«Вопрос только в том, знаю ли я свое», — так думала Эллен, следуя за Натаниелем.

Его домик был, как и домик Эллен, почти совсем пуст. Ничто, кроме спального мешка на полу, да рюкзака в углу не говорило о присутствии человека.

Усадив Эллен на единственный стул, Натаниель присел на грубо сколоченную кровать.

Некоторое время сидели молча. Кусая губы от досады, Эллен никак не могла начать разговор. Ей многое надо было бы сказать Натаниелю. Но лучше пусть останется несказанным…

Натаниель рывком поднялся.

Что его беспокоило?

Мертвая тишина? Или сидеть на топчане было неудобно?

Натаниель вгляделся в темноту. Он словно вырос со дня их последней встречи. Может, ей так казалось из-за худобы парня.

Глубоко вздохнув, Эллен решила было заговорить, но тут же пожалела. Сердце выскакивало из грудной клетки. Одно дело находиться вместе с ним в Горе Дьявола, в волшебном мире без каких-либо обязательств. А вот сидеть рядом в крошечном домике — совсем другое.

Натаниель подошел к столу. Взглянул на Эллен. Ввалившиеся от усталости глаза сухо блестели. Словно он не спал с той самой ночи, когда они встретились в Горе Дьявола.

— Тебе совсем не надо было ехать. Слишком опасное путешествие! Да и нам опасно встречаться.

— Но, Натаниель, я не могу без тебя! Что это за жизнь! Лучше нам быть вместе. Возможно, я в чем-то смогла бы тебе помочь. Наши предки выбрали тебя и меня. И вряд ли сделали это случайно.

— Да если б ты знала, как я скучаю по тебе! Я жить не могу…

Успокоившись, парень снова присел на край кровати:

— Расскажи, как ты жила все эти месяцы?

— Спасибо тебе за чудесные подарки, Натаниель! Без них жизнь совсем потеряла бы смысл. Жилось мне неплохо… Внешне. Ты знаешь, что у меня теперь своя квартира. Каждую вещицу я покупала, думая о том, что она понравится… Тебе… В квартире все светлых тонов — белого, зеленого и желтого. Я знаю, ты любишь свет… Ты прости меня, Натаниель, но только без тебя у меня нет будущего.

Натаниель протянул было девушке руку, но, опомнившись, отдернул.

— Мне очень хочется прийти к тебе в гости. Я страшно скучал по тебе. Мне так не хватало тебя… Я думал о тебе и днем и ночью. Да, мы должны быть вместе, ты нужна мне. Я так часто ласкал и гладил тебя во сне, что знаю, какая у тебя гладкая и нежная кожа…

— Я тоже думала о тебе… Так, как ты сейчас сказал, — Эллен почти не дышала. В этот момент девушка отдала бы все на свете за возможность погладить Натаниеля, почувствовать его близость. Все попытки забыть тебя с треском провалились. Он спрятал лицо в ладони:

— Эллен, Эллен! Это просто ужасно. Мы можем рассуждать о любви, но нам никогда не придется испытать это чувство во всей его глубине. Об этом мы уже говорили…

— Нельзя отрицать, что вопрос решается бескровно, — руки Эллен беспомощно лежали на коленях.

— Бескровно, бесцветно и беззубо! Мне столько надо тебе сказать… Поверь, я так скучал по тебе! Господи! Как глупо сидеть и обсуждать этот вопрос вот таким образом!

— Нам не надо говорить об этом, — проникновенно заключила Эллен. — Мы и так все знаем.

— Верно. Но я бы хотел общаться с тобой так, как это удается другим, ходить с тобой в кино. Приходить домой… В наш с тобой дом, крепко обнимать тебя… Видеть, как подрастают наши дети… Прожить вместе жизнь… Хочу любить тебя, Эллен. Но сейчас это невозможно. Время прошло.

— Ты хочешь сказать, что если мы… Нет, в голову лезут одни банальные слова. Ты хочешь сказать, что, бросившись в объятия друг другу, мы подпишем себе смертный приговор? Как тебе привиделось во время нашей первой встречи.

— Да. И этот момент близок…

— И тут не обошлось без Тенгеля Злого.

— И мы можем спастись, только держась подальше друг от друга?

— Да. Если можно изменить определенное судьбой. Больше я ничего не скажу.

— Нет, Натаниель! Не держи меня за руку! Отойди метра на два! Я опасна как огонь!

Больше ни слова. В теле лихорадка… Молодые люди поспешно направились к домику Эллен. Натаниель, пожелав девушке спокойной ночи, растворился в темноте.

— Пустая болтовня! — Эллен стукнула сжатым кулачком по перилам террасы. — Когда же мы сможем быть вместе?! Проклятый, проклятый Злой Тенгель.

Солдаты плотным кольцом окружали новостройку. На некотором расстоянии от заграждения скопилась порядочная толпа зевак.

Люди громко возмущались. Почему это вон того мужчину пустили за ограждение? Почему ему можно, а им нет? Он что, журналист? Солдат стали обвинять в пристрастности.

Нет, он не журналист, но может найти объяснение происходящему. Должен ведь кто-то выяснить, что на самом деле происходит в доме. А этот мужчина все равно смертельно болен, жить ему осталось несколько месяцев. А последнее желание принято исполнять. Он иностранец. И если хочет рисковать своей жизнью, то пусть.

Кто-то в толпе сделал вывод, что именно иностранное происхождение неизвестного решило дело.

А Ян Мораган уже входил в «Василек». Дверь за ним захлопнулась…

Зеваки невольно вздрогнули.

Пятеро избранных были готовы отправиться в путь рано поутру. Все как следует выспались и хорошо отдохнули. Количество бутербродов существенно уменьшилось. Путь предстоял дальний, а потому путешественники прихватили с собой плитки шоколада из киоска. За шоколад заплатили не скупясь.

— Теперь они нас ни за что не найдут, — радостно воскликнула Эллен. — Я всю ночь боялась, что наши домики подожгут.

— Мне тоже приходили в голову подобные мысли, — признался Габриель. — Я, правда, думал, что они ворвутся и всех расстреляют.

Полчаса спустя команда добралась до какого-то поселка. Увидев бензоколонку, остановились. Неизвестно еще, когда встретится другая заправка.

— Хорошо, что мы вчера не поехали дальше, — произнес Натаниель. И тут же воскликнул: — Нет, вы только посмотрите! Как бессовестно обманул нас крестьянин! Вон гостиница! Ну и обманщик же этот мужик!

— А я думаю, сама судьба определила нам ночевать в летних домиках, — не согласилась Това. — Здесь нас было бы намного легче найти.

— Тоже верно, — кивнули остальные. Габриель поддал ногой оброненную кем-то газету:

— Натаниель! Ну-ка, глянь! Тут упоминается твое имя!

Наклонившись, парень поднял газету. Бумага сильно испачкалась, на нее наступил не один человек. Но прочитать текст было нетрудно.

— Нет, вы только послушайте! — испуганно воскликнул Натаниель. — Меня разыскивает Рикард!

— За какое число газета?

— Вчерашняя. Подумать только, мы потеряли целый день!

— Как это потеряли?

Натаниель читал, остальные слушали с удивлением и ужасом.

— Вы согласны с моими предположениями? — после некоторой паузы спросил Натаниель.

— Да, — ответил за всех Марко. — В этом нет никакого сомнения.

— Я должен вернуться, — лихорадочно пробормотал Натаниель. — Марко, одолжишь мне мотоцикл?

— О чем речь! Только прошу тебя, оставь бутылку!

— Может, я оставлю ее тебе?

Марко заколебался. Натаниель понимал почему.

— Если схватят тебя, у них окажется сразу две бутылки. Так не пойдет. Я спрячу ее в лесу. Закопаю и оставлю условный знак. Вы должны будете запомнить место.

Эллен переминалась с ноги на ногу. Ей не терпелось:

— Натаниель, я поеду с тобой.

— Ни в коем случае! Тебе необходимо доставить бутылку до места.

— Один, без меня, ты не справишься!

— Эллен! Лучше помолчи! Марко, я поехал. Дайте мне плитку шоколада.

Разделили шоколад. Нервы Эллен были натянуты как струна. Она отказалась от своей порции. Девушка уже решила, что отправится вслед за Натаниелем. Она не решалась оставить его одного. Только вот на чем ей добираться?

— Ага, вон телефон-автомат. Пойду, позвоню Рикарду.

Вернувшись, Натаниель бросил угрюмо:

— Рикард тоже считает, что в новостройке поселился никто иной как Тенгель Злой. Похоже, что существо ненавидит его больше других. Чует кровь Людей Льда. Рикард сейчас дома, отдыхает. С самого нашего отъезда он занимался этим таинственным делом. Его вызвали вчера утром, попросили разыскать меня через газету. А вообще события стали развиваться два дня назад. Лишь мы ничего не знали. Никак нельзя забывать о том, что мы существуем в огромном мире! А наша группа была озабочена только проблемами рода. А самая большая проблема взяла да и материализовалась…