Уже проваливаясь в сон, я вдруг вспомнила Лена, и его лицо встало перед моим внутренним взором как живое. Огненные глаза глядели проницательно и тревожно.
Горячий фиал шевельнулся на груди, но я уже заснула.
***
В эту ночь мне приснился очень яркий сон. В нём мы с Арлентуром гуляли в ночном розовом саду. Вампир выглядел как принц из самой желанной сказки для девушки — красавец в бархатном костюме, расшитом золотом, белых перчатках и при шпаге. Держался он с поистине королевским достоинством. На мне же было красивое белоснежное бальное платье с открытыми плечами и широким кринолином, расшитое жемчугом. Мы, не спеша, прогуливались по дорожкам в молчании, окутанные умопомрачительным ароматом роз, осиянные светом второй луны, а вокруг играла негромкая музыка, очень медленная и прекрасная. Наконец, мы дошли до центральной площади парка, где бил фонтан. Водяные брызги сверкали в сиянии полной луны как крошечные бриллианты. Мы остановились у самого бортика. Лен посмотрел на меня гипнотизирующим огненным взглядом и произнёс:
— Пусть эта прогулка будет моим маленьким подарком тебе.
Затем, склонившись, коснулся губами моей руки, обтянутой белоснежной перчаткой, и сон растаял дымкой, оставив после себя только яркий аромат роз…
Под утро похолодало, демон, по всей видимости, замёрз и, не просыпаясь, придвинулся ко мне вплотную, закинув на меня руку и укрыв крылом. Я проснулась и лежала, не дыша, боясь спугнуть это странное чувство, накатившее на меня — смесь нежности, умиротворения и просто… счастья?
Наконец Шэн проснулся и, сидя на одеяле, сладко, с чувством потянулся, даже крылья расправил.
— Как же хорошо иногда просто выспаться! Я чувствую себя прямо каким-то обновлённым.
Я была с ним полностью согласна. Так хорошо я себя не чувствовала уже давно. Вот бы ещё помыться… Мы запалили костёр и вылили в котелок остатки воды. Демон остался варить кашу, а я пошла поискать, где бы наполнить фляги.
Отойдя от стоянки метров на триста, я услышала журчание. Пошла на звук и наткнулась на быструю и говорливую, но неглубокую речушку. Вода в ней была чистейшая, с голубоватым оттенком, и удивительно тёплая, но не горячая. Я попробовала её на вкус и опознала содержание галтана. Вода была такой же, как в деревне Шэна, а значит, вполне пригодной для питья и для помывки.
Температура этой речки была близкой к температуре тела, и, учитывая уже четырёхдневное отсутствие душа, прямо манила искупаться. Я не стала сопротивляться этому желанию и, раздевшись, зашла в воду. Вдоволь наплававшись, набрала воды во фляги и вернулась к стоянке.
Завтрак уже был почти готов, и Шэн начал всерьёз волноваться.
— Ты где пропала?
— Я нашла галтановую речку с тёплой водой и не смогла удержаться от купания. Очень советую! И на вкус она очень приятная.
— Ты эту же воду принесла? — Шэн открыл флягу и попробовал воду. Затем удивлённо посмотрел на меня. — И эта вода тебе понравилась?
— Да. А что? Она ядовитая?!
— Нет, не ядовитая — для уроженца этого мира она полностью безвредна. Да и для людей тоже, но уж точно должна быть неприятна.
— Почему? Ведь в твоей деревне я пила эту воду, и ничего…
— Та вода была колодезной, с небольшой примесью галтана, и к тому же сильно разбавлена водой дождевой, а эта, судя по всему, течёт из недалёкого горячего минерального источника. Здесь намного больше содержание минерала. Она никак не должна была тебе понравиться, вот я и удивился.
— Но тем не менее, эта вода мне кажется весьма вкусной. Почему?
Демон задумался на мгновение.
— Единственное, что приходит на ум — ты постепенно ассимилируешься к нашему миру. Это хорошо — магия перехода будет отнимать меньше сил, да и в целом слиться с местными станет проще, хотя бы на уровне ауры. Обычные стражники и рядовые патрульные, не видя тебя, а только сканируя ауру с помощью амулетов, могут решить, что ты местная. Но, конечно, даже курсант академии сразу разберётся, кто перед ним.
Мы позавтракали и двинулись дальше. Солнце поднялось уже довольно высоко, хотя до полудня ещё было далеко. Дороги нигде поблизости не было, как и каких-то других следов присутствия людей. Идти приходилось по лесной подстилке, пружинящей под ногами, обходя деревья и продираясь через кусты.
Зато этот лес, в отличие от леса за перевалом, цвёл во всей красе первозданной природы. Птицы, невидимые в густой листве, оглушительно встречали новый день. Утренние, ещё косые лучи, просачиваясь сквозь кроны, запускали по земле целые стада солнечных зайцев. Под деревьями попадались грибы и яркие ягоды на тоненьких стебельках, похожие на землянику, на кустах росли ягоды покрупнее — иссиня-чёрные, гладкие, размером с лесной орех. Шэн походя срывал их и сразу отправлял в рот. Я последовала его примеру. Вкус у ягод оказался очень необычный — сначала кисловатый, а затем взрыв сладости.
— Насколько же здешняя природа отличается от природы в долине, — задумчиво произнесла я.
— Здесь не было вечной зимы. Жаркой, но зимы…
— А откуда она взялась там?
— Это точно неизвестно. Когда моя семья сбежала за перевал, уже несколько лет, как зима царила там. Местные говорили, что она началась после того, как однажды ночью всех разбудил жуткий грохот и яркая вспышка, сделавшая ночь светлее самого яркого полудня. Звук сравнивали с таким, который мог бы быть, если б гора раскололась. Произошло это примерно там же, где позже мы с тобой появились из твоего мира. Предполагаю, что граница Междумирья в том месте очень тонкая, какой-то неосторожный путник её пробил и впустил в наш мир частичку своего, очень сурового. Вот в долине и получился этакий островок чужого мира, очень негостеприимного. Природа не смогла к нему приспособиться и ушла в спячку до лучших времён.
Примерно через полдня пути нам стали попадаться признаки осмысленной деятельности: срубленное дерево, срезанные ножом грибы, обрывок верёвки, валяющийся под кустом — у кого-то рассыпалась вязанка хвороста. Позже мы и вовсе вышли на поляну, образовавшуюся от того, что срубили несколько деревьев. С делянки тянулась отчётливая тележная колея.
Демон тут же собрался, стал сосредоточенным и серьёзным. Я тоже накинула на голову капюшон плаща — ни к чему с ходу всем показывать своей белой шевелюрой, что я не местная.
Через полчаса пути по колее мы вышли на опушку леса. Перед нами, сколько хватало глаз, простирались поля, засаженные каким-то злаком, похожим на пшеницу — колосья были высотой мне до пояса. Жёлтое море колыхалось на ветру до самого горизонта. Это было очень красиво! В полях трудились крестьяне, мужчины и женщины демоны. Одни серпами сжинали колосья и вязали снопы, другие грузили их на телеги, запряжённые маленькими смирными тонкалами.
Справа в отдалении виднелась большая деревня, а за ней поднималась громада самого настоящего замка, с зубчатой стеной и башнями.
— Я понял, куда мы вышли, — сказал Шэн. — Замок вдалеке — бывший замок лорда-завоевателя, где я когда-то жил. Сейчас он принадлежит барону, который выиграл его в кости у бастарда лорда восемь лет назад. До Ш-Трана от него примерно день пути.
Мы передохнули, подкрепившись остатками сухарей, и двинулись направо по краю леса, не выходя за опушку. Когда дошли до деревни, солнце уже клонилось к закату. На улицах было много народу — группами стояли женщины в цветастых платках, между ними носились стайки детей, мужчины сидели на завалинках и на скамейках у плетней, ведя степенные беседы. Деревня отдыхала от трудового дня.
Село было большое, с рыночной площадью и храмом Эсфании в центре неё. Торговцы уже сворачивали свои палатки, но последние опоздавшие покупатели ещё толкались в проходах. На краю площади стоял трактир, двери которого то и дело хлопали, впуская и выпуская посетителей. Патрулей было не видно, и мы решились зайти.
Зал был набит битком, стоял оглушительный гул множества голосов. Демоны, люди, орки, гномы — кого там только не было. Столов свободных не было тоже, как и стульев — некоторым гостям приходилось пить пиво стоя у стены. Подавальщицам — молодым девушкам-демонам — приходилось проявлять чудеса изворотливости, чтобы донести заказы до столиков в целости. Но в этой толпе был свой плюс — на нас никто не обратил внимания.
