Он быстро взглянул на нее.

– Ты была там?

В его голосе она услышала страх.

– Да, – коротко и чуть слышно ответила Криста. – И я не собиралась ничего вынюхивать, но… да, я нашла третьего покойника.

Вокруг них наступила полная тишина. Казалось, что и мелкие пташки замолчали. Линде-Лу наклонил голову и закрыл ее руками.

– Ну, вот и все, – прошептал он. – О, Криста, дорогая моя девочка!

– Линде-Лу, – настойчиво сказала она. – Неужели ты думал, что я не пойму тебя? Не пойму того, что ты мог убить – тогда? Ведь это же был несчастный случай, разве не так?

Прошло какое-то время, прежде чем он вновь смог контролировать свой голос.

– Тогда было так: или он или я.

– Да, я понимаю. И ты не думал бить его так сильно. Но потом? Как ты мог умолчать об этом? Как ты мог скрывать это так долго?

О, дорогой мой, любимый! Сердце ее обливалось кровью от жалости к этому одинокому парню в ветхой одежде. По его плечам она видела, что он плачет. Эти широкие плечи казались сейчас такими беззащитными. Криста пододвинулась к нему поближе и обхватила его руками.

– Дорогой, – прошептала она. – Я знаю, что ты не убийца. Разве ты не видишь, я с тобой! Я не боюсь тебя, я знаю, что ты не опасен, хотя я сейчас – единственная, кто знает твою тайну. Мы все выдержим вместе, ты и я.

Он повернулся к ней и горько зарыдал у нее на плече. Как же ужасно было слушать эти рыдания; тяжелые, всхлипывающие, разрывающие душу. Судорожные, измученные – как разрядка после долгих лет одиночества, раскаяния и угрызений совести.

Она чуть сама не заплакала.

– Ну, ну, – сказала она и погладила его по непокорным белокурым волосам. – Поплачь! Станет легче!

Но она была озабочена. Линде-Лу ожидают тяжелые времена, хотя, конечно, выговориться – облегчение для него.

Как странно было ей вот так сидеть, обнимая взрослого мужчину и пытаясь быть сильной. Но если кому-то и надо было выплакаться у кого-то на плече, то это Линде-Лу – у нее на плече. Ей он не казался немужественным, он не разочаровал ее. Все казалось естественным – ведь ему столько пришлось пережить!

Когда он немного успокоился, она сказала :

– Ты не хочешь рассказывать?

Он выпрямился и перевел дух. Вытер лицо.

– У него была палка. Здоровая дубина. Он ударил меня, когда я обвинил его в том, что он сделал с моим братом и сестрой. Я нашел камень, чтобы защититься. Нет, я не хочу думать об этом.

– Понимаю, Линде-Лу. Но неужели не было никаких свидетелей?

– Был, – тихо произнес он. – Был один.

– Кто же? – еле слышно спросила она.

– Я не успел его рассмотреть. Он стоял под деревьями. Я только видел, что это был мужчина. Он убежал.

Криста на секунду задумалась:

– Да, ведь кто-то же знал, что произошло. Ведь кто-то же сочинил балладу про Линде-Лу. Думаешь, это мог быть Ларс Севальдсен? Тот, кто все видел? Но почему он не заявил на тебя?

– Не думаю, что он видел конец нашей драки, – сказал Линде-Лу. – Ведь к тому моменту он уже убежал. Он стоял там только… когда я копал могилы в саду.

– То есть ты похоронил детей до того, как «господин Педер» вернулся.

А, кстати, зачем он вернулся?

– Потому что я все знал. Он хотел покончить и со мной.

– О, Господи! – она опомнилась. – Линде-Лу, ты же понимаешь, наверное, что тебе надо прийти с повинной.

– Да, – тихо произнес он.

Она взяла его за руку и сжала ее, словно подбадривая.

– Но я не думаю, что тебя ожидает очень серьезное наказание. И… я буду ждать тебя, если ты позволишь.

– Не надо тебе этого делать, – с трудом выговорил он. – У нас с тобой никогда ничего не получится.

– Почему?

– Ты сама знаешь. Она резко вскочила.

– Ну, знаешь, мне еще никогда так не давали от ворот поворот.

Он тоже вскочил. Голос его был полон отчаяния.

– Криста…

– Не будем больше об этом. Давай поищем Иоакима, – коротко бросила она.

– Да, – ответил он и решительно сказал. – Мне даже кажется, я видел мальчика, но далеко от меня. Это мог быть он. Когда я шел сюда.

– Правда? Почему же ты не сказал?

– Ты начала говорить… о другом.

– Мне кажется, нам надо идти по краю холма. До обрыва. Оттуда хорошо видно.

Не успев даже как следует подумать, она сказала – то ли в шутку, то ли всерьез:

– А ты меня не столкнешь?

Она увидела, насколько ранили его эти слова, и поспешила его заверить:

– Линде-Лу, я просто пошутила.

Он печально и неуверенно улыбнулся:

– Теперь мы квиты. Наобижали друг друга на всю оставшуюся жизнь.

– Да. Но ведь мы не хотели сделать друг другу больно.

– Нет. Хотя слова тоже могут очень ранить, правда?

– Да. Ты прав.

Линде-Лу говорил довольно неважно То есть проблема была не в его диалекте, диалект есть диалект, но запас слов у него был бедный, а произношение выдавало то, что он из необразованных. Но мысли его, по мнению Кристы, были прекрасны, они говорили о его интеллигентности, понимании и душевности.

Она так любила его, что ей было больно. В ее чувстве к нему было много нежности и сострадания. Но они не затмевали главного.

Они поспешили вдоль края холма, который поднимался все выше.

Она много думала о его происхождении. Похоже, мать его была из простых, в то время, как…

– Линде-Лу, а что ты знаешь о своем отце?

– Моем отце?

– Да, о том настоящем, биологическом отце, не отчиме, который, кажется, был отцом твоих младших брата и сестры?

– Да, он им был. Но он прожил недолго. Как и моя мать. Чахотка.

– И ты остался один. И заботился о младших. Но что тебе известно?

– О моем отце? Ну, его звали Линд…

– Ты же должен хоть что-то знать о нем.

– Не больше того, что мать однажды мне рассказала. Он, кажется, был благородного происхождения. У его семьи была усадьба.

– Неужели?

– Да, думаю, не очень большая. Но туда вела липовая аллея, поэтому усадьба называлась Линде-аллее. Это все, что она рассказала. И что она, по-моему, встретила его в Кристиании.

Криста замолчала. Мысли ее лихорадочно крутились, она даже не поправила его и не сказала правильного названия столицы. Впрочем, во времена молодости его матери она называлась Кристианией. Линде-Лу начал говорить о чем-то другом, что он чуть раньше видел маленького мальчика внизу на дороге, но она не слушала его.

Линде-аллее? «Господи, помоги мне, – думала она. – Его отец – один из моих родственников! Сейчас у меня нет никаких близких родственников, но кто же это? Да нет, не может быть, они же никогда ни о чем таком не рассказывали!»

Хеннинг? Примерно двадцать три года тому назад? По времени это вполне мог быть он, но это просто невероятно! Сандер Бринк? Нет. Андре? Был ли он достаточно взрослым? Нет, это кажется абсолютно немыслимым. Кристоффер Волден? Он, по правде говоря, жил не в самой Линде-аллее, да и фамилия у него была не Линд, хотя это и не существенно. Ветле? Слишком молод, не пойдет. Пер Волден был еще жив в то время, но вряд ли это он.

Кто? Кто же из них?

На душе у Кристы было отвратительно.

Должна ли она рассказывать Линде-Лу, что они родственники, пусть даже и дальние.

Нет, она немного подождет.

Но здесь с нею рядом был один из Людей Льда. И она должна рассказать о нем родне.

Господи, до чего же все сложно! Случилось слишком много всего, на нее навалилось все сразу.

Но прежде всего она должна сейчас думать о Иоакиме. А остальное подождет.

Линде-Лу, почему же ты – такой красивый, такой привлекательный и такой несчастный? Почему мы не можем любить друг друга просто, безо всяких осложнений?

Они стояли рядом – отсюда открывался прекрасный вид на равнину. Линде-Лу выбрал самое правильное место.

Она видела озера, и большое, и его озеро. Она видела кучку домов, где жила она сама, жил Абель, Ингеборг и многие другие, там был и перекресток, где она впервые встретила Линде-Лу.

Какой же маленькой выглядела отсюда платформа для молока! Как кукольный стульчик. А ближе к ним была другая группа домов, усадьба Нюгордов. Школа, церковь и молельный дом были в стороне.