Н-да, Памфилов меня совершенно выбил из колеи, и я не учел, что ребята же торгуют моим товаром по выходным, благодаря чему в месяц зарабатывают суммы, сопоставимые с зарплатами их родителей, потому Минаев так и возмутился, когда я вышел, психанув.

— Доигрываем, и пора расходиться, — сказал Илья, не глядя на меня.

— Илья, надо поговорить. — Я жестом пригласил его на выход, потому что о случившемся предпочитал узнать от него, а не от Гаечки.

Друг (или уже нет?) кивнул молча и направился за мной. На улице мы пошли на пустующую детскую площадку, Илья уселся на лавочку, где обычно собирался боевой отряд бабок, я остался стоять. С полминуты мы молчали, я первый нашел нужные слова:

— Я понимаю, что ты чувствуешь, но и ты пойми. Дело даже не в Инне. Просто база — это место, где мы работаем. Девочки, киношки… Так недолго превратить базу в притон. Она не для этого. Так я считаю, а если ты думаешь иначе, я хочу, чтобы ты об этом сказал. — Слова полились сами. — Ты один знаешь про меня все, наша дружба — самое ценное, что у меня есть. Правда. А эта ситуация… Ты ж понимаешь, что начнется, если мы начнем водить девчонок. Все развалится!

— Головой понимаю, — кивнул он, скривился, скомкав рубашку на груди. — А вот тут — нет. Ну в самом деле обидно: Инну выгнали, а толстяка взяли, только потому что твой дед так захотел.

Я уселся рядом с ним, сунул в зубы травинку.

— Толстяку это было нужно. Посмотри на него сейчас. Инна просто хочет потусоваться, это раз. Два, она манипулирует вами, вы уступаете ей свое время в игре, наши девчонки обижаются. Мелким это тоже неприятно. Даже если запретить уступать время, она будет искать способы, чтобы сделать себе хорошо за счет других.

— Ты говорил, что Инна пойдет по рукам, — сказал он, заглянул в глаза с мольбой. — Я не могу этого допустить. Даже если она не выберет меня, не хочу, чтобы ее жизнь сложилась так. С нами она может измениться…

— Пока происходит наоборот: она меняет вас. Памфилов, вон…

— Чокнулся, согласен, — кивнул Илья. — Приперся к нам, еще своим не стал, а уже права качает. Ты когда ушел, он сразу, такой, давайте переголосуем. С Гаечкой чуть не подрался. Она ему: «Ты кто такой?» А он ей: «Не нравится — вали». Прикинь? Я собрался его выгнать, но знаешь кто меня опередил?

— Минаев? — удивился я.

— Кабанчик. Встал такой и: «Я тебя привел, я тебя отсюда и выведу». Взял его под руку, а тот вырвался и свалил с криком: «Да пошли вы, дебилы». Ну не говнюк?

— Просто бабуин, — сказал я. — Подумал, что сможет быстро возглавить стадо и подмять все под себя. Насчет Инны. Если она согласится соблюдать правила, то пусть ходит на тренировки и делать уроки, а не тусоваться. Приживется — хорошо, тогда уже проголосуем. Справедливо? У нас ведь игры и вот это все — не основное, а скорее поощрение.

— Справедливо, — кивнул Илья и добавил: — Я понимаю, зачем ты так сделал. Наверное, я поступил бы так же на твоем месте. Но от Инны я не откажусь.

— Я и не прошу о другом. Главное голову не теряй. Она у тебя, как вижу, на месте.

Из подъезда вышел Леонид Эдуардович, чтобы забрать приставку. Илья поднялся и помахал ему — старший Каретников направился к нам.

— Все в порядке, парни? — В его голосе читалась обеспокоенность.

— Да, па, — ответил Илья, взяв курс на базу.

— Не хотелось бы, чтобы вы поссорились из-за девочки, — сказал Леонид Эдуардович. — Она, конечно, милая, но…

Даже в темноте было видно, что Илья залился краской.

— Мы не ссорились, — уверил его я. — Возникло небольшое непонимание, но мы все решили.

— Вот и отлично, — улыбнулся он, и в подвал мы пришли втроем.

А мне думалось, как все обернулось бы, не будь Памфилов таким самоуверенным и глупым. Мог бы затаиться, понемногу подогревать недовольство мной, наговаривать за спиной, заручиться поддержкой большинства и прогнуть ситуацию под себя, выставив меня тираном или еще кем-то.

Пока меня не было, буря улеглась сама собой. За пару часов, пока колесил погороду, я почувствовал себя чуть ли не монархом, которого приговорили к усекновению главы. В реальности же все оказалось намного лучше: друзья не променяли меня на дешевые развлечения, аж неудобно стало, что плохо о них думал.

Зато теперь, выдержав испытание женщинами, наша дружба стала еще крепче. Осталось одно запланированное на сегодня дело: узнать у деда насчет автозапчастей.

Уже скоро автомеханики сообразят, что заниматься запчастями безопаснее, чем гонять машины из-за границы, и за два-три года появятся многочисленные автомагазины. В Москве они уже наверняка есть, и там полно хитрецов, что ездят за запчастями в Европу. Тут пока иномарок мало, и заниматься таким себе дороже, потому обслуживание иномарок и неразвито. Но почему бы Каналье не стать первым в нашем городе? Можно нанять толковых парней и обучить их, и пусть работают — люди будут рады деньгам, когда везде перестанут платить зарплату.

Да и пора делать Каналью крутым. У мамы должен быть завидный муж, которым она будет гордиться. Муж, который не будет ее обижать.

К тому же авторемонтная мастерская — это нужные знакомства с большими людьми, а они нам очень пригодятся в будущем. Потому Борис остался меня ждать во дворе, на детской площадке, а я позвонил деду от Ильи, незаметно положив тысячную купюру под салфетку — Леонид Эдуардович по-прежнему считал меня бедным родственником и отказывался брать деньги, а междугородные переговоры стоили дорого.

Дед ответил сразу же:

— Привет, внук!

— Как дела? — задал я дежурный вопрос.

— Все по плану. Торговля идет средне, твою долю обмениваю на доллары и берегу. Триста с чем-то долларов набежало. Мне тут «запорожец» предложили, думаю брать. Устал таскать товар на горбу. Как считаешь?

— Всячески поддерживаю! — обрадовался за него я. — Он здорово облегчит жизнь и сэкономит время.

— Давай, говори, что задумал, чую, что не просто так звонишь, — раскусил меня дед.

— Ладно. У меня такой вопрос. У вас авторынки есть?

— Конечно, чего бы им не быть-то?

— Есть дело…

Дед засмеялся.

— Так и знал! Выкладывай.

— Есть интересная тема: перепродавать запчасти иномарок. Машин с запада будет с каждым годом все больше, а их ремонт — поле непаханое, некому этим заниматься. У меня есть знакомый автомеханик, очень толковый мужик, но ездить туда-сюда он не сможет. Ну, физически не успеет, потому что либо мастерская, либо торговля. Нам нужен свой человек, который будет искать нужные детали в Москве и передавать сюда.

— Нам? — Дед издал смешок.

— У него нет денег для старта, нет знакомых, а у меня есть. Мы нужны друг другу, это будет бизнес 50 на 50. Соответственно, ты как поставщик будешь брать свой процент, а такие запчасти оцениваются в долларовом эквиваленте. Выдели день для закупок, по деньгам должно получиться больше, чем с торговли фруктами, но забот меньше.

Дед ненадолго замолчал, доносился лишь треск помех, я даже подумал, что связь прервалась.

— Человек надежный? — переспросил дед. — Ты уверен? Что у тебя чутье на деньги, в этом я не сомневаюсь.

— Более чем надежный и почти родственник. К тому же мы будем связаны, кинуть нас он не сможет — потеряет базу. Да и не будет этого делать, ему в радость — просто спокойно работать.

— Бандиты наедут…

— Он афганец без ноги…

— Канаев-то Лешка? — догадался дед. — Он же алкоголик.

— Завязал. За ум взялся. Мы вместе ездим кофе продавать. Он отлично себя проявляет, у бабушки можешь спросить. Так вот: с него заказы и деньги, с тебя запчасти и твоя наценка. Цены там исчисляются десятками долларов, а у хозяев иномарок деньги всегда есть. Я твой телефон Алексею оставлю, ты не против? Обсудите детали.

— Конечно я не против, ну а вдруг пойдет?

— Дед, обожаю гибкость твоего мышления! Пока ниши свободны, надо их занимать, потом поздно будет.

А в начале двухтысячных придут корпорации и потеснят тех, кто с таким трудом выгрызал себе место под солнцем.