— И тебе привет, Леечка, — пробормотала я, в глубине души верящая, что автомобиль всегда слышит меня и понимает.

Но мысли о ночных новостях не оставляли меня всю дорогу до салона.

Возгорание на борту «Капитана Лыкова», конечно, могло быть случайностью, однако мне почему-то в это не верилось. Связывая произошедшее со словами Дэна об опасности, я склонилась к тому, что это вполне мог быть и поджог. С другой стороны, мне то что? Лазарев вообще просил меня в это не лезть. Однако не думать о случившемся, не искать причины и виноватых получалось плохо.

К одиннадцати я вошла в магазин свадебных и вечерних платьев «Дольче Вита», чья витрина действительно пестрела и сверкала яркими нарядами всех цветов радуги. Мне понадобилась пара часов, чтобы перемерить двадцать из них, крутясь на подиуме, окруженном зеркалами с трех сторон.

Я надевала и те самые, о которых рассказывала Юля, но все они казались мне неподходящими. В одном плечи выглядели несоразмерно большими, другое зрительно уменьшало рост, в третьем, внешне красивом, пайетки так сильно кололись изнутри, что его беспрестанно чешущуюся хозяйку вместо праздника могли сопроводить в кожвендиспансер.

Темно-красное платье с узкими длинными рукавами из мягкой, напоминающей бархат ткани, показалось мне неплохим. Мелкие блестки на нем сверкали, напоминая усеянное звездами летнее ночное небо, полукруглый вырез выгодно подчеркивал грудь, декольте сзади открывало больше половины спины, а разрез при ходьбе демонстрировал правую ногу. Тем не менее, платье хорошо сидело по фигуре и не требовало постоянных нервных одергиваний и сомнений в том, не открыло ли где-нибудь случайно больше необходимого.

— Оно идёт вам больше других, — с улыбкой заверила девушка-консультант, до этого молчаливо наблюдавшая за моими муками выбора со стороны.

А я ответила, озвучив всего один из собственных страхов:

— Переживаю, что шлейф будет мне мешать.

У платья действительно имелся сзади красивый сверкающий шлейф. Не настолько длинный, чтобы его за мной должны были нести десять специально обученных слуг, но достаточный для того, чтобы в нем запутаться и, скажем, эпично рухнуть на пол во время какого-нибудь танца. Хотя на возможность потанцевать с Дэном завтрашним вечером я возлагала большие надежды и рухнуть именно в его объятья не отказалась бы.

— Его можно закрепить сзади, чтобы не мешал, — консультант подошла ближе и осторожно пристегнула шлейф на почти незаметную пуговку на подоле, расправив ткань красивыми мягкими воланами.

И всё же, в окружении зеркал, я все-еще казалась сама себе очень уязвимой и далекой от идеала. Понимала, что в сравнении с той же Анфисой Славиной выгляжу недостаточно эффектно, будто бы, не дотягивая до ее уровня холености и совершенства. И фигура у меня не настолько стройная, и лицо не столь гладкое, глаза не такие огромные, а нос не точеный, а обычный. Хотя это, наверное, никаким платьем не исправить.

Поэтому темно-красный наряд все-таки взяла, дополнив туфлями в тон. Подходящая сумочка-клатч у меня уже имелась. Уложила пакеты с покупками в багажник и прогулялась за клубничным рафом до ближайшей кофейни по набережной Первого озера. Всего их в городе имелось три и, кажется, у них даже были какие-то официальные названия, однако, жители привычно именовали их по номерам.

Первое располагалось в самом центре города и по его зеленоватым водам до сих пор скользили разноцветные катамараны. Второе находилось на выезде и было самым большим из троицы. На его берегу до самых холодов привычно сидели в ожидании карасей рыбаки, а летом пестрели розовыми цветами кувшинки. Но я больше любила Третье. Не только потому, что оно располагалось ближе к моему дому, хотя и поэтому тоже.

С ним у меня были связаны самые теплые и приятные воспоминания о том, как зимой, когда я только получила водительские права, Дэн учил меня ездить по льду на его Лэнде.

Я очень ярко помнила ощущение огромной, почти неуправляемой машины, несущейся по гладкой и скользкой поверхности. Снег, в темноте разлетающийся из-под колес. Альбом «The Offspring», включенный почти на полную громкость, полосы яркого света фар. Руку Дэна, лежащую на моей поверх переключателя коробки передач и мурашки от восторга и беззаботного счастья, искрившиеся внутри словно золотистые пузырьки шампанского. Говорят, в одну реку нельзя войти дважды, но ту ночь мне очень хотелось повторить.

Вернувшись домой, дочитывала следующий том «Двериндариума», а перед сном снова листала в мессенджере телеграмм новости, надеясь найти что-то об «РМП», но больше ничего не обнаружила и, решив, что это, пожалуй, к лучшему, отправилась спать.

В прежние времена Контра разбудила бы меня с рассветом, но, оставшись одна, я проспала почти до обеда, опомнившись лишь от стука в дверь около двенадцати дня.

Потянулась, открывая глаза и соображая, где вообще нахожусь. Точно, в своей квартире, а не у Дэна. А с ним у нас новая дурацкая игра. Мне приходилось напоминать об этом самой себе по утрам, чтобы не пытаться сонно нащупать его рядом с собой и прижаться поближе.

Накрылась одеялом с головой, намереваясь еще поспать, но Аллочка, не дожидаясь, пока я открою, воспользовалась своим ключом и уже разувалась в прихожей.

— Ясенева, капец ты сурок! Не рановато в зимнюю спячку впала? Вставай давай, пришла фея-крестная, чтобы превращать тебя из тыквы в принцессу!

— Из тыквы была карета, а принцесса была из Золушки, — зевая поправила я, из-под одеяла, хотя и понимала, что нужно вставать если действительно хочу попасть на благотворительный вечер.

— Тебе виднее, это же ты по ночам сказки читаешь, вместо того, чтобы спать, — Аллочка без интереса пролистала оставленный мной вчера на журнальном столике «Двериндариум» и положила на место.

Вообще-то я вчера не так уж и поздно легла, просто тревоги последних дней не давали нормально выспаться и уставший организм решил взять своё.

— Давай хотя бы чаю попьем сначала, — предложила я, завернулась в одеяло и отправилась чистить зубы.

— Ты, конечно, можешь пить, а у меня всего три часа, а потом я уеду на УЗИ.

Умываясь, слышала, как она раскладывает принесенную с собой косметику на столике и все-таки ставит чайник.

— Какая у меня замечательная многофункциональная подруга, — искренне обрадовалась я, выходя из ванной.

Меня уже ждал чай с бутербродами и Аллочка во всеоружии, готовая превращать меня во что бы то ни было, используя знания всех, посещенных ею бьюти-курсов.

Говорят, что не бывает человека талантливого во всём, но моя подруга, пожалуй, являлась исключением из этого правила, потому что у нее получалось, кажется, всё, за что бы она ни бралась.

— А вдруг я просто корыстно жду, пока мне понадобится твоя адвокатская помощь, — лукаво хихикнула она, принимаясь расчесывать мне волосы, пока я потянулась за первым бутербродом.

— Тогда ты ждешь слишком долго, — рассмеялась я в ответ, делая глоток чая.

Если бы Аллочке действительно понадобилась моя помощь, я с удовольствием помогла бы, однако именно ей она почему-то никогда не требовалась, поэтому я просто мысленно записала ее содействие в и без того необъятный список моего неоплатного долга перед ней.

За подготовкой к вечеру и разговорами время пролетело незаметно, и, когда Аллочка перед уходом осмотрела меня придирчивым взглядом, она, кажется, осталась довольна результатом своих трудов.

— Теперь ты просто обязана всех там затмить, — усмехнулась она. — И не забывай мне оттуда фотки слать.

— Спасибо тебе, — поблагодарила я искренне. — А ты обязательно расскажи мне о результатах УЗИ.

А после её ухода у меня оставался ещё целый час для того, чтобы надеть и оправить платье, так, чтобы не потревожить макияж и красиво собранные наверх локоны, вызвать такси. В ожидании машины я еще раз глянула в зеркало, признавая, что Аллочка постаралась на славу.

Искусно наложенная косметика сделала мое лицо более утонченным. Прическа подчеркнула изящный изгиб шеи. Украшения сверкали под светом лампы. Теперь я выглядела элегантно и женственно, достойно светского общества, частью которого никогда себя не считала.