Стоп!

Боба вдруг озарило. Он понял, где и когда он видел все эти книги.

В Дедовой библиотеке!

И это очень легко проверить. Боб взял первую попавшуюся книгу, открыл.

Есть!!! Дедов экслибрис! Земной шар, покоящийся на трёх толстенных фолиантах. На корешках — имя Деда: Франсуа Марсель Робер.

А это значит… Что именно эти книги пропали в день убийства Франсуа Робера! Именно они занимали в его парижской квартире целый шкаф! Да и стояли они точно так же. Да-да…

Боб обернулся к спутникам, задыхаясь от волнения, пролепетал:

— Кажется, я знаю, что это… Это…

— Сокровища Луи Буссенара, — просто, даже как-то обыденно сказал Пушкиндт.

— То есть как сокровища? — смутился Боб. Ведь он хотел сказать совсем другое.

— Вот так. Помните последнюю фразу дедова послания?

— Ищи сокровища по координатам?

— А до этого.

— Точно не помню.

— А я помню. Цитирую дословно: «Сокровища Буссенара ищи в его книгах». А уж потом было «по координатам»… Вот мы и нашли сокровища вашего славного земляка. Книги Луи Буссенара, — Пушкиндт показал на книжный шкаф, — и есть его главное сокровище. Я бы сказал, национальное достояние Франции.

Боб на некоторое время потерял дар речи. Обвёл книги Буссенара непонимающим взором, не без труда выдавил:

— Но как же так?… Всё это… И стрельба, и драки, и крокодилы, и перелёты через полмира… ради нескольких десятков книг?

Пушкиндт ответил:

— Эти книги того стоят.

— Мишель абсолютно прав, — раздался за спиной Боба до боли знакомый голос. — Эти книги дорогого стоят.

09 часов 15 минут 47 секунд.

Дед?

Дед.

ДЕ-Е-ЕД!!!

Боб так и сел. Прямо на пол, у книжного шкафа.

Франсуа Робер — высокий статный старик с форсовой расклиненной бородкой — вышел из соседнего зала. Подошёл к внуку, помог подняться, похлопал по плечам, крепко обнял.

— Ну, здравствуй, кладоискатель.

Боба переполняло сразу два взаимоисключающих чувства: безумная радость от того, что Дед оказался жив, и безумная ярость от того, что Дед не предпринял ничего, чтобы поставить его — Боба об этом в известность. Целых девять — Д-Е-В-Я-Т-Ь! — дней он считал Деда мёртвым, всё бегал вокруг земного шара за какими-то там сокровищами, в конце концов, оказавшимися собранием сочинений полузабытого автора позапрошлого века.

Боб хлопал глазами, не зная с чего и начать. Начал с весьма предсказуемого:

— Ты… жив?!

— Как видишь, — подкрутил буссенаровский ус Робер-старший.

— Но… ведь тебя же… убили… Растворили в кислоте.

— Кто-нибудь видел мой трупп?

— Э-э-э… Кажется, нет.

— Вот поэтому я и выбрал кислоту. — Дед расплылся в самодовольной улыбке.

Боб же наоборот — нахмурился.

— Ты? Выбрал?

— А как ещё можно исчезнуть бесследно?

— А зачем тебе понадобилось исчезать? Да к тому же ещё и бесследно? И при чём здесь сокровища Буссенра? Вернее эти книги.

— Это долгая история. Присядем.

Дед и внук уселись на диван, Пушкиндт и Аннет (кстати, совсем не удивлённые фактом внезапного воскрешения «растворённого в кислоте» буссенарофила) удобно расположились в креслах.

Франсуа Робер начал.

09 часов 20 минут 14 секунд.

— Помнишь, две недели назад, тринадцатого числа, в пятницу, мы повздорили с тобой из-за Буссенара?

Боб покраснел до корней волос, понурил голову, с неохотой кивнул.

— Что ты мне тогда сказал? — строго спросил Дед.

Боб лишь пожал плечами:

— Наверное, какую-нибудь глупость. Извини.

— Ты сказал, что пронафталиненный… да-да, ты именно так и сказал: пронафталиненный Буссенар морально устарел. Что в наше время сверхкосмических скоростей и безумного экшна он стал скучен и неинтересен. Что ты ни за что в жизни не возьмёшь в руки его книг.

— Дед, я сморозил глупость, — попытался оправдаться внук.

Но Франсуа Робер не принимал извинений, гнул свою линию:

— Я же тогда заявил, что ты не только возьмёшь в руки книги этого автора, но и прочитаешь их от корки до корки. И не ты один. А вся Франция, весь мир.

— Ну, от корки до корки я не успел, — хмыкнул Боб. — Времени было маловато. То бандиты, то москиты, то крокодилы.

Дед сверкнул белозубой улыбкой:

— А то, что успел прочитать — понравилось?

— Понравилось, — сказал истинную правду Робер-младший.

— И остальным понравиться. Раз уж я тебя уломал, то и весь мир уговорю.

Боб устремил на Деда непонимающий взор:

— Что значит, уломал?

Дед рассмеялся:

— А то и значит. После твоего ухода я долго кипел, словно забытый на плитке чайник. Всё ломал голову, как бы мне воплотить свои угрозы в жизнь. Ничего толкового не мог придумать, пока не вспомнил твою фразу, что современные люди любят загадки, тайны и различные квесты. И что будущее, по-твоему, не за книгами, а за играми и кино. Тут-то меня и озарило. Я решил устроить для тебя Игру.

— Не понял. Какую ещё игру?

— Интерактивный квест: «Отыщи сокровища Буссенара».

Боб аж вскочил с дивана. Посмотрел на Деда так, словно видел его впервые.

— Так это всё была игра?!

— Да. И не какая-нибудь там компьютерная гейма, а вполне реальная нонстоп игрушка в стиле трёх «Эй»: active-action-adventure.

— То есть всё было понарошку?!

— Зачем понарошку? Всё было по-настоящему. Сокровища, поиски, приключения, путешествия, острые ощущения.

— Ощущения?! — на несколько тонов повысил голос Боб, перешел практически на крик. — О, да! Ощущения были непередаваемые. Особенно ощущение потери… Когда мне сказали, что тебя больше нет, что тебя растворили в кислоте, я думал, умру от горя!

Франсуа Робер смутился.

— Видишь ли, Боб. Я, конечно, немного переусердствовал…

— Ага, совсем чуть-чуть, капелюшечку, — саркастически усмехнулся разгневанный внук. Он не находил себе места. Метался по маленькой прихожей, словно запертый в клетке тигр.

— Но согласись, — пытался увещевать младшего Робера старший, — иначе ты ни за что бы не поверил во всю эту затею с сокровищами Буссенара. Ведь не поверил бы?

— Не поверил, — бросил на ходу Боб.

— Вот и я так подумал, — немного успокоился Дед. — Потому-то и нужен был какой-нибудь нестандартный ход — ход-катализатор. И таким катализатором, спусковым крючком, запустившим Игру, стала моя мнимая гибель.

— Дед, а ничего менее кровожадного ты не мог придумать?

— Была у меня пара-тройка идей, но все они показались мне менее убедительными, нежели затея с кислотой. Исчезнуть следовало абсолютно бесследно. Так, чтобы никто не отыскал бы моих следов: ни ты, ни журналисты, ни полиция.

— Ну, меня обмануть не проблема, я в этих делах — профан. Но как тебе удалось провести полицейских медэкспертов?

Дед озарил помещение мэрии Экренна улыбкой из серии «Завидуй, Голливуд!»:

— Пришлось пожертвовать прядью волос, кусочком кожи, несколькими миллилитрами крови и запломбированным зубом… Ничего страшного. Волосы отрастут, кожа нарастет, кровь, говорят, обновлять полезно, вместо зуба я уже вставил протез.

Боб покачал головой:

— Дед, ты сумасшедший.

— Не более чем ты, милый внучок. Здравомыслящие люди с Эйфелевой башни не прыгают.

— Хм, такая уж у меня работа.

— В таком случае, — развёл руками Дед, — могу лишь переадресовать тебе твой же ответ: такая уж у меня жизнь.

Боб немного успокоился, сел рядом с Дедом, сказал:

— Хорошо. Инсценировать свою смерть, нарисовать карту, спрятать в банковской ячейке книгу и газету, заготовить для меня парочку электронных посланий, даже похитить у самого себя целый шкаф книг и перевести их из Парижа в Экренн — это я понимаю. Но всё остальное?! Банда вооруженных до зубов наёмников, автомобили, гидроциклы, катера, вертолёты, самолёт, в конце концов! Это же стоит уйму денег. Как ты всё это провернул?