На лице Элоиз мелькнула улыбка, и девушка отвернулась к окну. Она смотрела на мир со странной смесью печали и надежды в глазах.

Я открыл рот, чтобы позвать ее, но вместо имени вырвался сухой, натянутый хрип.

– Интересно. Эти русалки… – сказала Элоиз, сделав вид, что не слышала меня. – Какие они на вкус? Наверняка как рыба или курица.

– Элоиз. – Слово прозвучало резче, чем требовалось.

Она резко замолчала и вздохнула.

– Что? – хмуро спросила девушка.

– Ты сказала русалке, что я уже занят, – грубо сказал я, чувствуя, как бешено бьется сердце у меня в груди.

– Да. – Ее голос был ровным, но что-то в ее выражении убедило меня, что другого ответа не последует.

У меня скрутило желудок. В комнате сохранялась напряженная тишина, пока я наконец не озвучил вопрос, обжигавший меня изнутри:

– Кем?

Ресницы Элоиз задрожали, прежде чем она едва слышно ответила.

– Не мной, – уверенно сказала она. В ее голосе появились незнакомые нотки. – Твоей принцессой… Авророй.

Я не мог заставить себя поднять взгляд, зная, что Элоиз почувствует мой стыд. Возможно, втайне я желал услышать другой ответ – тот, который освободит меня от оков прошлого.

– Значит, ты солгала, – категорично заявил я. – Она уже много лет не правит моим сердцем.

– Вполне возможно, – ответила Элоиз. Ее голос, пусть и мягкий, по-прежнему сквозил осуждением. – Но ты не забыл о ней. – Она замолчала. – Верно? – Девушка пристально уставилась на меня, словно знала, какую боль причинял мне этот разговор.

Я грустно рассмеялся.

– Я думал, ты хорошо меня знаешь…

Черты лица Элоиз ожесточились.

– Тогда скажи мне. – Она приблизилась ко мне, словно бросая вызов. – Где оно?

– Что? – хрипло переспросил я. Мое горло мучительно сжалось.

– Где кольцо? – медленно произнесла Элоиз, пронзив меня взглядом, словно безжалостным клинком. – Кольцо, которое она выбросила, опозорив тебя?

Я стиснул зубы и похолодел от воспоминаний.

– Обязательно так об этом говорить? – процедил я.

– Да, обязательно. – Казалось, ее слова эхом отразились от стен и повисли в воздухе. Элоиз вызывающе выгнула бровь. – Боюсь, правда никогда не бывает приятна. Ответь – где оно теперь?

– На ее пальце, – угрюмо ответил я, почувствовав себя униженным.

– Разве? Ты сказал, что она выбросила его, словно ненужную вещь. – Элоиз махнула рукой.

– Я надел его обратно, когда она…

– Конечно, – резко перебила меня Элоиз. Ни в ее голосе, ни в выражении лица не осталось следов сочувствия. Она пригвоздила меня ледяным взглядом, и я всей грудью ощутил вес ее неодобрения.

Через секунду она вышла из камбуза, оставив меня наедине с моими накаленными эмоциями, противоречивыми мыслями о судьбе и долге, которые словно бесконечно тянулись между мной и любовью, в которой я когда-то признался Авроре.

– Это случилось семь лет назад… – задумчиво произнес я, обхватив себя руками на сквозняке и наблюдая за дрожащими языками пламени в камине. – С тех пор многое изменилось.

Мое сердце бешено забилось от предвкушения, и я рассеянно коснулась своего безымянного пальца, на котором не было кольца. Все это время я смотрела на охотника, горделивого и уверенного, излучающего ауру неприступной красоты. Он был ослепительной загадкой, окутанной вуалью секретности и запретной тайны. Очарованная им, я чувствовала, что меня тянуло к нему, словно мотылька к огню. Но как бы мне ни хотелось узнать его поближе, я боялась, что если приближусь к нему, его секреты будут потеряны навсегда.

Хриплый шепот сорвался с его губ.

– Я пытался, – сказал мужчина, нервно проведя рукой по своим черным волосам в отчаянной попытке найти ответы, которых не было. – Раз за разом я пытался и терпел неудачу. – На секунду он опустил взгляд, а затем снова уставился на обсидиановое зеркало перед собой. Посмотрел в темные стеклянные глубины, борясь с чем-то скрытым в глубине за непроницаемой поверхностью. Выражение его лица было задумчивым и печальным от осознания, сердце – тяжелым от сожаления.

Я не могла отвести взгляд. Этот мужчина был прекрасен и пленителен, и ноги сами понесли меня к нему. Я незаметно пересекла комнату и остановилась возле него.

Он заметил мое отражение в зеркале, и его глаза расширились от удивления. Следом на его лице мелькнуло осознание.

– Ты… – тихо и нежно произнес он. – Что ты здесь делаешь?

Я с трудом сглотнула, не сводя с него глаз. У меня задрожали руки.

– Почему ты здесь? – выдавила я.

В зале стало угрожающе тихо. Давящая тишина повисла между нами, словно тяжелая ноша. Она сжимала мои плечи, я задыхалась – она была словно плотное, тяжелое одеяло, грозящее раздавить нас обоих.

– М-м… Судьба – суровая госпожа, – мрачно пробормотал он, усмехнувшись.

Мужчина поманил меня пальцем к себе.

– Смотри, – добавил он, повернувшись к зеркалу. Его голос был жестким и невероятно соблазнительным… Я не могла противостоять ему.

Он провел длинными пальцами по поверхности зеркала, и неожиданно водоворот красок заполнил его стеклянные глубины. Медленно появилось изображение, такое живое и яркое, что у меня перехватило дыхание. Загадочная пара застыла в объятиях, утонув в собственном мире страсти и не обращая на нас внимания. Хотя лицо женщины скрывалось во тьме, я узнала мужчину по его силуэту.

Их любовь была такой яркой, что ощущалась даже сквозь время и пространство. Когда их губы почти соприкоснулись, ночь поглотила ее целиком. В этом мире между сном и реальностью он беспомощно смотрел, как она превращается в туман, оставив его одного в море тьмы, слишком огромном, чтобы постичь его глубины.

Через секунду отрешенное лицо мужчины исказилось от боли и тоски. Он прижал ладонь к зеркалу, но затем отдернул ее и отошел назад, едва заметно вздрогнув.

Завораживающий образ медленно исчез, оставив за собой полый бесцветный камень. Я получила возможность на миг увидеть далекий мир, но дверь в него тут же закрылась у меня перед носом.

Потрясенная, я неохотно подошла к мужчине. С колотящимся сердцем я набралась смелости и спросила:

– Кто та женщина в зеркале?

Воздух вокруг нас сгустился, повисла напряженная тишина. Незнакомец замер, уставившись в пол, и хрипло ответил:

– Моя любовь и мучение.

Я вздрогнула от печали, исказившей его черты. Сокрушенный, он привалился к стене, взгляд его стал потерянным и унылым.

– Та, которую ты любил, – сказала я, нахмурившись. – Мучение. Как такое возможно?

Мужчина медленно обернулся, и его взгляд дал понять, что он не понаслышке знаком с настоящей тьмой. Его глаза были полны горя, а голос, хоть и тихий, разносился по залу с почти осязаемой силой.

– Любовь, – прошептал он. – Любовь может принести всю радость в мире, а может причинить невыносимую боль. – Он замолчал, словно собираясь с мыслями. – Она может поселиться в наших душах на целую вечность, и все равно этого будет недостаточно.

Осознание загудело внутри меня, словно раскат грома. Я заставила себя говорить откровенно:

– Ты приходишь сюда, чтобы увидеть ее… Как гранатовые зерна во дворце, зеркало напоминает тебе о доме. – Пока я говорила, я уловила слабую нотку ностальгии в воздухе, услышала эхо давно забытых историй, звенящее у меня в груди. И тогда я поняла, что, возможно, мое забвение в царстве мертвых на самом деле было величайшим благословением.

Мужчина посмотрел на меня с такой нежностью, что между нами вспыхнула искра – безмолвное понимание без слов. Наконец он едва слышно спросил:

– Зачем ты преследуешь меня?

Я вздрогнула. Страх пополз по моей спине, растерянность затуманила разум. Я чувствовала лишь его пронзительный взгляд и нервно сглотнула, прежде чем ответить.

– Я не преследую тебя, – выдавила я дрожащим голосом. – Я хотела…

Но не успела я закончить фразу, как мужчина перебил меня.

– Что ты хочешь? – Его голос был резким, слова разрезали прохладный воздух, словно льдинки.