— Я ангел, — ухмыляюсь я, опрокидывая рюмку в себя и поднимая ее в воздух перед Фрэнки.

Лакричная самбука буквально разрывает мне горло.

Чертовски отвратительно.

Фрэнки проскальзывает в кабинку рядом с Лукой, допивая свою порцию.

Лука толкает меня локтем под ребра, нахально ухмыляясь. Я прослеживаю за его взглядом, и три едва одетые женщины с выставленными напоказ фальшивыми сиськами направляются к нам.

— Серьезно, Лука?

— С каких это пор ты не готов потрахаться? — Лука спрашивает, приподняв бровь.

Хорошая мысль.

С тех пор, как в мою жизнь ворвалась конкретное Солнышко. После того поцелуя, я не могу сказать, что был слишком заинтересован в развлечении с другими женщинами. Я пытался, но что бы я ни делал, я не могу выбросить Мэдди из головы.

— Я просто сегодня не очень себя чувствую , — я пожимаю плечами, избегая зрительного контакта.

— Чушь собачья. Это из-за Мэдди, не так ли?

— Нет, — лгу я, сохраняя серьезное выражение лица.

Он хлопает меня по руке и смеется.

— Грейсон – подкаблучник. Кто бы мог подумать?!

Голова Фрэнки резко поворачивается ко мне, и он хихикает.

— Кто она? У нее есть горячие подружки? — спрашивает он, шевеля бровями.

— Заткнись нахуй, — выплевываю я.

— Ну что ж, больше мне, — Лука обращает свое внимание на девушек, когда они подходят к нашей кабинке.

Две брюнетки мгновенно набрасываются на Луку и Фрэнки. Они поглощают всеобщее внимание, устраиваясь у них на коленях.

Блондинка стоит рядом со мной, одетая в самое обтягивающее и короткое платье. Ее сиськи торчат из топа. Она закусывает губу, прокрадываясь в кабинку рядом со мной.

— Прости, милая, не сегодня, — говорю я, и она надувает губы.

Игнорируя мою просьбу, она садится мне на колени, ее искусственная грудь теперь прямо у меня перед носом. Да, она привлекательна, но единственной блондинки, которую я хочу видеть у себя на коленях, здесь нет.

— Я могу заставить тебя передумать, — мурлычет она мне на ухо, и я действительно задираю нос.

Температура в комнате меняется.

Мое сердце начинает трепыхаться, как будто у меня гребаный сердечный приступ. Единственный раз в жизни я чувствовал себя так, когда…

Черт. Мэдди.

— Я сказал – «нет». А теперь отвали от меня.

Я зажмуриваюсь и молюсь, чтобы не она только что вошла в эту чертову дверь.

Женщина, наконец, понимает смысл и слезает с меня.

— Пошел ты, — выплевывает она и стремительно уходит, проносясь мимо Мэдди.

Выражение лица Мэдди …. подавленное. Она грустно улыбается мне, разворачивается на каблуках и уходит.

Блядь. Блядь, блядь, блядь.

Я ударяю кулаками по столу, из бокалов разливается алкоголь.

— Ради всего святого, Грейсон. Иди и забери свою девушку, пока тебе не пришлось кого-нибудь убить, — Лука отмахивается от меня.

Я вскакиваю на ноги и бегу за ней. Я могу справиться с нервирующей Мэдди; я даже могу справиться с разъяренной. Но с раненая Мэдди не та, с кем я могу справиться.

Я проталкиваюсь сквозь толпу в поисках этих блестящих светлых локонов. Это не занимает у меня много времени.

      Ее голова откинута назад, рот широко открыт, пока другой мужчина вливает ей в рот чистый спиртной напиток. Все это время другая его рука находится на ее заднице.

В ярости я подхожу к ней, сжав кулаки, используя всю силу воли, которая у меня есть, чтобы не придушить этого придурка, прикасающегося к тому, что принадлежит мне.

Добравшись до них, я громко кашляю.

— Привет, Грейсон, это... — она приподнимает бровь, увидев этого придурка.

— Мейсон.

— Да, Мейсон. А это мой друг, Грейсон.

Он кивает мне и притягивает ее ближе к себе.

Ни единого гребаного шанса.

— Иди сюда, Мэдди, — рычу я.

Ее глаза расширяются, но она остается неподвижной. Это маленькое черное платье не скрывает ее чувств.

— Не сейчас, Грейсон, — огрызается она, и в ее голосе слышится легкая дрожь.

— Это был не вопрос, Солнышко, — говорю я, подходя ближе.

Этот придурок понимает намек, отпускает ее и отходит в сторону. Она прижимается спиной к барной стойке, когда я сокращаю расстояние между нами. Положив руки по обе стороны от стойки позади нее, я загоняю ее в клетку. Этот сладкий цветочный аромат успокаивает меня.

— Со мной, — Я бросаю на нее взгляд. — Сейчас.

Она поднимается на цыпочки.

— Заставь меня.

О, вот оно.

— Ты пожалеешь об этом, — говорю я тихо, и она вздергивает подбородок, но румянец, поднимающийся по ее шее, выдает ее.

Моя плохая девочка хочет, чтобы ее наказали.

К черту это.

Схватив ее за затылок, я притягиваю ее к себе и прижимаюсь губами к ее губам. Текила кружится у меня на языке. Она стонет мне в рот, прикусывая нижнюю губу. Я шиплю в ответ. Мой член уже пульсирует для нее.

Мне похуй, что мы находимся напротив бара в ночном клубе. Когда я с Мэдди, я могу сосредоточиться только на ней.

Она стала навязчивой идеей. Свет, которого я жажду в конце темного дня. Она единственный человек на этой планете, чье счастье значит больше всего на свете.

— Никто больше не прикоснется к тебе, Мэдди. Мы буквально заключили эту сделку несколько часов назад.

Ее губы растягиваются в озорной ухмылке.

— Я думаю, тебе тоже нужно получить эту памятку, Мистер Мне-Нравятся-Стриптизерши-Оседлавшие-Меня.

— Я думаю, тебе тоже нужно получить эту памятку, Мистер Мне-Нравятся-Стриптизерши, Оседлавшие-Меня.

Я рад, что она чувствует то же, что и я.

— Поверь мне, я не хочу, чтобы ко мне прикасалась другая женщина, — я провожу губами по ее подбородку. — И если ты не прикоснешься ко мне в ближайшие пять минут, мне придется вытащить твою задницу отсюда и трахнуть в каком-нибудь переулке. Выбирай.

Ее глаза загораются.

Она одаривает меня одной из своих заразительных улыбок и быстро чмокает.

— Хороший мальчик. А теперь не зли меня больше так, — я не могу удержаться от смеха и качаю головой.

Меня охватывает облегчение.

— Ну, чего ты ждешь? — мурлычет она, и это все, что мне нужно.

Схватив ее за руку, я пробегаю мимо VIP-зоны, беру карточку и захожу в офис.

В центре стоит большой дубовый письменный стол и черное кожаное кресло.

Так будет лучше. Я втаскиваю ее внутрь и захлопываю дверь ногой, прижимая ее спиной к двери.

Ее дыхание становится прерывистым, когда я хватаю ее за запястья и поднимаю их над головой. Другая моя рука скользит по ее совершенным изгибам к подолу ее дразнящего короткого черного платья.

Погружая два пальца внутрь, я провожу ими по ее обнаженной киске.

— Ты хочешь сказать, что позволила другому мужчине держать свои руки так близко? — я выдыхаю, засовывая внутрь два пальца.

— Н-нет, я не подумала.

— Ты хотела, чтобы он сделал это с тобой?

Ее голова поворачивается к моей.

— Что? Нет. Никогда.

Меня захлестывает облегчение.

— Хорошая девочка, — я увеличиваю скорость, вводя третий палец и крепче сжимая ее запястья. Ее спина выгибается, прижимаясь к двери. Ее обнаженная кожа соблазняет меня.

Прикусывая чувствительную плоть над ее ключицей, я сильно посасываю.

— О боже мой, Грейсон! — стонет она, ее грудь судорожно вздымается и опускается.

Когда я убираю пальцы, ее тело в отчаянии прижимается к моему. Взяв ее за талию, я веду нас к массивному столу Келлера, заваленному бумагами и стаканами. Одним махом моя рука сметает содержимое стола, и стекло разлетается по всему деревянному полу.

Среди множества напитков, расставленных на столе рядом со мной, есть бутылка Macallan. Я подношу бутылку к губам и делаю большой глоток.

— Восхитительно, — хриплю я, — Но не так восхитительно, как твоя сладкая киска.

Ставя бутылку на стол рядом с ней, я наклоняюсь и расстегиваю молнию на ее платье. Она приподнимает свою задницу в воздухе, чтобы я мог стянуть с ее тела одежду и бросить ее на пол рядом со мной.