Перед нами в паре десятков шагов начинался редкий, просвечивающий насквозь лес. Состоял он из высоких узловатых скрюченных деревьев, практически без листьев — только где-то наверху пучками торчала единичная поросль. Под деревьями торчал молодой безлистный кустарник и стелился ковёр жёлтой пожухшей травы. Зато здесь впервые обнаружилась какая-никакая живность — на вершине одного особо высокого дерева сидела ворона и громко немелодично каркала.
Шэн бесстрашно углубился в заросли, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
— Какое мрачное место, — я поёжилась. Карканье разносилось далеко окрест, и вкупе с мрачным лесом и серым небом навевало самые мрачные мысли.
— Это долина Вечной зимы. Когда-то она была совсем другой — трава зеленела, деревья шелестели густой листвой, кусты были усыпаны цветами и ягодами. Но потом будто кто-то проклял это место и в один год жизнь из него ушла. Самое интересное, что эти деревья не мертвы, — демон остановился возле одного из них и задумчиво пробежал по стволу тонкими пальцами. — Вот уже два десятка лет они спят, очень крепким сном. Он ненамного отличается от смерти, но все же даёт шанс на пробуждение. И новую весну.
Шэн вдруг резко обернулся и пристально посмотрел мне прямо в глаза. Я от неожиданности попятилась, но кошачий взгляд демона потух так же неожиданно, как и загорелся.
— Идём. Скоро стемнеет.
Идти по этому лесу оказалось не так уж и сложно — стало ощутимо прохладнее, деревья росли достаточно редко, травы почти не было, и в проплешинах виднелась сухая растрескавшаяся земля.
Ночь в этом мире опускалась медленно и незаметно, но неотвратимо, и когда через некоторое время к хриплому карканью прибавился шум бегущей воды, темно было уже настолько, что едва видно окружающие деревья. Спасали положение только огоньки, мерцавшие между ними и служившие маячками.
Наконец мы вышли на берег небольшой говорливой речушки, не очень широкой, но очень быстрой, с невидимой в темноте водой. Чуть поодаль через неё был перекинут красивый гнутый мостик. На другом берегу высился частокол, в который упиралась тропа, начинаясь от мостика. Возле ворот светились два масляных фонаря, а сами ворота, сколоченные из толстенных досок, по ночному времени были наглухо заперты.
Мы вежливо постучали — никакой реакции изнутри не последовало. Мы постучали настойчивее — в ответ снова лишь тишина. Перспектива ночевать на улице совсем не радовала, поэтому стучать мы стали уже ногами, но толстые доски гасили любой звук.
— Эге-гей, хозяин! Открывай! — сложив ладони рупором, гаркнул Шэн.
Наконец наверху частокола моргнул огонёк и сверху высунулась толстая красная лысая рожа с небольшими рожками на лбу и козлиной бородкой. Рожа отчаянно зевала и вообще была крайне недовольна.
— Кто ещё тут орёт? Закрыто до утра! Приходите как рассветёт.
— Нам на улице, что ли, ночевать?! — возмутился крылатый. — А ну открывай!
— Ночью из долины только всякая нечисть лезет. Почём я знаю, кто вы такие? В той стороне только непролазные скалы. Откуда вы там взялись? Нееет, вот если с рассветом останетесь в том же виде, тогда — милости просим.
Меня позабавило, что рогатое страшилище, видимо, тоже демон, боится нечисти, но Шэна это заявление привело в ярость. Он сверкнул глазами, с шелестом эффектно развернул крылья и угрожающе что-то сказал-прошипел на незнакомом наречии. Я почувствовала, как от ужаса зашевелились волосы на голове. Стражника же как ветром сдуло с частокола. Тут же послышался звук отодвигаемого засова и ворота наконец распахнулись.
— Проходите, проходите, пожалуйста, — суетливо залебезил резко побледневший страж, непрестанно кланяясь. Это оказалось низенькое краснокожее человекоподобное существо с козлиными копытами вместо ног и длинным тонким хвостом. Одето оно было только в холщовые штаны. — Простите, не признал, вашш-ство…
Он хотел ещё что-то добавить, но Шэн взмахом руки резко заткнул словесный поток.
За воротами оказалась вполне обычного вида деревенька — утоптанная улица, по обеим сторонам которой стояли бревенчатые одноэтажные домики, упиралась в площадь с высокой узкой остроконечной башней в центре. Каждый домик был огорожен плетнём, в палисадниках росли какие-то колючие кусты, чахлые деревца и даже кое-где виднелись скромные цветы. Вдоль улицы через равные промежутки были вкопаны шесты, на которых горели факелы, создавая этакое уличное освещение. Во всех окнах было темно.
Страж привёл нас к самому большому дому, стоявшему на углу площади. Только в нем светились два окошка. Над дверями висела вывеска с намалёванными двумя демонами с улыбками до ушей и огромными кружками с пенными шапками в лапах.
Трактир по ночному времени оказался ожидаемо заперт, но стражника это не остановило. Он принялся колотить копытом в дверь и вскоре она отворилась. На пороге стоял трактирщик — высокий худой бледный тип с длинными темными волосами, собранными в хвост, в фартуке поверх холщовых штанов и домотканой рубахи. В длинных пальцах он держал подсвечник с зажжённой свечой. Глаза его оказались ярко-красными, даже будто светящимися в темноте. Окинув взглядом пришедших, он молча повернулся и пошёл вглубь здания, приглашая остальных следовать за ним.
Мы с Шэном зашли, и дверь позади сама захлопнулась. Страж остался снаружи, и, судя по цокоту копыт, бегом побежал обратно на свой пост.
За дверью оказался большой обеденный зал с деревянными некрашеными столами и тяжёлыми стульями с резными спинками. Напротив входа располагалась барная стойка с блестящими медными кранами. Над головой уходящая ввысь крыша, с опорных балок которой свисали пучки сушёных трав. По стенам висели картины, изображающие разнообразных демонов в жизненных ситуациях — вот сидит за столом, сдвинув кружки, весёлая компания, а на другой двое шагают босиком, в плащах и с посохами по лесной дороге навстречу огромному вулкану. На центральном месте, видимом со всех сторон, висел огромный, высотой в полстены, портрет, изображающий в полный рост огромного могучего демона в богатой мантии, с хитро закрученными рогами и ярко-красными глазами. В руке он держал золотой посох с богато украшенным навершием. Напротив картины в огромном камине дотлевали угли.
Трактирщик прошёл за стойку и обернулся.
— Приветствую вас в моем скромном заведении, — голос его оказался на удивление мелодичным и спокойным, будто даже завораживающим. — По ночному времени кухня закрыта, но могу предложить холодное мясо вепря. Ну и пива нацежу.
— А комната найдётся? — спросил Шэн.
— Найдётся, правда только одна сейчас свободна.
— Это то, что нужно.
— Тогда прошу вас располагаться за любым столом.
Трактирщик склонился в полупоклоне и ушёл за штору, отделявшую стойку от основного зала.
Шэн раздражённо плюхнулся на ближайший стул. Я осознала, насколько устала за день, только когда села. Сразу заныли все мышцы и стало клонить в сон. Пришлось даже тряхнуть головой, отгоняя дремоту. Меня очень удивило обращение бармена, будто мы не в деревенском трактире, а в дорогом столичном ресторане.
— А у вас трактирщики все такие… вежливые? — шепнула я Шэну.
— Нет, — поморщился тот. — Это только здесь такой… чудной.
Трактирщик бесшумно, будто материализовавшись из воздуха, появился у стола с подносом, уставленным тарелками и кружками.
— Приятного аппетита. Ваша комната будет готова через несколько минут. Как я могу к вам обращаться? — спросил он, обратившись персонально ко мне. Смотрел он спокойно и решительно. Глаза его были как у человека, с зелёной радужкой, но вместо зрачка горел алый огонь. Я немного растерялась от такого внимания, но взяла себя в руки.
— Талла.
— Талла? Какое красивое имя. Можно? — трактирщик протянул руку ладонью вверх. Я помедлила и подала свою ладошку. Он склонился и слегка коснулся её тонкими сухими губами. Глаза его в этот момент сверкнули чуть ярче, но я не могла этого заметить. — Не каждый день такие прекрасные дамы посещают наш дальний угол. Меня зовут Арлентур, можно просто Лен. Очень приятно познакомиться.
