Матвей курил и не сводил с меня сосредоточенного пронизывающего взгляда.

— Мы сегодня в «Детском мире» были, — сообщила счастливая Аллочка, входя вечером в мою квартиру с большим шелестящим фирменным пакетом. — О, мороженое! Клубничное? Я тоже буду!

Тоже улыбнулась в ответ на ее заразительное веселье, хотя только что задумчиво поглощала успевший растаять десерт.

— Ага, только открыла упаковку. Заходи — хвастайся, — пока подруга разувалась, я успела разделить оставшееся мороженное по двум пиалам и достать из шкафчика со столовыми приборами еще одну ложку.

Пол будущего малыша был Аллочке еще неизвестен, однако это, наряду с массой противоречивых народных примет, не останавливало ее от таких спонтанных покупок детского приданого нейтральных цветов.

— Купили пинетки, распашонки, пеленочки, — по очереди вынимала она из пакета обновки для еще не родившегося сына или дочки. — И вот, смотри какой прикольный костюмчик.

Я с удовольствием поумилялась за компанию с подругой, разглядывая милые маленькие, похожие на кукольные, вещички, потрогала нежные, приятные на ощупь ткани, рассмотрела рисунки миниатюрных зверушек и человечков.

— Смотри какие цыплята с бубенчиками, — потрясла она малюсенькими бледно-желтыми носочками, которые тут же мелодично зазвонили колокольчиками, вшитыми в крохотные фигурки птичек.

— Хорошенькие, — резюмировала я с улыбкой. — Вам пол еще не сказали?

— Неа, — мотнула головой Аллочка и, зачерпнув ложку клубничного мороженого, отправила её в рот. — В воскресенье на УЗИ, тогда, наверное, скажут.

Теперь и не верилось, что когда-то я была самой рациональной из нас. У Аллочки всё как у людей: свадьба, беременность, УЗИ, а у меня вместо отношений какой-то неразрешимый ребус. Я не завидовала подруге, понимая, что у каждой из нас своя судьба, но в сердце все равно кольнуло от воспоминаний о том, как мы с Лазаревым когда-то тоже мечтали о детях.

— А я сегодня Матвея в супермаркете видела, — воспоминание о вечерней встрече позволило удачно перевести болезненную тему. И призналась, скривившись: — Что-то он как-то не очень стал.

Подруга пожала плечами.

— Соколова что ли? Так он и не был никогда «очень», просто тебе же он нравился, вот я и не переубеждала. Я тоже его как-то встречала в парке неподалеку. Нервный он какой-то, дерганый.

— Как всегда, нашел проблем каких-нибудь на свою дурную голову, вот и нервничает. Просто это так странно. Переживала же из-за него когда-то, слезы лила, а сейчас вообще ничего в сердце не ёкнуло.

Простоватый и ограниченный Мотя не выдерживал никакого сравнения с Дэном. Сильным, уверенным, эрудированным и рассудительным.

Аллочка усмехнулась, выскребая мороженное из пиалы и без труда догадалась:

— Это потому что ты его с Лазаревым сравниваешь. Как у вас с ним, кстати?

— Никак, — вздохнула я. — Ладно бы он меня просто специально бросил, ради каких-то собственных планов, но теперь еще и будто бы умышленно злит.

— Скорее всего не «будто бы», а специально. Он обычно последователен и делает именно то, что хочет.

Это да. Вот только, зачем ему это? Зачем мучить меня? Дразнить? Отчитывать по поводу и без?

После ухода Аллочки я всерьез задумалась над тем, чтобы снова создать фейковый профиль на Мамбе и попробовать написать Дэну, но вскоре обнаружила, что его собственная страница в приложении знакомств удалена. Хотя, судя по нашим нынешним отношениям, далеко не факт, что Лазарев ответил бы мне на этот раз.

Мысли о том, что же он всё-таки задумал не давали мне покоя и перед сном, однако с учетом имеющихся данных, разобраться никак не получалось. Я цеплялась за его фразу о том, что информация может быть опасной, но даже если предположить, что он хотел бы оградить меня от чего-то, то при чем здесь его машина? А новая помощница? А отмена свадьбы и публикация этой информации в СМИ? Что-то не сходилось. И, так и не придумав ничего дельного, я уснула.

А на утро вспомнила о воскресном благотворительном вечере и о том, что неплохо было бы присмотреть на него платье. Понимая, что в Доме Культуры соберется весь цвет местного общества, нужно было если не впечатлить всех собственным прекрасным вкусом, то хотя бы не ударить в грязь лицом.

В онлайн-магазинах, сайты которых я листала за завтраком, ничего подходящего не нашлось, поэтому решила отложить кажущуюся непосильной задачу до выходных и отправилась в суд, где на утро было назначено заседание по тому самому разделу имущества, по которому мне предстояло противостоять Дэну.

Лето уже уступило осени свои права и утро последнего августовского дня выдалось прохладным. Выходя из машины на парковке у суда, я зябко поежилась. Хотя, солнце светило еще по-летнему, заставляя щуриться.

Моей доверительницы еще не было видно, зато из черного Харриера, припарковавшегося напротив, как-раз выходил Лазарев. Ему, вероятно, холодно не было, потому что пиджак он оставил в салоне, предоставив мне возможность любоваться игрой мышц под тонким хлопком бежевой рубашки.

Поняв, что помимо необходимости отгонять от себя мысли о нашем совместном прошлом и несостоявшемся будущем мне придется еще и удерживать себя от желания хотя бы просто к нему прикоснуться, я напряженно сглотнула. Кажется, я переоценила собственные силы и мне придется задействовать всю имеющуюся силу воли.

— Когда ты успел поменять машину? — спросила вместо приветствия, будто бы невзначай, стараясь голосом не выдать собственного волнения.

— Я ее не менял. На Лэнде загорелся «чек», и я оставил его в сервисе на неделю, а Харриер взял в прокате, — спокойно ответил он, снимая у входа в суд солнцезащитные очки.

Надо же, как, оказывается, всё просто, а я себя уже накрутить успела.

Входя следом за Дэном в здание городского суда, поймала себя на ощущении болезненной ностальгии, вспомнив, как в бытность его помощником привыкла следовать за адвокатом по пятам. Вот только несмотря на то, что суд тот же и Лазарев тот же, я — другая. И пора бы об этом вспомнить, пока судебное заседание не началось.

— Не стану в таком случае интересоваться, где ты взял свою новую помощницу, которая имеет привычку строить из себя героиню Шерон Стоун в «Основном инстинкте», — ядовито бросила я Дэну, когда мы оба предъявляли приставам адвокатские удостоверения, но Лазарев, вопреки моим ожиданиям, и не подумал обижаться.

— Ревнуешь, да? — усмехнулся он, убирая удостоверение в коричневый кожаный портфель.

И я ответила резче и быстрее, чем следовало бы:

— Еще чего. Просто глядя на нее, слишком просто догадаться, чем ты руководствовался, когда ее выбирал.

— Самый простой и очевидный вариант не всегда бывает правильным, — ответил Дэн, обходительно пропуская меня в открывшийся перед нами лифт.

Но по его самодовольному выражению лица я видела, что моя ревность ему польстила.

— Твой доверитель придет? — сменила тему я, когда увешанная зеркалами кабина лифта поднимала нас на нужный этаж.

Лазарев кивнул и выражение удовольствия на его лице резко сменилось на раздражение:

— Как и его бывшая супруга, я полагаю?

Настал мой черед кивнуть и поймать себя на точно таком же чувстве досады, что только что отразилось на лице моего собеседника. И слова для объяснений столь резкого изменения настроения были не нужны, поскольку и без них мы поняли, что оба нарушили неписаное правило не водить в судебное заседания клиентов, находящихся в стадии развода.

И ладно бы еще явился только один из них, но явка двоих — почти всегда гарантия скандала. Однако, как назло, именно в такие судебные заседания они рвутся так, словно от этого зависит их жизнь и переубедить их в таком случае практически невозможно.

— Знала бы, взяла бы попкорн, — криво улыбнулась я, выходя из открывшегося лифта. — И колу с 3д-очками.

Дэн вышел следом и шел рядом со мной по уставленному цветочными горшками коридору, а на входе в кабинет аппарата нужного судьи нас дожидалась разводящаяся чета Лопатиных.