— Лука, что, если он умрет?

Я пытаюсь втянуть воздух, но это бесполезно.

— Мэдди, все будет хорошо. Грейсон не сдастся без боя. Он сделает все, чтобы вернуться к вам обоим. Скоро увидимся.

Я вешаю трубку и кладу телефон обратно на пол рядом с собой. И жду.

Стук в дверь ванной заставляет меня вздрогнуть.

— Мэдди, это я, – по какой-то причине это успокаивает меня. Знать, что Лука здесь, чтобы присмотреть за нами обоими.

Я поднимаюсь на ноги, не забывая о коробочке и телефоне, и открываю дверь, заглядывая внутрь, чтобы увидеть, как его налитые кровью зеленые глаза смотрят на меня.

Я толкаю дверь и бросаюсь ему на грудь, обвивая его руками. Его тело напрягается, затем я чувствую, как он расслабляется, возвращая объятия. Грейсона здесь нет, чтобы надрать ему задницу за то, что он прикоснулся ко мне прямо сейчас. И мне, блядь, нужны объятия. Я крепче сжимаю его мускулистое тело и зажмуриваю глаза.

— Ш-ш-ш, все будет хорошо, Мэдс, – бормочет он.

Его сердце бешено колотится, несмотря на спокойный тон.

— Они проводят нас в его палату. Его еще некоторое время будут оперировать, но мы можем подождать его там.

Я киваю, уткнувшись ему в грудь, не желая отпускать.

— Фрэнки, принеси нам, пожалуйста, пару чашек кофе.

Лука шепчет:

— Фрэнки не причинит тебе вреда. Он один из нас.

Я киваю, уткнувшись ему в грудь, но что-то внутри меня кричит не доверять ему.

— Давай, поехали.

Он хватает меня за плечи, делая шаг назад.

— Ты готова? – спрашивает он.

Я киваю, и он берет меня за руку и открывает двойные двери.

Он ведет нас по серому коридору, и этот ужасный больничный запах обжигает мне ноздри. В палате номер 14 есть два кожаных кресла, белый стол и несколько мониторов. Единственный шум – это тиканье часов.

Я сажусь, и Лука садится рядом со мной. Вскоре появляется Фрэнки с двумя чашками дымящегося кофе. Он едва смотрит на меня, когда протягивает мне кофе. Странно.

— Мне так жаль, Мэдди, – выпаливает Лука, как только Фрэнки выходит из комнаты, становясь за дверью. Я совсем забыла, что мы сейчас фактически находимся в центре зоны боевых действий мафии.

— Это не твоя вина, Лука. Ты не стрелял в него.

Я знаю, Грейсону нравится работать на Луку. Это может быть неправильно, но это он.

— Я должен был догадаться, что они собираются нанести ответный удар, – он вздыхает и отхлебывает кофе.

— Отомстить?

— Мы похитили младшую дочь Марко. В настоящее время эта девчонка живет в моем доме, причиняя мне всевозможные неприятности.

Я не знаю, что сказать.

— Но они убили Нико, верно?

Печаль омывает его лицо. Он проводит рукой по своим темным волосам и откидывается на спинку стула.

— Мне, блядь, нужно разобраться с этой организацией. Я гребаный неудачник.

— Эй, прекрати, – я протягиваю руку и хватаю его за руку. — Грейсон уважает тебя; он не стал бы работать на тебя, если бы это было не так. Не все может всегда идти идеально по плану. Сегодня вечером не повезло. Может быть, если бы Грейсон не был так увлечен мной, этого бы никогда не случилось.

Взгляд Луки скользит вниз, к моей руке.

— Где кольцо? – спросил он.

Слезы наворачиваются у меня на глазах, и я качаю головой.

— Я сказала – «нет», Лука. Это может быть его последним воспоминанием обо мне, – я вырываю свою руку из его и закрываю лицо.

— Мэдди, послушай меня. Грейсон любит тебя; он полюбил тебя с того момента, как впервые увидел. Никогда, черт возьми, не забывай этого. Почему ты сказала – «нет»? Я думал, ты всегда мечтала о замужестве?

Он скрещивает ноги, пристально глядя на меня.

— Я хотела. То есть, хочу. Я просто не хотела, чтобы Грейсон чувствовал себя вынужденным жениться на мне из-за, ну, ты знаешь...

Я опускаю взгляд на свой живот.

— Он ничего так не хотел, кроме как жениться на тебе, Мэдди. Он сделал это не потому, что думал, что ты этого хочешь. Он сделал это, потому что он тоже этого желал.

Мое сердце разрывается от его слов. Как я могла все так неправильно понять?

— Я облажалась.

Лука встает, берет черную коробочку с прикроватного столика и вкладывает ее мне в руки.

— Ты хочешь выйти за него замуж?

— Д-да.

— Тогда надень кольцо. Когда он проснется и увидит это на тебе, он, возможно, забудет обо всей боли.

Я открываю коробочку и смотрю на великолепное кольцо, поблескивающее в ней.

Это идеально. Я имею в виду, это большое заявление и никаких полумер, но таков Грейсон.

Я надеваю его на безымянный палец. Я подношу руку к свету и любуюсь, как оно переливается.

— Никогда не узнаешь, может, он забыл, что ты сказала нет, – Лука усмехается, подмигивая мне.

Время идет, пока я потягиваю кофе, не в силах отвести глаз от своего кольца. Лука занят тем, что стучит по своему телефону рядом со мной. Я смотрю на часы. 23:00. Он в операционной уже два часа.

— Хей, Мэдди. Мне просто нужно отлучиться. У меня прибывает груз, и мне нужно убедиться, что все пройдет гладко. Я оставлю Фрэнки с тобой. Если тебе что-нибудь понадобится, просто попроси его. Я вернусь через пару часов. Дай мне знать, если будут какие-нибудь новости.

Я киваю, и он подходит, засовывая телефон в карман. Он целует меня в макушку.

— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

— Спасибо тебе, Лука.

ГЛАВА 43

МЭДДИ

Прошло три часа, а Грейсона все еще нет. Никого. Фрэнки принес еще кофе, снова избегая зрительного контакта. Я позвонила Сиенне сразу после ухода Луки, она была непреклонна в своем желании приехать сюда ради меня. Сейчас середина ночи, и ей придется иметь дело с Келлером. Он совсем не воспримет это хорошо, потому что любит Грейсона как брата.

Обручальное кольцо тяжелым грузом лежит на моем пальце. Меня охватывает печаль, когда я понимаю, что он, возможно, никогда не увидит его на моем пальце. Я думала, у меня закончились слезы, но те, что сейчас катятся по моей щеке, говорят мне об обратном.

Внезапное желание сходить в туалет отвлекает меня. Когда я встаю, внизу живота возникает стреляющая боль, совсем как при месячных. Но что еще хуже, оно распространяется вниз по обеим моим ногам и отдается в поясницу. Я делаю глубокий вдох и упираюсь ладонью в стену.

Черт, это больно.

Спустя мгновение, чтобы прийти в себя, что бы это ни было, черт возьми, я отталкиваюсь от стены и направляюсь к двери. Я, спотыкаясь, бреду вперед, ударяясь о дверь, когда боль возвращается, на этот раз гораздо сильнее. Этого достаточно, чтобы перед глазами у меня образовались звездочки. Я шарю вокруг, пытаясь нащупать дверную ручку. Мне нужна помощь. Что-то здесь не так.

Меня охватывает паника. Я открываю дверь только для того, чтобы меня накрыла новая волна боли. Я сгибаюсь пополам. Фрэнки приседает передо мной.

— Ты в порядке? – спрашивает он.

— Н-нет.

—Это чертовски больно, – кричу я, обхватив руками живот и пытаясь унять боль.

— Иди и позови кого-нибудь! – кричу я, морщась от боли. Фрэнки выглядит испуганным.

Я закрываю глаза, когда он убегает по коридору. Я теряю их обоих. Все, кого-либо я любила, покидают меня.

Пожалуйста, будь в порядке, малыш. Ты нужен маме прямо сейчас больше всего на свете.

Фрэнки возвращается в сопровождении доктора, следующего за ним, ее волосы собраны в тугой пучок.

—Мисс Питерс, не могли бы вы, пожалуйста, пройти со мной.

Фрэнки кивает, и я отталкиваюсь от стены и встаю. Боль на мгновение утихает. Он протягивает мне руку. Я хватаюсь за нее, и он ведет меня по коридору в комнату справа.

Он подводит нас к кровати, и я забираюсь на нее. Кровать уже в горизонтальном положении, поэтому я ложусь, боюсь, что комната может начать вращаться.

Доктор закрывает за нами дверь и подходит к кровати с блокнотом в руке. У нее теплая улыбка, которая немного успокаивает меня. В отличие от мистера Стиснутая Челюсть вон там.