— Происходит конец света. Глобальный. А тебя чуть не убила не тварь, а твой коллега по «Охре». Правда, слегка модифицированный, — ответил вместо меня Кузнецов, усевшись на соседнее с диваном кресло.

— Чего? — встрепенулась сестра, а мама требовательно посмотрела на меня.

Ещё один умелец «правильно» преподносить новости на мою голову…

— Илья несколько преувеличивает грядущие трудности. В целом же ничего такого, с чем бы мы не справились, — успокоил я обеих. — Алён, пока остальные собираются, позвони в «Охру». Сообщи, что берёшь отгул на пару-тройку дней. Только звони не напрямую начальнику, звякни кому-нибудь из кадров.

Сестрёнка надулась, видимо, хотела более развёрнутый ответ на свой вопрос, однако спорить не стала и достала комм.

— Мам, что по «детскому саду»? — спросил я у матери, посмотрев на часы.

Пускай офицер оказался «оборотнем», но вот патрульная машина была вполне себе настоящей. И сейчас остро стоял вопрос, кто явится быстрее, люди Филатова, главы «Охры», или реальная служба безопасности станции.

— Функционирует. Денег хватает на содержание. Правда, едва-едва. Если мы исчезнем, долго они не протянут. Таких «нахлебников», чьи родители пропали на Перуне, много, и Наместник выделяет на них лишь малую часть бюджета. И мы не можем просто так исчезнуть. Мы несём ответственность за них!

Мама быстро сообразила, что я спрашиваю про содержание детей переселенцев, подписавших со мной контракт.

Обычно всё денежное содержание «садов» возлагалось целиком на лендлордов, и лишь в случае гибели рода опека перекладывалась на Империю.

В нашем же случае ситуация оказалась весьма двойственной. С одной стороны, активы аристо, по большей части, оказались перенесены на Перун, и пока не будет официального подтверждения об их гибели, никаких обязательств у Наместника по этому поводу не было.

С другой стороны, обречь на голодную смерть десятки тысяч детей, принадлежавших сотням родов от мала до велика, он себе позволить не мог, так что какую никакую помощь он все же оказывал. Но не то, чтобы значительную.

У нас же и вовсе члены рода находились на станции, а значит, помогать людям, что доверились нам, никто кроме нас не будет.

— Не переживай, никого мы не бросим. Но для начала нужно обеспечить собственную безопасность, — ответил я матери и громко крикнул, привлекая внимание до сих пор копошащихся наверху братьев и сестры. — Мила, поторапливайтесь, мы уезжаем!

Тем временем на лице у Алёнки, разговаривающей по телефону, лицо становилось всё удивлённое.

— Да… Да… Я поняла. Нет, не нужно приезжать, я в порядке… Хорошо, до свидания, — положив трубку, девушка несколько секунд молчала, уставившись на комм. — Да, блин, что происходит-то⁈

— Дай догадаюсь, тебя слушать не стали, а сразу на непосредственного начальника переключили? — предположил я.

— Ну да. Вообще, хотели на Филатова, но я успела отговорить. Говорила с командиром отряда, к которому приписана. Он расспрашивал, что случилось, а потом сказал, что пришлёт парней. Мол, беспокоится. Не, они и до этого приезжали, район давно не самый спокойный, но вот чтобы так настойчиво… — произнесла сестра и обернулась на раздавшийся шум на лестнице.

Но это оказались Мила, Боря и Женя. Троица, наконец, спускалась, таща по парочке увесистых сумок. Н-да, вернёмся на Перун, будут у меня тренироваться в экстренной эвакуации. Кстати, об эвакуации…

— Всё, сворачиваемся, — видя, что все собрались, приказал я, указывая на выход.

Первым из дома вышел Кузнецов, меланхолично наступив на кровавые пятна, оставленные после того, как он покромсал напавшего на Алёнку «офицера». И даже пинками раскидал оборванные щупальца, освобождая дорогу, следовавшей за ним моей родне.

Я же вышел последним, ещё раз окинув внутреннее убранство зала. Всё было привычно, знакомо, но ощущения, что бросаю свой дом, я не чувствовал.

Скорее было ощущение, что меня тянет обратно на Перун, будто лишь там моё место, а здесь… так, один из перевалочных пунктов, коих в моей жизни хватало изрядно.

Так что дверь за собой я закрыл без капли сожаления, понимая, что сюда мы уже не вернёмся.

— Пока чисто, — выйдя на проезжую часть жилого уровня и посмотрев по сторонам, сообщил Илья. — Даже странно как-то. Шуму-то было немало.

Действительно. Когда станция только прибыла к Перуну, район, где стоял наш дом, был одним из «дорогих».

Жили здесь либо аристо среднего уровня, либо успешные дельцы, могущие себе позволить приличные траты на аренду земли, на которой располагалась недвижимость.

Сейчас же, в какую сторону ни посмотри, лишь в немногих домах, расположенных на равных удалениях друг от друга, можно было разглядеть свет в окнах.

По местному времени был уже глубокий вечер, и погасшее освещение, имитировавшее наступление ночи, создавало впечатление, что маленький и уютный район погрузился в сон.

Впрочем, судя по всему, сон этот теперь больше походил на кому.

— Пока ты лежал в больнице, на станции многое изменилось, — произнесла Алёна, подошедшая к парню.

Илья хмыкнул в ответ на её слова, но рассказывать, как дела обстояли на самом деле, не спешил. Место было не подходящее, да и вываливать на девушку очередную порцию откровений ему явно не хотелось.

— Сюда, — махнул я рукой, указывая на небольшой микроавтобус, аккуратно припаркованный прямо на тротуаре.

С трудом открыв боковую дверь изрядно помятого транспорта, на всякий случай заглянул внутрь во избежание неприятных неожиданностей и, убедившись, что всё в порядке, посторонился, пропуская членов семьи внутрь.

Сам же сел на переднее пассажирское кресло, в очередной раз предоставив Кузнецову управлять транспортом.

Во-первых, мне нужно было сделать важный звонок.

Ну а, во-вторых, с его нечеловеческими навыками, ему было куда проще уходить от погони, при этом минимизируя ущерб для машины.

— Дальше по плану? — скорее для видимости поинтересовался парень, заводя микроавтобус и поглядывая в боковое зеркало.

Где-то вдалеке можно было разглядеть, как медленно, одна за другой, вспыхивают верхние лампы, возвращая день на уровень.

— Ага, и в этот раз постарайся поменьше таранить другие машины, — кивнул я, а после, достав коммуникатор, набрал номер.

Один гудок, второй, третий. Звонил я с «позаимствованного» девайса и был шанс, что вызываемый абонент попросту проигнорирует звонок с незнакомого номера.

— Алло? — наконец, услышал я в трубке мужской голос.

— Привет, Антох, как твоё ничего? Хочешь подзаработать?

«Сады роз»

Орбитал

Стройная девушка, большей частью одежды которой являлись длинные густые чёрные волосы, вошла в небольшую комнатку, неся на подносе три бокала, наполненных янтарной, слегка светящейся, жидкостью.

Подойдя к столу, она изящно наклонилась, ставя поднос, и с выражением преданности на лице, свойственной всему персоналу сего заведения, посмотрела на Кулясова, сидящего, как и все мы, в удобных креслах.

Впрочем, низкорослому парню с разноцветными волосами и в яркой рубахе было явно не до прелестей молоденькой официантки элитного ресторана.

— Можешь быть свободна, — слегка наклонив голову набок, приказал ей граф. — И скажи, чтобы вновь включили защиту комнаты.

— Да, господин, будет исполнено, — брюнетка всё с тем же выражением лица разогнулась и резко повернулась.

Да так, что облако волос слегка разошлось, и я увидел татуировку в виде зелёной розы, указывающее на её рабский контракт с родом Тихомировых. Проводив девушку взглядом до двери, я повернулся к Кулясову.

Кузнецов, третий присутствующий в ВИП-комнате, и вовсе не на кого внимания не обращал.

Оказалось, что парень с момента попытки убийства в карантине и до сего момента нормальной пищи не ел. Так что сейчас навёрстывал упущенное, поглощая блюда, от цены за которые у среднестатистического обывателя глаза на лоб полезли бы.