Найдя в телефонном справочнике номер Ингер Ханнестад, он позвонил ей. Никто не ответил.

Четверть часа спустя он уже стоял на улице у дома Лисбет.

Поскольку ему так и так надо было дожидаться Йонатана, он достал из кармана и принялся читать письмо, присланное ему из посольства. Письмо было на английском, которым он хорошо владел. И хотя ему встретилось несколько незнакомых выражений, он догадался, что они означают.

Вначале шло краткое описание эпохи, включая сведения об императорском доме, аристократии и воинских кланах. Он прочел о Хейке-Тайра и Гэндзи-Минамото. О юном Ёшидзуне, который сгорал от желания повергнуть Хейке во прах. Но пока что Натаниелю по-прежнему было неясно, какое отношение ко всему этому имеет Тува. Он стал читать дальше. Выиграв очередную битву, Ёшидзуне вместе со своими людьми, среди которых был богатырь по имени Бенкей, переплыл залив и присоединился к своему старшему брату, нынешнему главе клана Гэндзи. Брата звали Ёритомо.

Той порой первосвященник в храме неподалеку мучился сомнениями, чью же сторону ему принять. Он был многим обязан клану Хейке, однако не был уверен, что они устоят в сражении. Семь дней он молился и исполнял священные танцы. И оракул возвестил, что ему следует встать под белое знамя. Белый был цветом Гэндзи. А красный — Хейке. Он продолжал колебаться, ибо в клане Хейке пребывал сам император. Тогда он отобрал семеро красных и семеро белых петухов и устроил перед алтарем петушиный бой. Красные петухи все до одного проиграли и обратились в бегство. После этого он наконец решился принять сторону Гэндзи. Он посадил всех служителей храма, а их было две тысячи, на двести боевых кораблей и двинулся в путь. Он взял с собой на корабль образ храмового божества, а на стяге начертал имя бога-хранителя. Когда корабль со святынями на борту приблизился к кораблям Гэндзи и Хейке у Данноура, оба клана благоговейно его приветствовали, но когда он присоединился к армаде Гэндзи, Хейке не удалось скрыть своей горечи. К пущему их смятению, на сторону Гэндзи перешло все войско из провинции Иё. Сто пятьдесят больших боевых кораблей…

У Гэндзи насчитывалось теперь три тысячи кораблей с лишним, а у Хейке всего тысяча. Итак — на двадцать четвертый день третьего месяца 1185 года при Данноура в провинции Нагато между Гэндзи и Хейке завязался решающий бой.

Битва была жестокой и беспощадной. Никто не уступал ни на пядь.

Однако на стороне Хейке был император. И этот восьмилетний император был вооружен Десятью Добродетелями. А это означало, что ему запрещено совершать десять следующих грехов: убивать живые существа, лгать, вести непристойные речи, воровать, нарушать супружескую верность, браниться, лицемерить, испытывать вожделение, гневаться, совершать безрассудства. Далее, он имел при себе Три Священные Императорские Регалии: Меч, Зерцало и Драгоценности. Поэтому удача стала оставлять Гэндзи, и сердца их затрепетали.

И вдруг они увидели нечто, что приняли поначалу за облако. Но то оказался белый стяг, принесенный ветром с небес. Он опустился на один из кораблей Гэндзи, где и остался.

Ёшидзуне воспринял это как знак, поданный им богом войны. Он и все его люди поснимали шлемы, омыли руки и низко склонились перед белым стягом. В это мгновенье в море показалась стая дельфинов, в несколько тысяч. Они направлялись прямо к кораблям Хейке. Один из военачальников Хейке спросил прорицателя, что это значит.

«Если они повернут обратно», — сказал прорицатель, — то тогда клан Гэндзи будет уничтожен. Если же они останутся здесь, нам грозит большая опасность».

Не успел он договорить, как дельфины нырнули под корабли клана Хейке и поплыли дальше.

После этого один из самых верных предводителей клана Хейке переметнулся со своими кораблями на сторону Гэндзи…

Он выдал Гэндзи военные планы Хейке. Тогда воины из Сикоку и Кюсю тоже покинули Хейке и перешли на сторону врага. В довершение всего самые верные слуги Хейке неожиданно восстали против своих господ, пустив в дело мечи и стрелы. У одного берега о скалы бились крутые волны, препятствуя высадке. Вдоль другого берега выстроился шеренгами враг, держа наготове натянутые луки.

В тот день борьба за власть между Гэндзи и Хейке наконец завершилась.

Воины Гэндзи начали захватывать корабли Хейке. Они переходили с судна на судно, подавляя всякое сопротивление.

Придворные дамы на императорском корабле горько рыдали. Гордая же госпожа Ний, бабушка императора, облачилась в знак траура в одеяние из темно-серого шелка. Она взяла Священные Драгоценности, Священный Меч и Зерцало, после чего подняла маленького императора на руки и сказала:

«Хотя я всего только женщина, я не отдамся в руки врагов. Я последую за Его Величеством. Кто хочет, пусть следует за мной».

Сказав так, она отошла к борту корабля.

Император был очень красивым ребенком. Весь облик его дышал благородством. У него были длинные черные волосы, спадавшие ниже плеч.

«Куда ты хочешь меня отвести?» — удивленно спросил он.

Ний обратила к юному правителю залитое слезами лицо.

«Да будет Вам угодно повернуться к востоку и попрощаться с богами! А потом повернитесь к западу и попросите Будду и Святых встретить Вас в Непорочной Стране. Под волнами скрывается непорочная страна счастья, другой город, где не знают печали. Туда я и отведу моего Повелителя».

Утешая его, она подвязала ему волосы сизо-голубым платом. Маленький император, ослепший от слез, сложил свои ладони и повернулся сначала к востоку, потом к западу. Ний крепко обняла его — и они камнем ушли на дно.

Очнувшись, Натаниель огляделся по сторонам. Он был в Осло. На ничем не примечательной улице, серой и грязной. Фасады домов неплохо было бы освежить, перекрасив в более светлый цвет, тротуар можно было подмести и получше. У Натаниеля было такое чувство, будто он побывал в сказке. Вместе с тем он прекрасно понимал, что это подлинное историческое событие, что оно действительно имело место, за вычетом кое-каких моментов, связанных с суеверием и героизмом. Однако он по-прежнему не мог уразуметь, какое отношение к этому имеет Тува.

Подъехал Йонатан. Гнал, наверное, как сумасшедший.

— В чем дело? — спросил он, пока они поднимались по лестнице.

— Я знаю не больше, чем ты, — ответил Натаниель. — Только бы нам ее застать!

Они ее застали. Но проку от этого было мало.

Тува лежала на кровати под одеялом. Лежала на спине, с закрытыми глазами, не двигаясь. Она дышала — еле-еле и очень медленно, однако разбудить ее не удалось.

— Кататония, — определил Йонатан, который по специальности был братом милосердия.

— Что это значит?

— Нервно-психическое расстройство. Пациент впадает в оцепенение, недвижим и ни на что не реагирует, хоть ты с ним говори, коли его булавками и так далее.

— Не думаю, — процедил Натаниель. — У Тувы немало причуд, но психически она совершенно здорова.

— Я бы тоже ни за что не поверил — раньше. А по-твоему, что это?

— Не знаю. Я ничего не понимаю.

И Натаниель рассказал Йонатану все, что ему было известно. Наконец-то он мог хоть с кем-то поделиться своими переживаниями.

Йонатан покрутил головой.

— Странно! При чем тут древняя Япония? Тот же самый Хейке, к примеру!

Натаниель посмотрел на спящую девушку. У нее был до того жалкий вид. Маленькая, безобразная — и беззащитная.

Что же она такое могла сотворить?

Неожиданно для самого себя он почувствовал к ней глубокую нежность. Как часто она приводила его в ярость своими сумасбродными выходками, дьявольским упрямством и злобой! Но сейчас он не испытывал к ней ничего, кроме жалости, — и желания во что бы то ни стало помочь.

— Как по-твоему? Оставим ее здесь?

— Я думаю, это будет лучше всего. Конечно, мы могли бы отвезти ее на Линде-аллее, но здесь ближе к больнице и… А что ты сейчас собираешься предпринять?

— Я должен разыскать парапсихолога, которым так интересовалась Тува.