– А что это такое, Служба опеки?

– Это люди, которые следят за тем, чтобы за детьми хорошо ухаживали. Ну, думается мне, должно быть так. Она приходила проверить, хорошо ли мы тут ухаживаем за Лирой.

– А потом она приходила к нам в школу, – сказал Малкольм и рассказал сестре Фенелле обо всем, что у них случилось. Старушка слушала так внимательно, что даже перестала тереть сыр. – А вы когда-нибудь слышали про святого Александра? – спросил Малкольм, закончив рассказ.

– Ну, знаешь ли, святых так много, всех и не упомнишь. И каждый по-своему трудится во славу Божью.

– Но ведь он донес на собственных родителей, и их убили!

– Ну, в наши дни ничего подобного случиться не может. И знаешь что, милый? Есть такие вещи, которые трудно понять. Даже если кажется, будто кто-то поступил плохо, это еще не значит, что в конце концов из этого не выйдет что-то хорошее. Все это слишком сложно, слишком глубоко. Не нашего ума дело.

– Вот, я всю картошку почистил. Еще нужно?

– Нет, милый, этого хватит. А вот если бы у тебя нашлось время почистить серебро…

Но тут кухонная дверь отворилась и вошла сестра Бенедикта.

– Я так и думала, что ты здесь, Малкольм, – сказала она. – Услышала твой голос. Можно я заберу его ненадолго, сестра Фенелла?

– Конечно, конечно, сестра! Спасибо тебе, Малкольм.

– Добрый вечер, сестра Бенедикта, – поздоровался Малкольм.

Монахиня повела его по коридору в свой маленький кабинет. Малкольм прислушался, надеясь услышать лепет малышки Лиры, но ничего не услышал.

– Садись, Малкольм. Не волнуйся, ничего плохого не случилось. Я просто хочу, чтобы ты рассказал мне о женщине, которую ты видел здесь на той неделе. Насколько я поняла, она приходила и в вашу школу. Чего она хотела?

И Малкольм во второй раз за вечер рассказал о Лиге святого Александра, об исчезновении директора и других учителей, и так далее.

Сестра Бенедикта слушала, не перебивая. Лицо ее посуровело.

– Скажите, сестра Бенедикта, а сюда она зачем приходила? – спросил Малкольм. – Чего она хотела от Лиры? Лира ведь еще слишком маленькая, чтобы куда-то вступать!

– Это точно. Не волнуйся, мисс Кармайкл сюда больше не придет. Меня беспокоит другое – все эти дети, которых поощряют к дурным поступкам. Почему никто до сих пор не сообщил об этом в газеты?

– Без понятия. Может…

– Правильно говорить – «я не знаю», Малкольм.

– Я не знаю, сестра. Может, газетам не разрешают такое печатать.

– Что ж, очень может быть. Ну, спасибо, Малкольм. Полагаю, тебе пора домой.

– А можно увидеться с Лирой?

– Не сегодня. Она уже спит. Но знаешь что… иди-ка за мной!

Сестра Бенедикта вывела его из кабинета и остановилась у двери комнаты, где жила Лира.

– Что ты об этом думаешь? – спросила она, открывая дверь и включая свет.

Комната чудесно преобразилась: вместо унылых деревянных панелей стены теперь были выкрашены светлой кремовой краской, а на полу появились теплые коврики.

– А я-то думал, откуда краской пахнет! – воскликнул Малкольм. – Это замечательно! Значит, она теперь будет жить в этой комнате?

– Мы подумали, что для такого маленького ребенка здесь слишком темно. Вот, решили сделать повеселее. Как по-твоему, теперь лучше? И как ты думаешь, что еще ей может понадобиться?

– Столик и стульчик – ну, чуть попозже, когда она немного подрастет. Какие-нибудь красивые картинки. И книжная полка – потому что я точно знаю, ей понравится разглядывать книжки! И она сможет научить своего деймона читать. Да, и еще ящик с игрушками! И лошадка-качалка. И…

– Я поняла. Вы с мистером Тапхаусом сможете что-нибудь из этого смастерить?

– Да! Я могу начать прямо сегодня! У него еще остался отличный дуб.

– Он уже ушел домой. Может, завтра.

– Да, хорошо! Мы все сделаем. Я точно знаю, что ей надо!

– Я не сомневаюсь.

– А зачем мистер Тапхаус делает ставни? – решился спросить Малкольм, когда сестра Бенедикта протянула руку к выключателю.

– Для безопасности, – ответила она. – Спокойной ночи, Малкольм.

К субботе для доктора Релф снова накопилось много интересного. Малкольм едва добрался до нее: река вздулась и неслась так быстро, что пройти в Герцогский канал удалось с большим трудом, да и в самом канале вода поднялась до краев от всех этих дождей, ливших последние недели почти без перерыва.

Доктора Релф он застал за работой: она наполняла мешки песком. Точнее, несколько пустых джутовых мешков лежали на куче песка у нее в садике перед домом, и Ханна безуспешно пыталась наполнить хотя бы один.

– Если вы его подержите, – сказал Малкольм, – я смогу насыпать песок. В одиночку это почти невозможно. Вот если бы вы сделали распорку и повесили на нее мешок…

– Нет времени, – перебила доктор Релф.

– Было предупреждение о паводке?

– Вчера вечером приходил полицейский. Сказал, река скоро разольется. Ну, я и подумала, что мешки не помешают. Попросила строителей, и вот мне завезли немного песка. Но вообще ты прав, одной пары рук недостаточно.

– А вас уже заливало раньше?

– Нет, но я здесь не так уж долго живу. По-моему, наводнение было при предыдущем владельце.

– На реке вода сегодня очень высокая.

– А тебе на этой твоей лодке там не опасно?

– Нет, что вы! Безопасней, чем на суше. Если есть на чем плыть, вода не страшна.

– И то верно. Но все равно будь осторожен.

– Я всегда осторожен. Вот так, а теперь надо зашить горловины. Понадобится парусная игла.

– Придется обойтись тем, что есть. Держи, – Ханна протянула Малкольму еще один мешок. – Это последний.

С неба между тем полило уже не на шутку, и Ханна с Малкольмом, сложив мешки под дверью, поспешили в дом. За уже привычными кружками шоколатла Малкольм стал рассказывать о последних событиях, и довольно бойко – ведь он уже не раз повторял все эти истории.

– Я тут все думал, – добавил он, – может, стоит вступить в эту Лигу? Тогда я смогу больше узнать…

– Не надо, – перебила Ханна, даже не дослушав. – Не забывай, я хочу знать только о том, что тебе удается выяснить просто между делом. Не надо ничего разузнавать специально. Боюсь, если ты свяжешься с этими людьми, они потом тебя так просто не отпустят. Просто говори время от времени с Эриком, этого вполне достаточно. Но у меня есть ответ на один из твоих вопросов, Малкольм. За Лигой святого Александра стоит мать Лиры.

– Что?!

– Мать Лиры. Та самая женщина, которая от нее отказалась. Миссис Колтер – так ее зовут.

– Так, может, поэтому мисс Кармайкл и приходила в монастырь? Посмотреть, хорошо ли там ухаживают за Лирой, чтобы потом рассказать ее матери? Вот черт…

– Не уверена. Не похоже, чтобы миссис Колтер хоть как-то волновала судьба дочери. Может, мисс Кармайкл сама хотела взять ситуацию с ребенком под контроль – для каких-то своих целей.

– Сестра Бенедикта ее выпроводила.

– Это очень хорошо. А людей из ДСК ты больше не видел?

– Нет, и в «Форель» они не приходили – с того самого вечера, как Джордж Боутрайт сбежал.

– Интересно, как он поживает.

– Мокнет, я думаю, – пожал плечами Малкольм. – Если он прячется в Уитемском лесу[17], то там наверняка очень сыро и холодно.

– Это уж точно. Ну что ж, займемся твоими книжками, Малкольм. Что ты успел прочитать?

Когда Малкольм показал мистеру Тапхаусу новые инструменты, которые подарил ему мистер Крокер, и они опробовали их вместе с антарной дрелью, это произвело на старика такое впечатление, что он даже разрешил мальчику спилить несколько шурупных головок для ставней, которые как раз собирал.

– Теперь-то они сюда не проникнут, Малкольм, – сказал он, словно это ему самому пришла в голову такая отличная идея.

– Кто не проникнет? – спросил Малкольм.

– Злоумышленники.