— Взломано, — радостно доложил боец, указывая на выломанные створки, которые отбросило в покрытый плесенью широкий и высокий коридор.

— А то мы не заметили… — буркнул Кабанов, затеняя визор шлема.

— Вперёд, — повторив действия товарища, приказал я Степану.

Тут же в проём шагнули две машины для убийств, держащие перед собой длинные стволы огнемётов.

Не дожидаясь повторной команды, десантники выпустили горючую смесь, залив всё окружающее пространство перед собой пламенем.

Если что-то враждебное и обитало в коридоре, готовясь напасть, то оно крупно просчиталось. Играть в игрушки мы не собирались.

Огнемётчики медленным шагом двигались вперёд, подняв перед собой огненный вал и выжигая воздух.

Следом за ними двигалась и остальная команда, периодически углубляясь в боковые коридоры причального уровня, стремясь выставить огневую завесу, дабы не дать тварям зайти нам в тыл.

Впрочем, никто и не пытался. Мы даже дошли до посадочного поля, не встретив ни единого монстра, словно весь уровень вымер. Хотя он точно безжизненным не был.

Очутившись на огромной, с десяток футбольных полей, площадке, расчерченной на множество квадратов невысокими ограждениями, куда должны были сгружать грузы, доставленные дирижаблями, я сразу увидел того, за кем мы пришли.

Всё же трудно не заметить семиметровый шестигранный кристалл с плоской вершиной, на которой в позе лотоса сидел человек.

Молодой парень сидел с закрытыми глазами, и встроенные линзы моего визора позволяли рассмотреть, как на его лице блуждает довольная улыбка.

Слишком довольная для человека, чьи ладони раз за разом пронзали фиолетовые молнии, бьющие откуда-то сверху, из-под крыши уровня.

— Рассредоточиться! — приказал я отряду, едва все мы вышли из коридора, продолжавшего пылать ярко-оранжевым пламенем.

Несмотря на то, что энергия у Лифта была, пусть и не в полной мере, системы пожаротушения работать отказывались.

— Привет, Игорь… — неожиданно пронеслось по площадке, заглушая свист ветра, никогда не прекращающегося в этом месте.

— Игорь, ты это слышал? — поинтересовался Серёга.

— Ты про то, что кто-то со мной поздоровался? Нет, тебе определенно показалось, — ответил я, не спуская взгляда с продолжавшего сидеть на кристалле Кузнецова.

Вот только теперь на площадке он был не один. Из чёрных клякс, окружавших камень, стали подниматься люди в серебристых комбинезонах и странных белых масках, изображающих различные эмоции.

— Э-м-м, а толпа фриков, будто бы сбежавших из театра сумасшедших, мне тоже чудится? — поинтересовался Сергей.

— Можешь попросить кого-нибудь из них тебя ущипнуть. Например, вон того, с недовольной мордой, — указал я на здоровенного типа, доставая свой огнемёт. — Впрочем, можешь расслабиться. Только не сильно. В этот раз глюки посетили не тебя одного.

Тем временем «маски», полностью выбравшись из своих клякс, встали перед столбом. Их комбинезоны стали трансформироваться, превращаясь в разномастную броню.

У кого-то этот процесс занял считанные секунды, кто-то пыжился с минуту, но все последователи Кузнецова по итогу оказались в скорлупе доспехов, а маски сменились цельными шлемами, однако сохранивших гримасы.

— Поговорим? — крикнул я по направлению к восседавшему на кристалле Кузнецову. — Иль сразу стенка на стенку?

— Диалог? Почему бы и нет. Наверняка, ты и со стариком пообщался. Надеюсь, твои слова сделали ему больно, — открыв глаза, Илья шагнул с полупрозрачного булыжника, плавно опустившись на металлический пол.

Фигуру парня охватило белое пламя, которое, впрочем, сразу перекинулось на кристалл. Как и молнии, до этого бьющие в Кузнецова.

По итогу на встречу мне шёл обычный паренёк с густой гривой чёрных волос, карими глазами и с жизнерадостным выражением лица.

Одет Илья оказался в чёрный пилотский комбинезон, а на боку у него болтался лёгкий шлем с прозрачным забралом.

В руках он ничего не держал, но, судя по тому, с какой лёгкостью парень и его товарищи создавали себе броню, «вырастить» что-то колюще-режущее, а то и огнестрельное, особых проблем им не составляло.

Так что огнемёт я убирать не стал, напротив, демонстративно перехватил его поудобнее и двинулся к остановившемуся ровно по середине площадки Кузнецову.

Остановившись в паре метров от парня, несколько секунд внимательно вглядывался в его лицо. Ни признаков агрессии, как у свихнувшегося учёного в Санивке, ни высокомерия, как у покойного графа Накано, ни доброжелательной отстранённости таинственного Михаила.

— Приятно встретить знакомое лицо, — сделав шаг вперёд, Илья протянул руку.

— Пока не уверен, что чувства взаимны, — произнёс я, тем не менее протягивая руку в ответ. — Тем более что ты вроде как хотел убить меня и всю мою семью.

Крохотная, по сравнению с латной рукавицей доспеха, ладонь Кузнецова исчезла в моей.

Однако опасение, что ненароком раздавлю его конечность оказалось безосновательной. Сервоприводы брони словно на камень наткнулись.

— Не преувеличивай, лишь тебя и Влади, — убрав руку, ответил Илья.

— Так почему передумал? Кстати, спасибо, что протащил нас через уровни. Сомневаюсь, что без сторонней помощи мы бы так спокойно поднялись сюда, — щёлкнув по шлему, я убрал забрало и принюхался.

В воздухе отчётливо пахло гарью, озоном и чем-то гниющим. Отвратительный коктейль, и тем не менее прятаться обратно в скорлупу брони я не намеревался.

— Видишь ли, Игорь. Приоритеты сменились, — улыбнулся парень. — Накано не солгал, по крайней мере, в одном, миру, который мы знаем, приходит конец. И спасти можно будет немногих. Знаешь, когда я заживо гнил на уровнях Орбитала, заражённый коростой, я даже хотел умереть. Но чёртов дар не давал мне этого делать, и мои клетки медленно проникали в «опухоль», захватывающую Орбитал…

Стоя на грузовой площадке, продуваемой ветрами со всех сторон, в опускающейся на планету тьме, я слушал рассказ парня, пережившего такое, что сведёт с ума любого человека.

Возникший благодаря его дару симбиоз с биомассой позволил Кузнецову стать частичкой планетарного биокомпьютера. Он был не первым таким, и многие до него, не имевшие цели, попросту растворились в Перуне, передав ему свои мысли, тайны и пожелания.

Илья же разжигал в себе ненависть. В начале на тех уродов, что выстрелили в него в карантинной зоне, а после оставили гнить на куче трупов.

Потом парень стал злиться на себя, на свою доверчивость. Ну а последней капелей для него стал вид Алёны, сотрудничающей с теми уродами, что лишили его жизни.

И вместо того, чтобы раствориться в Перуне, разум Кузнецова стал наоборот обособляться. И чем больше парень размышлял о мести, тем больше он осознавал себя. Пока, наконец, не оказался выброшен Перуном, словно дефективная деталь, способная разрушить весь механизм.

— И что теперь? — дослушав до конца историю Ильи, спросил я у парня. — Избавившись от ярма машины, ты резко подобрел? Так почему не отозвал своих пособников, что кошмарят войска губернатора там, в Зоне?

— Доброта? — усмехнулся парень. — Нет, Игорь, мою доброту теперь нужно заслужить. Будучи частью Зоны, я видел и слышал многое. И лишь малую часть можно было хотя бы с натяжкой назвать чем-то хорошим. И сейчас мои люди воздают по заслугам тем, кто вёл себя плохо. Захоти я, и войска Губернатора уже бы прекратили существование, а Столица полыхала.

— Так чего же ты хочешь на самом деле? — я посмотрел парню прямо в глаза.

— Мести, Игорь Я жажду отомстить тем, кто заварил всю эту кашу. Тем, для кого мы лишь жалкие букашки, на которых можно ставить эксперименты, — чётко произнёс Илья. — Но для начала нужно остановить предателей среди нас, людей. И боюсь, в одиночку мне этого не сделать.

— Ты не выглядишь слабым, — я оглянулся, отмечая, что мои бойцы, как и последователи Кузнецова так и стоят друг напротив друга, готовясь в любое мгновение вступить в схватку.

— А я и не слаб. Противник силён, — покачал головой парень.