Учителям вменялось в обязанность воспитывать детей в духе новых принципов Национального Собрания, но они этого не делали. Спортсмены и спортсменки отказывались участвовать в соревнованиях, организованных Национальным Собранием, актеры отказывались выступать в спектаклях и радиопостановках.

В своем стремлении онемечить Норвегию Национальное Собрание оказывалось просто бессильным.

В марте 1941 года норвежцы с помощью англичан совершили налет на порт Лофотен. Были уничтожены немецкие военные корабли и укрепления, 215 немцев и десять квислингеровцев взяли в плен. Когда английские войска вернулись на родину, они прихватили с собой большой контингент норвежцев, чтобы делать набеги на захватчиков с территории Англии. Это было первым открытым нападением на немцев.

Ионатан не мог понять, какая радость и польза от оккупации чужой страны. Ведь никто из оккупантов, стоящих у власти, заведомо не мог быть популярен. И ради чего происходила оккупация? Чтобы забрать кое-какие материальные ценности? И вызвать к себе ненависть всего населения! Захватчикам приходилось использовать все свои силы, чтобы держать народ в повиновении. Нация была подобна прижатой к земле соломе – она гнулась, но не ломалась.

Ионатан видел, что немцам приходится туго, и прикладывал все усилия для того, чтобы им стало еще труднее.

– Ты хотел поговорить со мной, Ионатан?

Он услышал в телефонной трубке радостный, беспечный голос Карине. У Карине всегда бывал такой голос, и это помогало ей скрыть от окружающих свои проблемы. И Ионатан знал, что проблемы у нее имелись.

Он никогда не понимал свою младшую сестру. Он всегда помнил ее такой. Странной, сдержанной… Но она всегда была приветливой, охотно обсуждала с другими их трудности. О ней же самой никто ничего не знал. И если кто-то у нее спрашивал о чем-нибудь, она неизменно отвечала: «У меня все прекрасно, а у тебя?»

У нее не было все прекрасно, и это можно было иногда прочитать по ее глазам. Брак, влюбленность, домашний уют… все это вызывало в них грусть.

Отвечая на ее вопрос, он сказал:

– Да, я хотел поговорить с тобой. Ты свободна до самой осени? Или ты устроилась на работу?

– Нет, я только помогаю Кристе по дому. А что? Он медлил. По телефону не все можно было говорить.

– Мне… мне нужна твоя помощь. Ты могла бы заняться каким-нибудь важным делом? Подумав, Карине спросила:

– Есть работа в больнице?

– Да, я могу устроить тебя. Можно найти и комнату. Летом – отпуск.

Понимает ли она, что речь идет вовсе не о работе в больнице? Судя по всему, она понимала это.

– Да, я могла бы найти время. Но что я должна буду делать?

– Не могла бы ты приехать сюда, чтобы все обсудить? Я объясню тебе все, в двух словах об этом не скажешь.

– Я приеду вечером. Здесь ходят автобусы. Буду у тебя часов в семь.

– Хорошо! Приезжай! Добро пожаловать!

– Спасибо за приглашение, Ионатан! Хоть слова «добро пожаловать» и используют как формальность, это все равно согревает!

«Да, в твоем внутреннем мире даже эти слова звучат тепло…», – озабоченно подумал он, вешая трубку. Что происходило с Карине? В ее вежливой манере разговора трудно что-то уловить. И все-таки что-то у нее не так. За всем этим кроется какая-то тайна.

Когда Карине приехала, Ионатан снова заметил в ней странную отчужденность от всего, словно все ее существо говорило: не подходи ко мне близко! Однако в поведении Карине ничто не бросалось в глаза, она была самой обыкновенной молодой девушкой ординарной внешности, хотя и недотрогой. Довольно темные волосы, неопределенного цвета глаза, довольно выразительный рот. Она всегда плотно сжимала рот, так что лет через десять-двадцать у нее появятся морщины возле губ.

Но сложена она была хорошо. Такой грудью, как у нее, гордилась бы сама Рита Хэйворт, а талия у нее была на редкость тонкой. Она никогда не использовала выгодные стороны своей внешности, и ей было совершенно все равно, как она одета. Она одевалась опрятно и нарядно, но без всякой фантазии. Казалось, что она хочет скрыть от посторонних глаз свои прекрасные формы. И это было так глупо с ее стороны, ведь она могла бы иметь бешеный успех у парней, если бы захотела.

Ах, как мало понимал во всем этом Ионатан!

Он съел кусочек зачерствевшего, плохо пропеченного военного хлеба без масла и без всякой приправы. Он уже привык к этому. Шторы были спущены. Лампа давала очень мало света, и в комнате был полумрак.

Он рассказал Карине о своей работе в группе сопротивления, не называя имен, кроме имени Руне, поскольку это он просил привести в их организацию девушку.

Карине просияла, узнав обо всем. Впервые Ионатан видел в ее глазах настоящую радость и оживление, и впервые он обнаружил, что его младшая сестра красива!

– О, Ионатан, как это увлекательно! Мне в самом деле позволят принимать во всем этом участие?

– Дело не в том, увлекательно это или нет, Карине, – ответил он. – Ты должна вложить всю свою душу в сопротивление немцам. И ты должна быть надежной на все сто процентов.

Она горячо кивнула.

– Почему ты выбрал меня? Почему не Мари?

Ионатан ответил не сразу.

– Мари не обладает нужными качествами, – сказал он.

– Какими качествами?

И он перечислил ей те качества, о которых говорил Руне:

– Девушка, которая нам нужна, не должна быть ни с кем связана. Она должна быть выносливой и стойкой, даже если ее будут пытать. К тому же она не должна быть влюбчивой.

На лице Карине появилось печальное выражение, когда он произносил последние слова. Не обращая внимания на это, Ионатан продолжал:

– И она должна быть смелой. Лично я не уверен, что ты обладаешь этим качеством, я думаю, ты скорее равнодушна к происходящему, и это плохо.

Карине торжественно произнесла:

– Думаю, что я достаточно смелая. Но ведь этого нельзя знать наверняка, пока человек попадет в соответствующую ситуацию, не так ли?

– Именно так. Думаю, что ты справишься. При условии, конечно, что это не опасно для жизни. Я запрещаю тебе соваться в опасные дела!

– Запрещай себе на здоровье, – ответила Карине с какой-то новой уверенностью в голосе.

– Когда ты сможешь приступить к делу? Я имею в виду больницу.

– Понедельник подходит?

– Вполне. Я переговорю с начальством.

Мари приехала уже в четверг – чтобы взглянуть на Осло, как она выразилась. Но из этого ничего не получилось, потому что Ионатан получил известие из группы: Руне выполнял какое-то задание и теперь его нужно доставить домой. Ионатан должен встретить Руне в лесу, неподалеку от Колбота, на грузовике. Груз обещал быть большим.

Мог ли Ионатан взять с собой сестру? Да, если ничего ей не скажет. Так Мари получила возможность взглянуть на Руне.

– Ты, разумеется, не должна строить никаких планов на замужество, – предупредил ее Ионатан. – Он ничего не знает ни о тебе, ни о твоей маленькой проблеме.

– Маленькой? Ладно, я буду молчать.

– Ты уже смирилась с мыслью о том, что нужно рассказать обо всем родителям?

– Вовсе нет! Я боюсь этого, как провинившаяся собака.

– Это все равно, что сходить к зубному врачу. Быстро пройдет.

– Идиотское сравнение! Иметь ребенка – это жизненно важная проблема! О, Ионатан, я не справлюсь с этим, я еще не созрела для этого.

– Созрела, – убежденно произнес он. – Созрела!

– Нет! Этот Руне – моя единственная надежда теперь. Если он сойдется со мной, я смогу сказать, что ребенок его – и точка. Иначе будет скандал на весь мир!

– Не думал, что ты такая пустышка, Мари, – пробормотал Ионатан.

– Я вовсе не пустышка! – огрызнулась она. – Просто я в отчаянии!

Они приехали в колботский лес в сумерки. Ионатан легко нашел место, где должен был найти Руне. Но Руне там не было. Выйдя из машины, они огляделись по сторонам. Вокруг них был смешанный лес, жилья поблизости не было.