— В только в той крупной белке. Но то ли до конца сформироваться не успело, то ли после смерти стало распадаться, так что, когда я её вскрыла, обнаружила лишь этот мох, — девушка кивнула на каменные осколки «губки», — и тот уже почти высохший.

— Ничего подобного в информации, полученной от губернатора, не было. А мы точно не первые, кто обитателей Зоны вскрывает, — задумчиво пробормотал я.

— Как и от Михаила, — вставил свои пять копеек Кабанов, намекая на свою версию про шпиона.

На это я отвечать не стал, продолжая крутить в руках чёрно-алый камушек. Несмотря на неприятные ощущения, эфир, исходящий от него, не сильно отличался от привычных кристаллов тримития.

Прикрыв глаза, сделал глубокий вдох и втянул в себя концентрированную энергию.

Ощущение покалывающей энергии, побежавшей от кончиков пальцев внутрь тела к ядру, было вполне привычным, но лишь до того мгновения, пока она не приникла в само ядро…

С шумом выдохнув, я заморгал, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь слёзы, неожиданно навернувшиеся на глазах, и с удивлением понял, что сижу на бетонном покрытии, а вокруг меня хлопочут Морозова с Кабановым.

Потряс головой и обнаружил, что и слух вернулся.

— Игорь! Игорь! — тормошила меня Настя, а присевший сбоку от меня Сергей уже занёс руку, чтобы похлопать по щекам.

Ага, блин, да он мне так голову оторвёт, перчатку-то не снял, ирод…

Так что, прежде чем ответить, я перехватил уже пришедшую в движение руку товарища и лишь после этого открыл рот, издав звуки, больше походящие на рычание, чем на нормальную речь.

— Ну, по крайней мере, рефлексы работают, — удовлетворённо произнёс Кабанов, выдёргивая свою руку из моего хвата. — Игорь, блин, тебя мама с папой не учили, что нельзя всякую гадость поднимать с пола и тащить в рот? Чес-слово, я тебе порой поражаюсь…

— Зрачки в норме, давление повышенное, пульс выше нормы, — тем временем хлопотала вокруг меня Настя.

— Я в норме, — смог я произнести, наконец, взяв голосовые связки под контроль. — Забористая штука, блин. Но во рту ощущение будто стадо кошек нагадило.

— У тебя, кстати, опять глаза цвет меняют, — Морозова, отодвинувшись от меня, потянулась к висевшему у меня на боку шлему, но я остановил девушку.

— Сейчас должно пройти, — покачал я головой, ощущая, как чужая энергия, гуляя по телу, постепенно выходит наружу. При желании я мог бы её использовать, но лишь в течение короткого промежутка. — Насть, придётся нам тут задержаться и вскрыть остальных тварей независимо от целостности туши. Надо понять принцип образования этих кристаллов.

Схватившись за протянутую Сергеем руку, я поднялся на ноги, а после помог встать и девушке.

— Сегодня ночуем здесь, — посмотрев на выпотрошенную «гиену», произнёс я. — Сергей, пусть твои люди пока обследуют ближайшие окрестности и расставят «сигналки». Не хотелось бы повторения предыдущей ночи. Насть, определитесь, где безопаснее всего будет лабораторию приземлить. Может, получится её загнать внутрь здания. Там вроде были подходящие помещения. Мне к завтрашнему утру нужна информация о процессе образования этих камней. Образцами мы вас к вечеру обеспечим.

— Поняла, — кивнула девушка и, бросив на меня последний взгляд, убеждаясь, что я пришёл в норму, отправилась в сторону трёхэтажного здания.

— Чего ты так всполошился? — спросил Сергей, закончив разговаривать с одним из своих подчинённых. — Я понимаю, что наличие кристаллов в тварях — это не очень хорошая новость для нас, но и паниковать раньше времени не стоит.

— Как раз-таки наличие сформировавшихся кристаллов внутри тварей не самая плохая новость для нас. Проблема в исчезнувших южанах. Среди них были одарённые. И если Михаил хотя бы частично говорил правду, бой за Лифт станет в разы сложнее. Чем дольше мы будем оттягивать поход, тем сложнее будет нам сломить сопротивление тех, кто примкнул к Кузнецову и Накано.

— Ты также про южан говорил. А теперь гляди, попрятались по щелям, будто крысы, — с улыбкой произнёс Кабанов.

— Я больше таких приключений не желаю…

— Игорь Владиславович, второй и первый этажи вокзала проверены, — прервал наш разговор один из разведчиков, имеющий приоритет в радиосвязи. — Планируем спускаться непосредственно к перрону. И, мне кажется, вам стоит к нам присоединиться.

— Пять минут, сейчас будем, — переглянувшись с Кабановым, ответил я. Похоже, парни нашли что-то необычное.

Сергей, кивнув, вышел на связь со своими людьми, приказывая им прихватить дополнительное оборудование и выдвигаться в нашу сторону.

Дождавшись, пока все соберутся, мы направились в сторону вокзала. Перебравшись через невысокий забор, прошли прямо по клумбам, поросшим странной высокой травой жёлтого цвета и, обогнув центральное здание, очутились перед центральным входом.

Огромные стеклянные витражи, на которых когда-то были запечатлены моменты высадки на Перун, сейчас находились в плачевном состоянии. Где-то здесь должны были, и наши с Кабановым модули изображены, но искать их не было ни времени, ни желания.

Внутри же царил сумрак. Освещение давно не работало, а уличного света, проникающего сквозь огромные разбитые окна, определённо не хватало, настолько большим был вестибюль станции.

Так что пробираться по большому залу приходилось в свете фонарей, то и дело спотыкаясь о брошенные вещи. Судя по всему, в момент Инцидента, людей в здании вокзала было битком, и в попытках спастись, они бросали своё добро прямо на месте.

У спуска, ведущего на нижние этажи, нас дожидались разведчики, водящие фонарями вдоль стен широкого тоннеля, ведущего вниз.

— Как и докладывал, первый и второй этажи, за исключением мелких падальщиков, абсолютно безжизненны. Хотя несколько крупных брошенных гнёзд мы нашли. Уже планировали спуститься на минус первый этаж, однако заметили вот это, — доложил командир разведчиков, когда мы подошли к ним, и указал на стену.

Впрочем, мог бы и не тыкать пальцем. Пропустить огромные надписи, обещающие жуткие муки всякому спустившемуся, было практически невозможно.

Многие из них было трудно прочесть, так как та жидкость, которой они были нанесены на стены, высохла и тёмно-бурой шелухой осыпалась на пол, однако присутствовало и несколько свежих.

Причём я был готов поспорить, что их нанесли не позже, чем пару дней назад.

«Предательница», «Оно манит», «Не поддавайся», «Я вижу звёзды».

Все эти надписи были написаны разными почерками, не оставлявшим сомнение, что это дело рук разных людей.

Однако не совсем понятно было, что толкало писать на стенах неизвестных. Если опасность была внизу, тогда они должны бежать прочь, а не выводить странные надписи на стенах. Аналогично, если угроза шла снаружи, и они искали убежище под землёй.

— Смею предположить, что твоя мысль о том, что остатки южан воспользовались тоннелями, получила какое-никакое подтверждение, — произнёс Кабанов, переводя фонарь со стен на широкую лестницу.

Пепла тут почти не было, зато пыли оказалось предостаточно, и можно было прекрасно рассмотреть множество следов, причём довольно свежих.

Точное количество подсчитать не получалось, уж слишком плотным строем спускались люди, однако определённо не меньше сотни.

И лишь несколько пар следов, у самых стен, шли в противоположном направлении.

— Спускаться будем? — задал вопрос Кабанов и посмотрел на меня.

— Схемы вокзала раздобыли? — вместо ответа повернулся я к разведчику.

— Так точно, — кивнул боец, демонстрируя мне планшет с планом вокзала и прилегающих к нему тоннелей.

К вытянутому двухэтажному зданию подходило несколько тоннелей, и, спустись мы сейчас вниз, попали бы на одну из платформ, с которой отправлялись грузовые поезда, прямиком в сторону Лифта.

Конечно, по пути к нему было ещё с десяток ответвлений, и теоретически, если здесь спускались именно южане, то отправиться они могли только в одно место. А именно к лаборатории Накано. Ну или туда, где беглый граф был готов встретить мятежников.