— Боже, ты не представляешь, сколько раз я представлял, как сделаю это, — говорит он, осыпая поцелуями внутреннюю поверхность моих бедер, возвращая меня обратно в чистое наслаждение.

Его язык касается клитора, и он облизывает его. Чередуя облизывание и посасывание, его пальцы застают меня врасплох, когда начинают входить и выходить из меня. Вспоминая его правило, я подношу предплечье ко рту и прикусываю его, чтобы заглушить стоны.

Давление нарастает, кровь стучит в ушах, все мое тело горит. Я закрываю глаза и позволяю чувству прокатиться по моему телу.

— Смотри на меня. Смотри, как я пожираю тебя, пока ты кончаешь мне на лицо, — его дыхание трепещет на моей киске.

Я перевожу взгляд обратно на него. Поразительный синий цвет наполняется чистым голодом, когда его рот присасывается ко мне. Всего становится слишком много. Он попадает в каждую нужную точку. Мои стенки сжимаются вокруг него, когда он впитывает мой оргазм.

— О боже мой, Грейсон! — кричу я.

К черту правила. Я продолжаю испытывать свой оргазм.

Он замедляется, когда я, тяжело дыша, прижимаюсь к двери.

Черт.

Чувство пустоты охватывает, когда он вынимает пальцы и осторожно ставит меня на дрожащие ноги. Я в полном беспорядке.

Он одергивает платье, чтобы прикрыть меня, и встает, но остается всего в нескольких сантиметрах.

Он заправляет волосы мне за ухо и прижимается губами к моим припухшим губам, вкус моих сладких соков все еще остается на нем.

— Я... я... — у меня не хватает слов.

Он буквально лишил меня дара речи своими пальцами. Я обхватываю его массивный член через штаны и спрашиваю:

— А как насчет тебя?

— Ты думаешь, это все было только для твоего удовольствия?

Его низкий смех эхом разносится по пустой комнате, и от этого у меня в животе порхают бабочки.

— Мы сделаем это снова, Солнышко. Ты можешь делать со мной все, что, черт возьми, захочешь, — он проводит рукой по лицу, прерывисто дыша.

Что, черт возьми, происходит?

Я обвиваю руками его шею и притягиваю к себе. Прижимаюсь губами к его губам для нежного поцелуя, но он быстро отворачивает голову в сторону, так что мои губы касаются его щетины.

— Какого хрена, Грейсон? Ты только что выбил из меня слова, а теперь отворачиваешься от гребаного поцелуя. Ты сейчас серьезно?

На его лице вспыхивает боль, когда моя рука касается его груди, чтобы оттолкнуть его от себя. Однако он не двигается с места.

— Двигайся, Грейсон. Все в порядке, мы не будем делать это снова. Я понимаю, у тебя, наверное, есть правило "одного раза", и я только что использовала свой билет. Я не буду плакать из-за этого. Возвращайся на свое свидание. Ты можешь засунуть в нее свой член, чтобы кончить сам.

Я наклоняюсь, поднимаю с пола свою одежду и ботинки и проношусь мимо него к кабинкам.

— Ради всего святого, — бормочет Грейсон позади меня, но я просто закатываю глаза и продолжаю идти.

Распахнув дверь кабинки, я влетаю внутрь и поворачиваюсь, чтобы закрыть ее. Сильная рука Грейсона поднимается и удерживает дверь открытой. Он нависает надо мной, как сумасшедший.

— Убирайся.

— Нет, — говорит он.

— Мы закончили.

Он теснит меня.

— Мэдди, я хочу тебя. Не сомневайся в этом, — говорит он, останавливаясь в шаге от меня.

— Так почему бы тебе не поцеловать меня?

— Это сложно, Солнышко.

— Ну, я не люблю сложности

— О, я думаю, ты любишь. Но позволь мне упростить ситуацию только для тебя, — шепчет он мне в губы, обхватывая ладонями мои раскрасневшиеся щеки и посылая мурашки вниз по моей шее.

Я закрываю глаза и погружаюсь в нежнейший из поцелуев. Наши губы исследуют друг друга самым чувственным образом.

Я могла бы оставаться так вечно.

ГЛАВА 9

ГРЕЙСОН

То, как ее мягкие пухлые губы танцуют с моими, то, как она стонет в ответ. Это прекрасно, но опасно.

Я не знаю, что заставило меня последовать за ней сюда. То, как она пробежала мимо стола, сдерживая слезы, вызвало у меня странное чувство. Я должен отдать ей должное: подставить мне подножку перед моей спутницей было поистине шедеврально. Я ничего другого и не ожидал от моей сногсшибательной блондинки. Мы оба знаем, что она меня не ненавидит. Черт возьми, она просто позволила мне облизать ее киску, прислонившись к двери, ради всего святого.

Боже, если это была закуска, то я не могу дождаться основного блюда.

Она взорвется, когда я покажу ей, каково это, когда тебя трахают как следует.

Я знаю, что мне не стоило этого делать, но после почти года сексуального напряжения все свелось к этому. Другого конца игры не существовало.

Она нарушила мое правило не целоваться, и теперь смотрите на меня-нежно ласкаю ее губы и исследую ее рот языком, слизывая остатки сладкого просекко.

Когда дело доходит до моего Солнышка, я думаю, что она готова нарушить все правила.

Я прерываю поцелуй, оставляя ее смотреть на меня, нахмурив брови. Я касаюсь губами ее лба и притягиваю ее стройное тело к себе, отвлекая ее, чтобы я мог прислушаться.

Что-то внутри подсказывает мне, что что-то не так.

После многих лет обучения в спецназе я знаю, что всегда нужно доверять своей интуиции. Я чувствую опасность еще до того, как она появляется. Я на свидании с Евой, кузиной Марко. Мы знали, что это их выманит, но я не планировал, что Мэдди будет здесь. Она последний человек, которого я хотел бы впутать в это.

Беспорядочные крики на итальянском заставляют меня потянуться за полуавтоматическим пистолетом, спрятанным в брюках. У меня руки чешутся вытащить его. По комнате разносится эхо выстрелов. Мэдди вздрагивает в моих объятиях от этого звука. Я крепче прижимаю ее к себе, обхватывая пальцами рукоятку пистолета.

— Грейсон, что это было? Там мои родители, — говорит она напуганным голосом.

Мэдди дрожит, прижавшись к моему телу, как осиновый лист.

Это обычный день моей жизни.

— Я проверю, как они. Я собираюсь уйти. Ни при каких обстоятельствах не покидай эту ванную комнату. Запри дверь и не открывай ее никому, кроме меня. Хорошо?

Она кивает, по ее лицу текут слезы.

— Солнышко, это то, чему меня учили. Я собираюсь пойти туда, устранить проблему, а потом отвезу тебя домой.

Мне нужно, чтобы она оставалась сильной. Я не могу допустить, чтобы она подверглась опасности.

— Что, если тебя ранят? — шепчет она.

— Этого не будет. У них не получится, детка, — я подмигиваю и быстро чмокаю ее в губы, вытаскивая пистолет из-за пояса.

Ее глаза расширяются, когда она замечает полуавтоматический пистолет в моей руке.

Я выбегаю из ванной и смотрю в сторону главной двери, ведущей в ресторан, ожидая и прислушиваясь. Мне нужно знать, сколько здесь этих хуесосов, прежде чем я что-либо сделаю в комнате, полной ни в чем не повинных мирных людей.

— Сэр, пожалуйста, нам придется вызвать полицию, если вы не опустите оружие, — умоляет официантка мужчину.

Я предполагаю, что здесь есть только один.

— Ева, убирайся нахуй отсюда. Что, по-твоему, ты делаешь. Ты чертовски глупая женщина, — кричит мужчина с сильным итальянским акцентом.

Вздохи наполняют комнату, когда он подходит ближе. О, а вот и план.

Она вспыльчивая женщина, которая отказывается слушаться своего кузена. Я неоднократно осматривал это заведение. Выбрал идеальный столик, возле туалетов. Моим планом было выйти в туалет, но не с Мэдди. Она стала приятным отвлечением.

Я стою тихо, прислушиваясь к шагам. Как только они приблизились ко мне, я распахнул дверь и схватил невысокого итальянца за горло. Страх вспыхивает в его глазах, когда он беспомощно пытается поднять свой пистолет так, что я смотрю прямо в дуло. Его руки дрожат, когда я крепче сжимаю шею.

Он не выстрелит в меня по тем же причинам, по которым я не убил его на месте. Слишком много свидетелей.

— Я, блядь, так не думаю, — выплевываю я, в моем тоне сквозит жестокость.