— Вплоть до 1799 года. Тогда англичане обнаружили, что солдаты, получившие жалованье после сражения, не попадают к себе домой. Началось расследование, и оказалось, что тысячи и тысячи убийц бродят по дорогам южной Азии. Им позволяли это делать, потому что многие коррумпированные властители получали от них часть той добычи, которую они отбирали у путешественников. Заметьте, Кали вовсе не интересовалась золотом. Ее интересовали лишь кровавые жертвы. Туггены занимались также и другими темными делами. К примеру, служили наемными убийцами у какого-нибудь подлого богача.

Ветер завывал среди скал, швыряя им в лицо снежную крупу.

Тува снова позвала пропавших, но ей ответило лишь горное эхо.

Порывы ветра обрушивались на них один за другим.

— Но ведь этой секты сегодня не существует? — с опаской спросил Габриэл.

— Нет. Она ликвидирована в 1830-х годах. И пропитанный кровью храм Кали был превращен в туристский объект, весьма мрачный, надо сказать.

— Но ведь я же видел их!

— Дорогой Габриэл! Если Тенгель Злой может вызвать к жизни наемных палачей инквизиции, то вызвать из мира духов нескольких индийских душителей ему не составит труда.

— Да, для него типично вызывать к жизни самые зловонные отбросы истории, — сказала Тува. — Я не удивлюсь, если он оживит Гитлера, Нерона, Калигулу, гуннов…

— Он мог бы найти достаточное количество злодеев и среди ныне живущих, — заметил Ян. — Но он уже пресытился этим.

— Да. Поэтому он и обращается к миру духов. К счастью и Руне, и Халькатла бессмертны. Так что на это раз душители дали большой промах в выборе жертв.

— Но ведь мы не можем допустить того, чтобы их разрубили на куски и закопали? — чуть не плача сказала Тува.

— Разумеется, нет! Мы должны найти их как можно скорее.

— Надеюсь, они не попали к Кали? — дрогнувшим голосом произнес Габриэл.

— Нет, нет, Кали — это просто богиня, в действительности ее не существует. Опасность представляет собой лишь секта разбойников. Но, как вы понимаете, одним нам тут не справиться. Придется нам вызывать наших помощников…

И тут же перед ними появились Линде-Лу, Суль, Ульвхедин и Тенгель Добрый.

— Мы ждали вашего вызова, — сказал Тенгель Добрый. — Твои пояснения были очень интересными, Натаниель. Мы с удовольствием выслушали их.

— Спасибо! А теперь мы попытаемся найти Руне и Халькатлу. Вы можете нам помочь в этом?

— Вам вообще не следует искать их, — сказал Ульвхедин. — Вам нужно сейчас же идти вперед, поскольку Тенгель Злой добрался до этих мест и пытается раньше вас проникнуть в долину Людей Льда.

— Мы поставили на его пути магическое препятствие, но рано или поздно он найдет к нему ключ и будет двигаться дальше, — сказала Суль.

— Но мы не можем бросить на произвол судьбы своих друзей, — перебила ее Тува. — Мы не тронемся с места, пока не найдем их!

Никто не обратил внимания на нелогичность ее слов. Все поняли, что она имеет в виду.

— А не может ли нам помочь Марко?

— Марко теперь окружен защитной аурой, так что даже самое проницательное око не может обнаружить его. Он не должен заявлять о себе никоим образом. Нет, идите дальше, все четверо! Мы знаем, кого можно пустить по следу Руне и Халькатлы. Кое-кто просто жаждет участия в этой борьбе. Кстати, вот и они!

Все повернули головы, глядя туда, куда был устремлен взгляд Тенгеля Доброго. Габриэл вздрогнул.

Вот эти? Разве смогут они бороться со злобными душителями Кали?

Его ноги от долгого стояния на одном месте стали уже замерзать, но он этого не замечал. Он с восхищением смотрел на приближавшуюся к ним группу.

Навстречу им быстрым шагом шла Ингрид, рыжеволосая ведьма. Ее желтые глаза горели жаждой борьбы. С ней были ее коварные демоны. Они мягко ступали по снегу, не оставляя следов. Полистав свою записную книжку, Габриэл нашел их имена. Это были демоны плодородия, но власть их распространялась и на другие сферы. Табрис контролировал свободу воли, Такритан — средневековую готическую магию, Тараб — вымогательство, Захун — скандалы и Царен — месть.

Габриэл догадывался, что наибольшие проблемы у секты душителей будут с Табрисом, владеющим свободой воли, Такританом, контролирующим готическую магию, и Цареном, отвечающим за месть.

— Мы приветствуем вас и просим вас помочь нам найти наших друзей, Руне и Халькатлу, — сказал Натаниель, вежливо кланяясь им. — Мы опасаемся, что они теперь разрублены на куски и зарыты в том или ином месте — и все во славу Кали. Вы найдете место захоронения по определенным приметам, каких существует немало, и вы сами выберете, какие вам больше подходят. Но помните, демоны природного плодородия, что Тенгель Злой имеет особое пристрастие к таким существам, как вы! Вы уязвимы, вы можете подчиниться его воле или, как это было с демонами бури, быть отправленными в Великую Пасть или в пустое пространство. Вы знаете, что мы этого не хотим. Так что будьте осторожны, нам не хотелось бы потерять вас!

Хитро улыбнувшись, Табрис поблагодарил его:

— Мы будем осмотрительны, — сказал он хриплым и гулким голосом, исходящим, казалось, не из горла, а из живота, минуя голосовые связки. — Но воле его мы не подчинимся никогда. Не забывай о том, что я предводитель и что это я — свободная воля!

— Конечно, — ответил Натаниель и снова поклонился в знак почтения.

— Ты знаешь, как себя вести, Ингрид, — сказала Суль, лидер всех ведьм. — Не делай глупостей, не забывай о могуществе Тенгеля Злого!

— Можешь положиться на меня, — ответила Ингрид, сверкнув глазами.

— Это хорошо, — сказал Тенгель Добрый. — Значит, мы здесь и расстанемся. А вы, Натаниель, Тува, Ян, Габриэл, ступайте дальше! Вам нельзя терять ни минуты.

И уже на ходу Тува обернулась к Ингрид и демонам и сказала:

— Передайте привет Руне и Халькатле, если вы найдете их, и скажите им, что мы не собирались бросать их на произвол судьбы!

— Мы это знаем, — ответила Ингрид. — И мы передадим им от тебя привет.

Все четверо снова остались одни. И только ветер поднимал вокруг них поземку.

Халькатла и Руне и в самом деле были бессмертными. Но Халькатла была как бы материализована. Она испытывала человеческие чувства и ощущения, и в то же время могла появляться и исчезать, когда считала нужным. А Руне? Да, он был ни рыба, ни мясо, как он сам выражался. Но он был живым существом, гибридом человека и корня растения, что заставляло его страдать с тех пор, как черные ангелы дали ему более человеческий вид, чем прежде.

Руне всегда пытался скрывать свои мысли и чувства. Но свои ощущения он скрыть не мог. И он чувствовал боль, как и всякий человек. Как и Халькатла тоже.

Какие-то люди поволокли их к скале. Но на голову им надели что-то вроде мешков, так что они не могли ничего видеть.

Эти люди говорили между собой на языке, абсолютно незнакомом Халькатле. Руне отчасти понимал его, научившись этому во время своего путешествия на восток много веков назад.

Наконец те, кто тащил, остановились. Обоих бросили на землю. Их окружило несколько человек, которые негромко и возбужденно говорили между собой.

Халькатла почувствовала удар по ногам. Она закричала, но чья-то рука тут же зажала ей рот поверх мешка. Она услышала, как ударили Руне, слышала его приглушенные стоны после каждого удара.

— Не трогайте его, проклятые подонки, — прошипела она, несмотря на то, что ей зажимали рот рукой — и тут ее сильно ударили по руке. — Ой! Проклятые злодеи! — завыла она.

Руне понял, что сказал один из индийцев:

— А они живучие, им давно пора было сдохнуть!

— Тогда давай их зароем живыми! — сказал другой.

— Нет, этого мы сделать не можем, они должны быть мертвыми! Ведь это кровавое жертвоприношение.

И на обоих обрушился град ударов топора. Душители все больше и больше приходили в ярость, удары становились все более частыми и тяжелыми.

— Сделай вид, что ты умерла, — сказал Руне Халькатле.