момента.

Брюхо лопнуло, разбрызгивая во все стороны люминесцентную жидкость, мгновенно впитавшуюся в содрогающиеся от выброса эфира стены. И вместе с этой жидкостью из брюха-кокона выскочила орда мелких пауков, моментально помчавшихся в нашу сторону.

И пусть до них было ещё несколько метров, я уже ощущал, как сотни мелких лапок с коготками на концах впиваются в моё тело, постепенно поднимаясь снизу-вверх. Как их крохотные тельца облепляют меня со всех сторон. Как поднимаются к голове, закрывая глаза и пытаясь залезть в рот и нос…

Алая волна эфира, сорвавшаяся с руки, пронеслась по коридору, сжигая легион пауков и обращая их в пепел. И наваждение тут же схлынуло, оставляя после себя отвратительное послевкусие.

— П****ц, — облокотившись о стену, практически вжавшись в её мягкое нутро, произнёс Кузнецов. — Ещё парочка таких встреч, и я точно проблююсь.

— Перекусим? — не удержался я от подначки, хотя у самого неприятный ком в горле образовался.

— Ой, да пошёл ты! — продемонстрировав неприличный жест в мою сторону, Илья подошёл к ещё содрогающейся утробе и, достав уже нормальный меч, принялся кромсать тушу.

Мерзкие твари. С какой стороны ни посмотри. И первая встреча с такой едва не отправила нас к праотцам.

Серые паукообразные утробы двигались по заражённым коридорам в сопровождении свиты. Различной степени уродства гомонкулы и поодиночке были серьёзным противником, а когда таких тварей, вооружённых биологическими аналогами всевозможного стреляющего и колюще-режущего оружия, было с десяток, так вообще… Хоть сразу стреляйся.

Однако «серые» и в одиночку стоили всей своей свиты, так как были фактически неуязвимы. Огнестрел они игнорировали напрочь.

В первую тварь мы всадили столько патронов, что от такого перерасхода в гробах завертелась не одна сотня прапорщиков. И при этом она продолжала атаковать, благо, что встреча состоялась в приличного размера зале, и место для манёвра и экспериментов у нас было.

Поняв, что огнестрел «не решает», я сразу перешёл к ультимативному оружию, то есть вдарил по твари эфиром. За что тварь сказала «спасибо» и вдарила в ответ, пробив не запланированный архитектором выход с отсека.

Так что пришлось переходить к ближнему бою, где дела пошли куда веселее, пока мы, успев к тому моменту разобраться со всей остальной свитой, не снесли башку твари. После чего по наивности предположили, что на этом приключения закончились.

Однако, нет, самая мерзкая, финальная часть представления только начиналась. Рванувшее брюхо и заляпавшая нас с ног до головы дрянь, конечно, изрядно огорчили, однако появившиеся следом за этим пауки огорчили ещё больше.

Это сейчас мы были умные и валили их сразу же после того, как они выбрались, фактически кучей, а в тот раз это был сущий ад.

Сквозь броню эти твари прогрызться были не в состоянии, однако наведённый ими морок сводил с ума по-настоящему. И подловить их можно было только в момент вылупления, когда они уже выбрались из утробы. В общем, максимально проблемный противник.

— Отдых или дальше идём? — покончив с разделкой туши и притащив сброшенные в начале коридора вещмешки, поинтересовался Илья.

Я к тому моменту как раз заканчивал выкачивать эфир из свиты «серого». Саму главную тварь я на кристаллы «не переводил», уж больно они отвратительно «пахли».

Вначале попробовал такой поглотить, но ничего хорошего из этого не вышло. Будто в меня пытались какую-то дрянь подсадить. Но, видимо, сработал защитный механизм, и кристалл попросту превратился в мерзко пахнущее облачко, которое спустя мгновение впитались в живые стены зала.

— Голоса звучат всё отчётливее и требовательнее, — покачал я головой, закрывая уже второй контейнер с кристаллами. — И что-то мне подсказывает, что идти нам осталось не так уж и далеко.

Зов, на который первым среагировал Кузнецов, теперь слышал и я. По началу это был даже не шёпот, а так, отголосок эха, трудно различимый и совершенно неинформативный.

Но чем глубже мы погружались в недра заражённых уровней Орбитала, тем отчётливее он становился, позволяя разбирать отдельные слова.

Даже не так, не слова, а, скорее, образы. Картинки, несущие оттенки определённых эмоций. Гнев, вина, отвращение, уверенность, надежда, любопытство и высокомерие. И этот список можно было продолжать до бесконечности.

Однако именно сейчас всё отчётливее проступало нетерпение. Будто кто-то там, в глубине станции, считает уже даже не минуты, а секунды до нашей с ними встречи.

И именно что с ними. Несмотря на весь тот калейдоскоп чувств, что транслировался на нас с Ильёй, мы оба ощущали, что их излучают два существа.

Первый отпечаток разума, более возбуждённый и изнывающий от нетерпения, прочно ассоциировался у меня с Ильёй.

Тем не менее, несмотря на то, что парень был уверен, что слышит собственный голос, а «слышал-видел» он куда лучше меня, я, напротив, был уверен, что это не он и не его часть разума, о которой предупреждал Михаил.