— Охренеть, это вас на курсах пикапа так заряжают что-ли? — нервно вздохнув, попыталась слабо отшутиться, понимая уже, что ничем хорошим происходящее не закончится. Одно то, что он без прикосновения откинул меня в сторону, заставляло волосы на голове шевелиться. Это определенно был не просто городской сумасшедший и не местный уличный запивака. О, нет, это кто гораздо-гораздо страшнее…

— Дерзкая, — хмыкнул одобрительно мужчина и, выпрямившись, сделал очередной пас рукой в мою сторону. Мои ладони тут же сомкнулись вместе в области запястий, по типу наручников. Не могла их разлепить, но и не видела ничего, что могло бы их связывать. В этот момент паника начала затапливать сознание. Казалось, я схожу с ума…

— Ты теперь моя посылка, — помогая мне подняться, точнее просто подхватывая меня под локоть и как пушинку ставя на ноги, проговорил будничным тоном… хрен пойми кто. — Будешь хорошей девочкой, и я тебя живой оставлю.

— Как раз этого я и не умею, — хмуро предупредила его, осознавая что обречена. Мысли метались с одной на другую, я уже перестала гадать на тему того, что здесь происходит. Какой смысл, если этот кошмар очень сильно походил на реальность, суровую, искаженную, дико пугающую, но… судя по разрывающей висок боли, ни черта не являющуюся просто сном!

— Научишься. Жить захочешь, и не так вывернешься, — заржал этот философ. Противно так, каркающе, отчего я дернулась, словно меня вновь пришибло неведомой силой и тут же принялась искать глазами пути спасения.

Однако, незнакомец довольно быстро считал мой взгляд, неодобрительно покачав головой. В его холодных безумных глазах сверкнуло превосходство, от которого я сжалась, напрягшись всем телом. Он вытянул руку и медленно сжал ее в кулак, палец за пальцем, нашептывая беззвучно себе под нос неведомые мне слова. И именно благодаря этим действиям, пусть и казалось это максимальном нереальным, я тут же начала проваливаться в спасительную тьму. Лишенную боли и страданий, но отчего-то пугающую гораздо сильнее. Последней мыслью было, что найдут меня только в понедельник утром.

Приходила в себя с трудом. Голова ужасно гудела, во рту пересохло, а ещё очень болели руки. Сознание возвращалось постепенно. Я начала слышать звуки вокруг, чувствовать запахи. Но глаза открывать не спешила, насторожившись.

Во-первых, пахло сыростью и затхлостью, чего быть не должно ни у меня дома, ни в больнице. Во-вторых, теперь я точно понимала, что болтаюсь в воздухе, подвешенная за руки. Поэтому они и болели. Что-то впилось в кожу, отчего запястья затекли. Меня похитили? Это был грабитель? Но что у меня брать, кроме телевизора и ноутбука? Выкуп за меня большой точно не дали бы. Медленно, с осторожностью, я попыталась открыть глаза. Было невероятно тяжело это сделать. Казалось, веки налились свинцом. А когда все это удалось, сфокусировать взгляд удалось только со второй попытки.

Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать. Взору моему открылась темница, прямо как в исторических фильмах или ужастиках. Темный короб помещения без окон, только на стенах два светильника друг напротив друга являлись источником света. Дверь находилась слева от меня, маня одним своим существованием. А я же сама была подвешена за руки цепями под потолком.

Сознание захлестнула волна паники. Меня похитил маньяк, и сейчас будет, как минимум насиловать, а как максимум, резать на части. Больше мое воображение ничего подкинуть не сумело. Освободить руки было невозможно, от боли в них уже хотелось скулить. Крюк, за который подвешены цепи, был полностью вбит в потолок, и вариант раскачаться отпадал сам собой. Радовало то, что я была в своей одежде. Если, конечно, пижаму с шортами можно таковой считать.

Пока я думала, что делать, засов со скрежетом открылся, и в мою тюрьму вошли двое. Первым был высокий мужчина лет сорока. У него были тонкие черты лица, как у аристократа, а темные волосы уложены в аккуратную причёску. Одет как граф. Темный костюм с удлиненным приталенным пиджаком, светлая рубашка возле горла была застегнута на массивную темную брошь. В руках трость, на пальцах поблескивающие кольца.

В иной ситуации я бы оценила его как интересного мужчину, явно богатого, с мощной энергетикой. Но сейчас он меня пугал и отталкивал. От такого хозяина жизни ждать адекватности в силу сложившихся обстоятельств не приходилось.

Второй был среднего роста, с проплешиной на светлой голове, немного сгорбленный. Одет в замызганный коричневый балахон до пола, подвязанный темной веревкой по талии. И если первый вселял страх, то второй вызывал отвращение. Тем временем они встали напротив меня, и аристократишка заговорил с горбуном. Да, я мысленно дала своим посетителям клички, что поделаешь, привычка.

— Это точно она? — аристократишка при этом смотрел на меня внимательно, оценивающе. Как на породистую кобылу, а вовсе не женщину.

— Можете не сомневаться, ошибка исключена, — заискивающе, глядя снизу вверх, уверял его горбун.

— Вы меня точно с кем-то спутали, это не я! — решила поучаствовать в своей судьбе. Неважно, зачем я им. Мне не нравилось то, что здесь происходило! Пусть я и не до конца понимала что именно…

Аристократ поднял на меня глаза и, продолжая внимательно рассматривать, нагло выдал, совершенно игнорируя мои слова:

— Я ожидал чего-то более выдающегося. Но судьбе виднее. А что у нее с волосами? — бросил он требовательно горбуну, видимо, только обратив внимание на моё розовое великолепие.

Ну, знаете ли! Ничего выдающегося… Я между прочим стала мисс Студенчество в прошлом году!

— Так, может, вы ещё поищете кого-то более выдающегося, а меня вернете обратно? А волосы… Это я свеклы переела, аллергическая реакция, — выдала на полном серьезе спокойным голосом.

Первое правило общения с психами: не паниковать. И пусть мысленно я сейчас буквально вопила от страха, приходилось держать свои эмоции в узде.

— Кровь взяли? — продолжал меня игнорировать этот индюк.

— Конечно, конечно. Всё наверху, — закивал активно этот горбун-подлиза.

Какая кровь? Зачем? Для ритуала? Они сектанты?! Извращенцы?

— Отлично, — сказав это, противный аристократишка двинулся к выходу.

— Э-э-э, уважаемый… — начала я, так как все происходящее мне категорически не нравилось. Все больше и больше. Вот вдруг сейчас он уйдет, а этот горбун будет на мне опыты ставить?! — Вы совершенно точно ошиблись. Толку от меня никакого. Еще и больная. Как на голову так и по женской части…

— Продолжим наверху, — бросил он горбуну через плечо на выходе из камеры, не впечатлившись моей речью. Даже взгляда не поднял, будто я какое-то пустое место!

— Стойте! — закричала я, теряя веселость и находясь практически на грани отчаянья.

Он затормозил и наконец повернулся в мою сторону. На лице его мелькнуло любопытство.

— Давайте договоримся? — примирительно предложила, нелепо покачиваясь на крюке.

— Обязательно, — сказал он с гадкой улыбкой, которая мне совершенно не понравилась. Так улыбается садист, отрывая крылья бабочке. Я тут же пожалела, что вообще открыла рот.

Однако, ничего не произошло. Аристократишка тут же потерял ко мне интерес, теперь окончательно покинув камеру. Горбун же повернулся в мою сторону, что-то прошептал, и я вновь провалилась в темноту.

Долбанные сектанты!

Во второй раз приходить в сознание было не так ужасно. Я так же не спешила открывать глаза, решив для начала прислушаться к себе. Виски сдавливало с неимоверной силой, хорошо хоть руки уже не болели. На этот раз я не была подвешена в воздухе, а совершенно точно лежала на чем-то мягком. Запах тоже изменился, в воздухе больше не пахло сыростью и затхлостью, напротив, ноздри щекотало приятным ароматом, чем-то древесным и пряным.

“Хоть бы всё произошедшее было сном, дурацким кошмаром, и я сейчас дома в своей постели”, — мысленно взмолилась. На что противный внутренний голос гаденько напомнил: “С твоим везением, не удивлюсь, что тебя занесло в печь маньяка-пекаря”.