Я думаю, когда тебя воспитывала мать, которая никогда не упускает случая заметить твои недостатки, это все, к чему ты привыкаешь.

Он снова приподнимает мой подбородок указательным пальцем.

— Ты самая красивая женщина на всей этой чертовой планете. Не прячься от меня, Солнышко. Прими это.

— Я постараюсь.

— Хорошо, я бы никогда не стал тебе лгать.

Наш поцелуй медленный и чувственный. Его рука обхватывает мой подбородок, когда он углубляет его. Я закидываю ногу на его бедро.

Я прикусываю его нижнюю губу, и он стонет мне в рот.

— Моя, – хрипло произносит он, прижимаясь своим лбом к моему.

— Твоя – говорю я с улыбкой.

Он хватает меня за запястье и кладет мою ладонь себе на сердце, которое сильно бьется под моими пальцами.

— А это твое.

— Спасибо, что доверил мне это, – шепчу я. Я не хочу давить на него слишком сильно; я знаю, что его шрамы глубокие. Этого как раз достаточно, чтобы понять, что он чувствует то же самое.

— Давай, прими душ, и пойдем на встречу. Когда он садится, я хватаю его за запястье, задевая "Ролекс". Он снова поворачивает ко мне голову, приподнимая бровь. Я беру его руку и провожу ею по своему бедру, раздвигая для него ноги.

— В душ. Сейчас же.

Мне не нужно повторять дважды. Я спрыгиваю с кровати и сбрасываю платье, оставляя его грудой на полу. Обнаженный Грейсон наблюдает за каждым моим движением. Я стою перед ним, прикусив нижнюю губу, и говорю:

— Я пойду, начну.

Он следует за мной.

ГЛАВА 30

ГРЕЙСОН

— Что мне надеть? – спрашивает она, выходя из ванной и вытирая волосы одним полотенцем, а другим обернув свое тело. Вода поблескивает на ее фарфоровой коже. Мой член подергивается, несмотря на то что я был внутри нее всего несколько минут назад.

Раздается стук.

— Я открою, – говорю я, бросаясь к двери. Мой первый маленький сюрприз для нее.

Я распахиваю дверь в одном полотенце, обернутом вокруг талии. Меня встречает улыбающийся пожилой мужчина, который протягивает мне бутылку шампанского и две маленькие черные коробочки.

— Кто там? – Мэдди кричит.

Мужчина кивает и закрывает передо мной дверь прежде, чем я успеваю дать ему чаевые. Я беру коробки, ловко запихивая одну обратно в свой багаж. Другая остается у меня в руках. Не могу дождаться, когда увижу ее лицо, когда она откроет это. Я возвращаюсь в спальню.

Я сокращаю расстояние между нами и встаю позади нее, глядя на нее в зеркало. Она улыбается, когда я подхожу, выключая фен. Мои руки за спиной. Она разворачивается на своем сиденье, наклоняя голову в мою сторону.

Черт возьми, она идеальна.

— Вытяни руки и закрой глаза, – прошу я.

Она приподнимает бровь, прежде чем выполнить мою просьбу.

— Тебе лучше не совать свой член мне в рот.

— А почему бы и нет?

— Я шучу–она широко открывает рот, так что я вижу ее миндалины, и мне приходится сдерживаться, чтобы не принять ее предложение.

— Ну, тогда продолжай.

Я кладу коробочку ей в рот, и она прикусывает. Ее глаза удивленно распахиваются. Она выхватывает коробочку изо рта и открывает крышку. Ее взгляд останавливается на подвеске ручной работы в виде солнца, инкрустированного бриллиантами.

Ее глаза округляются, и дрожащими руками она проводит указательным пальцем по подвеске.

— Грейсон, боже мой. Это прекрасно, – она шмыгает носом.

— Это слишком красиво, чтобы носить на самом деле. Я такая неуклюжая, что могу его потерять.

— Тогда я куплю тебе другую. Видеть, как улыбка озаряет твое лицо, бесценно.

Слезы текут по ее щекам, когда она достает подвеску из коробочки и протягивает ее мне. Откидывая волосы в сторону, она поворачивается ко мне спиной.

Я надеваю украшение. Золотая цепочка потрясающе смотрится на фоне ее кожи. Я наклоняюсь, целую ее в затылок и приседаю рядом с ней.

Она поворачивается на своем сиденье.

— Ты знаешь, что все это не из-за денег. Мне просто нужно, чтобы ты это знал. Мне не нужны подарки, чтобы оставаться рядом. Только ты, – она делает паузу. — И твой огромный член.

— Черт возьми, я даже не знаю, кто из нас хуже.

— Мы просто созданы друг для друга, – дразнит она, раздвигая ноги, а затем поворачиваясь обратно. Я провожу рукой по лицу и прерывисто выдыхаю.

Не проходит и минуты в день, чтобы я не думал о том, чтобы погрузиться в нее. В глубине души я знаю, что это намного больше, чем трахаться. Мне нравится обнимать ее, целовать, смеяться вместе с ней, заводить ее. Я хочу всего этого с ней.

Черт возьми, я люблю ее.

— Будь хорошей девочкой ради меня и оденься. Нам нужно уходить. Я думаю, это может быть даже лучше, чем секс.

Она задыхается от ужаса.

— Не называй меня хорошей девочкой, если не хочешь трахнуть меня, Грейсон. Ты же знаешь, что я промокаю насквозь.

Срань господня.

Фен с жужжанием возвращается к жизни.

Похоже, я переодеваюсь в другой комнате, поскольку это единственный способ устоять перед этой соблазнительницей. И мы не пропустим этот сюрприз.

ГЛАВА 31

МЭДДИ

"Бентли" останавливается у небольшого паба на углу улицы. "Лондонский глаз" освещает небо красным справа от меня.

Грейсон выходит из машины, обходит ее и открывает мою дверцу, выглядя сексуально, как никогда, особенно сегодня вечером в черном костюме, свежей белой рубашке и черном галстуке. Мое черное облегающее платье заканчивается чуть выше колена, что ограничивает мои движения. Грейсон, какой же он джентльмен, протягивает мне руку, чтобы я не упала, когда встаю.

В воздухе ощутимый холод. Я думала, что будет немного теплее, ведь почти апрель. Я рада, что он взял мне кожаную куртку. Мы проходим мимо маленького паба и переходим улицу, направляясь к лужайкам прямо перед большим колесом.

— Ух ты, только посмотри.

— Сногсшибательно – отвечает он, глядя только на меня, что заставляет меня покраснеть.

— Ты готова посмотреть на Лондон с неба?

— Ни хрена себе, он закрыт, не так ли?

— Не для нас, Солнышко.

Он подводит нас к металлическим перилам, где ждет молодой парень. Он открывает красную веревку, чтобы пропустить нас на платформу. Темза мерцает огнями, а горизонт искрится. Это поистине очаровательно.

Открытая стеклянная капсула ждет нас на подиуме. Слезы наворачиваются на глаза, когда я смотрю на открывшееся передо мной зрелище. Капсула освещена мерцанием свечей в фонарях. Деревянный пол усыпан лепестками красных роз.

— Грейсон – всхлипываю я, закрывая лицо руками.

Он крепко обнимает меня.

— Детка, в чем дело?

— Я... я просто не могу поверить, что ты сделал все это для меня – мне удается выдавить из себя.

— Эй, посмотри на меня, – он делает шаг назад, крепко держась за мои плечи, — ты заслуживаешь всего мира. Я обещал тебе, что буду стараться изо всех сил, чтобы дать тебе это. Я всегда буду. Так что привыкай к этому, я не планирую останавливаться.

Я бросаюсь в его объятия, обвиваю руками его шею, его руки обхватывают мою задницу, чтобы прижать меня к нему.

Все мерцает у меня за спиной, но все, на чем я могу сосредоточиться, – это этот человек. Человек тьмы – единственный, кто несет мне свет. Это может быть неправильно; он может быть несовершенным.

Но он мой, и я люблю его.

— Я люблю тебя, Грейсон – шепчу я ему в щеку.

— Ты украла мою реплику.

— Что ты имеешь в виду?

Мое сердцебиение учащается, мои потные руки почти пульсируют.

— Вот что я хотел тебе сказать там, наверху – говорит он, указывая на верхнюю часть Лондонского Глаза.

— Все в порядке. Ты можешь сделать это сейчас.

— Я люблю тебя.

Мое сердце замирает. Слава гребаному Богу.

— Я люблю тебя больше всего на свете. Ты мой дерзкий солнечный лучик. В тот момент, когда я увидел тебя, я понял, что мне крышка. Я не знаю, почему мы так упорно боролись с этим. Но я рад, что мы сдались.

— Тааак, это делает меня твоей девушкой?