Миссионеру, который надеялся обсудить доставку москитных сеток и опахал, быстро вручили его шляпу и выставили за дверь, и через мгновение мистер Пэрриш сам уже надевал шляпу.
— Где? — единственное, что он спросил у Биллингса.
— Блумсбери. Кеб ждет.
— Вы молодец.
Через минуту они уже катили по Друри-лейн. Кучер наслаждался таким удачным днем.
Сисли Корриган бежала к стоянке кебов на Кинг Вильям-стрит и заметно нервничала. Она никогда раньше сама не брала кеб, хотя однажды ездила в нем с отцом. Сколько чаевых оставить кучеру? Она слышала, что они разражались страшными ругательствами, если им давали слишком мало…
Как жаль, что она не такая спокойная, как мисс Локхарт, и не такая уверенная, как мисс Хэддоу; они такие взрослые. Интересно, это благодаря университету?
Что ж, придется ей обойтись без всяких специальных навыков. Сисли подбежала к повозке, стоявшей на стоянке во главе колонны кебов, и сказала:
— В Блумсбери, пожалуйста. Проезд Уэлкам, дом номер пять.
— Как скажете, мисс, — ответил кучер. Когда она уселась, тряхнул поводьями, и они двинулись.
Все оказалось достаточно просто. В конце концов, о чаевых можно будет спросить у мисс Локхарт.
Но было похоже, что кучер не очень-то торопится. Конечно, движение на дорогах было изрядным, они были вынуждены плестись позади еле движущегося омнибуса, которого, в свою очередь, сдерживал едущий впереди катафалк, как успела разглядеть Сисли, а доехав до Лудгейт-Серкус, им пришлось встать, так как полицейский перекрыл движение и позволил проезжать тем, кто приближался к перекрестку справа, с Фаррингдон-роуд.
Ей показалось, что стояли они около десяти минут, но в результате двинулись снова. Постепенно движение на улицах становилось менее плотным, и они поехали по Флит-стрит. Свернули направо на Чансери-лейн, справа и слева возвышались мрачные кирпичные здания, похожие на адвокатские конторы; потом понеслись по Холборну мимо остроконечных крыш домов, нависавших над улицей четырьмя и больше этажами; потом повернули на Саутгемптон-роу и наконец оказались в Блумсбери. Сисли не знала этого района, хотя отец однажды водил их с братом в Британский музей.
Кучер открыл окошечко позади нее, и она подпрыгнула от страха.
— Куда дальше, мисс?
— О! Проезд Уэлкам. Я не знаю, где это…
— Придется спросить.
Лошадь зазвенела сбруей и замедлила ход, кеб повернул к тротуару. Рядом расхаживал высокий полицейский, большой, как памятник.
— Проезд Уэлкам, — обратился к нему кучер. — Не знаете, где это?
— Странно, — сказал констебль. — Вы вторые за последние пять минут, кто спрашивает меня, где этот проезд. Это вон там, приятель, вниз по улице, первый поворот направо. Хотя кеб там не проедет.
— Пошла! — понукнул лошадь кучер, взмахнув поводьями, и повозка поехала туда, куда указал полицейский.
Сисли насторожилась: кто-то еще искал проезд Уэлкам. Этого-то и боялась мисс Хэддоу.
Они свернули направо, подъехали к воротам проезда и остановились. Неподалеку стоял еще один кеб.
Сисли вышла и приблизилась к кучеру. Что-то было не так. Она не знала, что, но внезапно ею овладело волнение.
— Можете подождать здесь пару минут? — спросила она. — Я вернусь еще с одной женщиной, и мы поедем в Британский музей.
— Сначала заплатите, — ответил кучер.
— О, простите, сколько?
— Полтора шиллинга, милая.
Сисли порылась в сумочке, нашла монеты, передала их кучеру и покраснела, когда тот удивленно вскинул брови. Сколько дать ему? Что бы сделала мисс Локхарт?
— Если будете здесь, когда я вернусь, — самоуверенно сказала она, — получите чаевые.
Кучер кивнул. Сисли побежала за ворота, сопровождаемая взглядом второго кебмена, который следил за происходящим с нескрываемым интересом: похоже, намечаются гонки?
Сисли нашла дом номер пять и постучалась. Дверь открыла служанка с циничным взглядом и грязными волосами.
— Мисс Локхарт здесь?
— Локхарт? О, вы имеете в виду Джонс. Миссис Джонс. Наверху ее уже ждут двое. Присоединитесь к ним?
— Еще двое?
— Два господина, только что приехали. Сегодня здесь просто как на Пиккадилли. Так вы подниметесь или нет?
— А ее нет?
— Она ушла вместе с ребенком. С девочкой. Думаю, скоро вернется. Вы заходите или как? Дует ведь.
Странная была эта служанка, фамильярная, Сисли недоумевала, почему мисс Локхарт остановилась в таком доме.
— А вы не знаете, где она? — спросила она у служанки.
— Понятия не имею. Решайте быстрее, холодно очень.
Сисли в нерешительности осмотрелась по сторонам.
— Я подожду здесь, — сказала она. Служанка пожала плечами и захлопнула дверь.
Сисли охватило еще большее волнение. Эти двое наверху… они приехали в кебе, который ждал на улице, — зачем? Чтобы увести их? Чтобы увести мисс Локхарт?
В конце проезда она видела обоих кучеров, оба смотрели на нее: ее кучер — недовольно, второй — с каким-то нервным напряжением. Она стиснула кулаки и стала смотреть в другую сторону. Серый, тоскливый день сгущался над узеньким проездом, окутывая окрестные крыши холодным туманом. А если мисс Локхарт совсем уехала? Сколько ее ждать? А сколько будет ждать кебмен?
Но ей повезло: минуту спустя из-за угла показалась мисс Локхарт. В одной руке она несла корзину, другой держала ребенка и выглядела усталой. Она сразу же заметила Сисли.
— О, мисс Локхарт! Слава богу! — начала та.
— Сисли… что ты здесь делаешь? Мисс Хэддоу получила мое письмо?
— Да, она послала меня, потому что мистер Паттен, ну, вы знаете, ваш клиент, он приехал как раз тогда, когда она собиралась ехать к вам, поэтому послала меня… Мисс Локхарт, там, в доме, вас ждут двое мужчин. Я посчитала, что лучше встречу вас здесь, на всякий случай… И мисс Хэддоу увидится с вами. Она сказала, чтобы вы ждали ее в Британском музее и чтобы срочно уехали из этого дома. Думаю, она знала об этих двоих мужчинах. Ждите ее в ассирийском зале. У меня здесь кеб…
— О… Спасибо, Сисли. Тогда лучше поедем. Пойдем, Хэтти…
— Мама… — сказала девочка и что-то прошептала.
Мисс Локхарт кивнула и без лишних слов передала корзину Сисли. С недовольным лицом она завела Харриет в узенький проход между двумя домами, подняла ей юбку и подождала, пока та справит нужду в канаву. У Сисли закружилась голова. Она чуть не лишилась чувств от стыда и неловкости: она никак не могла осознать реальность происходящего. Узнать, что у мисс Локхарт была дочь, уже было достаточным шоком, но чтобы вот так усадить ее прямо на улице…
Но она не догадывалась, чего это стоило самой Салли.
Через минуту все три уже были в кебе, Харриет — на коленях у мамы. Кеб вез их от площади Рассела до Британского музея.
Сисли, как могла, объяснила, что случилось. Салли кивала. Все было ясно. Это означало, что ей снова предстоит скрываться. Как долго еще Харриет сможет выдерживать все это? Как долго продержится она сама?
Салли выглядела бледной и утомленной. Она очень устала. Девочка сидела у нее на коленях, щеки ее розовели, большой палец она держала во рту, голову положила Салли на плечо и глазела на Сисли широко открытыми темными глазами — совсем мамиными.
Кеб остановился, Салли вышла, высадила Харриет и взяла у Сисли корзину.
— Ассирийский зал? — переспросила она. — Надеюсь, она скоро придет. Они закрываются через двадцать минут. Спасибо тебе, Сисли.
Салли кротко улыбнулась и поспешила в музей. Сисли взяла себя в руки и отодвинула панель, отделявшую ее от кучера.
— Снова в Сити, пожалуйста, — сказала она. — Угол Корнхилл и Грейсчерч-стрит.
По дороге она заметила, что дрожит, но не могла понять, от потрясения ли, от стыда или от холода. Ей было стыдно, хотя Сисли и не имела ни малейшего понятия почему; она неожиданно осознала, насколько мисс Локхарт взрослее ее самой. Даже взрослее, чем она считала раньше. И что быть взрослым — значит иметь дело с такими вещами, только назвав которые Сисли залилась бы краской стыда. Мисс Локхарт теперь не казалась ей богиней, как раньше. А казалась просто старше, утомленнее, с изборожденным морщинами лицом. Вовсе не идеальной. Как она держала дочку над канавой… Теперь Салли стала более реальной. Сильной. Так обычно случается со всеми необычными вещами, когда мы начинаем видеть их в обычном свете… Сисли даже забыла спросить, сколько давать на чай кучеру, но в данных обстоятельствах не стоило беспокоить Салли такой чепухой. Пора бы ей самой немного повзрослеть.
