— Вы ж обещали золото, милорд, если вызову, — канючил дед-предатель.

— Как только удостоверюсь, что она — та самая, а не ты сослепу перепутал парня с девкой, — огрызнулся Дитмар.

— Вот ни в жизнь, милорд! Баба она, молодая, Создателем клянусь! — коснувшись пальцами лба затараторил старик, семеня впереди мужчин. — Я-то сразу понял, а вот Милтар всё повторял, что она сюда не сунется, если не глупая.

— Тихо! — цыкнул на деда Дитмар, выходя из моего обзора.

Рейнар шёл последним, внимательно оглядывая окрестности. Его серебряные волосы в свете луны аж светились. Я превратилась в скрюченную статую, боясь моргнуть, когда мужчина остановился прямо передо мной. Колья забора вдруг показались очень ненадёжными, почти прозрачными. Казалось, он вот-вот заметит мою скрученную фигуру. Долгие секунды Рейнар к чему-то прислушивался, а потом быстрым шагом стал догонять Дитмара. Я же, наконец, сделала робкий выдох.

Все трое скрылись во дворе дедова дома. Это мой единственный шанс. Поскольку спрятаться в деревне было невозможно, оставался один выход: ворота.

Рванув на себя незапертую калитку, я вылетела наружу и понеслась, что есть мочи к частоколу. За спиной заржал адский конь всадника, лёгкие загорели огнём, ноги вязли в грязи, а руки тряслись так, что я не сразу сумела ухватить засов.

Воротина приоткрылась ровно настолько, чтоб проскользнуть в щель. Впереди замаячила такая желанная свобода, когда вдруг кто-то рванул меня за плащ.

— Попалась, дрянь ты этакая!

Дитмар. Я ударилась об забор с такой силой, что воздух покинул лёгкие. Мужские грубые ладони сжали шею, меня тряхнули, как щенка.

— Поганая баба, — зло зашипел «братец». — Опозорила наш род перед повелителем, бродила где-то полночи, сорвав прибытие в Тодбург, и думала, что мы тебя не найдём? Да я тебя из-под холмов вытащу, если потребуется.

Он душил меня, то и дело прикладывая спиной об забор. Перед глазами замельтешили чёрные точки. Нужно сделать вдох, вот только никак. В голове осталась лишь одна мысль: мне нужен защитник. Кто-нибудь, помогите.

Чёрные точки перед глазами сменились на золотые искры.

— Оставь её, Дитмар! — Окрик Рейнара был словно из другого мира.

Под ногами затряслась земля. Неужто я вызвала землетрясение?

Ворота выбило вовнутрь, нас разметало по улице, как кегли. Я снесла спиной хлипкий дедов заборчик, чуть не потеряв сознание. От оглушительного рёва, прокатившегося от края до края деревни заложило уши. Заставив себя приподняться на руках, я огляделась.

Прямо надо мной возвышался медведь. Огромный — куда больше тех, что я видела в зоопарке в детстве, — он стоял на задних лапах, оскалив пасть. Заметив Дитмара, отползавшего прочь спиной вперёд, зверь опустился на все четыре конечности и медленно, но угрожающе, начал наступать на мужчину.

От таких звуков селяне явно проснулись. По всей деревне в окнах начал вспыхивать свет, но никто и носу не смел высунуть на улицу. Послышался детский плач, причитания, хлопанье ставен, скрип сдвигаемой мебели.

Дед скулил в сенях, молясь и ругаясь одновременно. Его разочарование на миг придало мне чувство удовлетворения. Впрочем, сама сглупила, чего уж. Похоже, та вылетевшая из-за забора птичка и доставила послание в замок. Надо же такое не предусмотреть! Но ругать себя не было времени. Я медленно, стараясь не привлекать внимание медведя, попятилась к сараю, не поднимаясь на ноги. В случае чего убежать всё равно не успею: даже такой простушке в зоологии были известно, что этого зверя перегнать не выйдет. Не знаю, есть ли шанс у лошади, но нужно попытаться.

Ощутив спиной стену, я осторожно встала, вслепую шаря руками позади себя. Где этот чёртов вход?! Заставить себя оглянуться никак не получалось. Вдруг будет как в фильмах ужасов: герой отворачивается всего на секунду, а когда поворачивается, то тут-то и настаёт финиш?

Медведь, между тем, навис над Дитмаром. Слюни капали из раззявленной пасти прямо ему на лицо. Братец посерел и, кажется, почти сошёл в обморок. Звон стали, покидающей ножны, отвлёк внимание зверя.

— Подчинись!

Рейнар плавно обходил медведя слева, одновременно угрожая ему клинком и пытаясь использовать магию. Удивительно, но дар всадника не сработал: огромная лапа придавила ногу Дитмара, ломая кости, но тот даже не заорал. Лишь уткнулся лицом в землю, глотая слёзы пополам с грязью.

Выпад меча заставил медведя отступить на два шага, но напугать — а уж тем более убить — Рейнар не сумел. Зверь заревел и вдруг обернулся в мою сторону. Его глаза сверкнули золотом, и я замерла, едва успев нащупать щеколду сарая.

Всадник времени не терял. Коротко рубанул медведя по шее и отпрыгнул: на том месте, где он только что стоял, щёлкнула клыкастая пасть.

Меч не причинил зверю вреда. Взмахом лапы он заставил Рейнара отскочить ещё на пару шагов, а сам развернулся и в два прыжка оказался рядом со мной.

Чёрные с золотым бликом глаза смотрели прямо в душу. Пасть медведя вдруг оказалась совсем рядом, мы почти касались носами. Зверь нависал надо мной, но не угрожающе, как над Дитмаром, а словно что-то хотел сказать.

И тут я поняла.

Защитник. Я позвала защитника. Недолго думая, я протянула руку, коснулась жёсткой бурой шерсти. Медведь заворчал, будто поторапливая, наклонил голову, а затем лёг на пузо. Выбора у меня не оставалось.

Я ухватилась за шерсть на загривке, подтянулась, забрасывая ногу на спину зверя. Нечаянно пнула его в бок, пока карабкалась, но он стойко терпел мои неуклюжие попытки усесться верхом.

Едва я успела покрепче вцепиться в шкуру, как медведь длинными прыжками бросился к воротам. Мимо мелькнуло хмурое лицо Рейнара, остатки выбитых ворот, и вот мы уже несёмся к лесу, из которого я с таким страхом недавно удирала.

Мы галопом неслись по лесу. Я вжалась лицом в шкуру, пахнущую диким зверем, боясь получить веткой в глаз. Не представляю, что будет дальше. Двое суток в новом мире, а уже по уши вляпалась в непонятную историю. Кто-то наверняка назвал бы это приключением, мне же отчаянно хотелось спокойствия и привычной рутины. Смерть мамы, Николай, даже бандиты в переулке — всё это казалось сейчас будто чьей-то чужой жизнью.

Я не поднимала голову до тех пор, пока не почувствовала, что бег зверя замедлился. Ещё мгновение, и он перешёл на быстрый шаг, а я смогла оглядеться.

Со всех сторон нас обступила непролазная чаща. Кустарник трещал, расступаясь под весом медвежьего тела, деревья сплелись ветвями, едва пропуская лунный свет. Мне потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к царящему полумраку, и тогда я увидела их.

Из-за поваленных стволов, из-за здоровенных скалистых валунов, даже с нижних веток деревьев на меня смотрели блестящие золотом глаза. Какие-то из них казались просто огоньками, за какими-то можно было разглядеть очертания лиц и морд.

По рукам побежали мурашки, когда я осознала, где оказалась. Всё-таки замок и люди — это что-то привычное, понятное своими пороками и добродетелями. Но очутиться в лесу, полном неизвестных существ… Верните меня домой, пожалуйста!

Медведь уверенно шёл сквозь чащу, оставляя за собой широкую тропу. Оглянувшись, я с трудом удержалась от удивлённого возгласа: следы, сломанные ветки, содранный со стволов мох — всё это возвращалось к первозданному виду. Найти нас по следу было невозможно.

Впереди показались отсветы огня, которые я сначала приняла за игру воображения. Но нет: стоило зверю преодолеть широкую полосу спутанного кустарника, как мы вышли на поляну, посреди которой ярко горел костёр. Пламя взмывало в небеса, отбрасывая снопы искр, а за ним виднелась фигура в чёрно-белом плаще. Капюшон не скрывал лица, при одном взгляде на которое захотелось развернуть медведя и помчаться обратно к замку.

На поляне стояла женщина, правая половина лица которой была молода — ни единая морщинка не портила её гладкую, как у статуи, кожу. Зато левая часть принадлежала столетней старухе. Сморщенная, с мешком под глазом, бородавкой на губе и скрюченным кончиком носа, она походила на классическую Бабу Ягу из сказок. Женщина улыбнулась, демонстрируя отсутствующий зуб с одной стороны — и идеальную улыбку, как с рекламного плаката, с другой.