— Вот это абсолютно лишнее. — Ванесса все же повернулась лицом и нервно сцепила пальцы в замок. Положила руки на колени. — Мы с Грегори просто друзья.

Да как же?

Мысленно Элис фыркнула, вспоминая ещё одного такого друга. И волна злости прокатилась от макушки до пяток, чтобы не остаться незамеченной.

— Я, наверно, не вовремя. И вы меня боитесь, что я… и Грегори, и мы…

Элис этого не боялась. Вообще ни разу. Просто сразу думала как быть, потому что ещё одного спектакля со всякими приворотами не выдержит и согласится на предложение Дмитрия или уедет к Хлое. Там Йонас в браслетах, а штатный маг бездельник. Элис быстро его спихнёт с поста.

— Не надо поспешных выводов о нашей с Грегори связи…

Конечно не надо. Поэтому Элис и замерла у полок, а не бежит собирать вещи. Она вот только перестанет проворачивать в голове сюжеты этого разговора. Только придёт в себя. Только поговорит с Грегори…

— Простите, но он ни причём. Он изначально не хотел нас знакомить, а я давно просила. Пару лун точно.

Во рту все ссохлось и язык прилип к нёбу. И Элис заметила, что ей, как хорошей хозяйке, надлежит предложить чая.

— Вы правы. Предложите мне чая. Вы успокоитесь. Я соберусь. И за чаем мы сможем все обсудить, — Ванесса бросила очень извиняющийся взгляд и Алисия кивнула.

Три шага до двери. И спасительная латунная ручка в захвате пальцев. Когда Элис вышла в коридор, ее дыхание выровнялось. Успокоилось. И сама она тоже успокоилась. Поймала горничную на пути в свою спальню и попросила организовать небольшое чаепитие в библиотеке. А сама пошла дальше. До лестницы. До своей комнаты. До шкафа с вещами. И дорожного несессера.

Кошачий глаз в дешёвой железной оправе. Почти уродливой. Кривоватой. Но от этого действие амулета не становилось хуже. Алисия повесила на шею тонкий кожаный шнурок и спрятала камень под воротом платья. Взглянула мельком в зеркало. Напугалась самой себя, с лихорадочно блестевшими глазами и паникой в них. Махнула рукой на отражение и вернулась на первый этаж. Застала горничную с маленьким передвижным столиком прямо у дверей. Открыла их и пропустила девушку вперёд.

Чай был чёрным, с цветами жасмина и сушёной клубникой. Ванесса аккуратно придерживала чашку в тонких пальцах и косилась на Элис, верно пытаясь понять почему теперь не слышит ее мысли.

— Вообще-то слышу, — нервно призналась менталистка. — Но очень глухо, как через ватную подушку.

Такой вариант конечно не устраивал Алисию, но она смирилась и спросила:

— Чем обязана?

— Я хочу вас поблагодарить, что помогли мне избавиться от демона.

В военном госпитале, как и в любом другом месте, где обитали лекари, душно пахло спиртом, травами и кровью. Последним — особенно сильно. Почти невыносимо, и Ванесса всегда носила при себе надушенный платок. В один из ее приездов, в коридоре у палаты с тяжелораненым она встретила очень печального мужчину с почти чёрным глазами, из которых выглядывала сама смерть. Мимолётное внимание. Слишком короткое для симпатии, но достаточное для интереса. В случае с Ванессой — профессионального. Мужчина был болен. Но не той болезнью, что затрагивает тело. Его хворь сидела внутри и подтачивала хрупкие нервы, оголяла бреши в защите и из-за этого, только из-за этого, в следующую встречу Ванесса рискнула заговорить.

Он был вдовцом. Ментально Ванесса слышала эхо боли, потери, и тогда тоже хотела зажать виски ладонями, чтобы хоть немного расслышать свой внутренний голос. Не получалось. Потому что некромант слишком громко думал о смерти. И вообще обо всем, что связано с ней. И тогда несколько сеансов поздними вечерами, в стерильной обстановке госпиталя, помогли решить проблему. Даже не так. Они исключили вероятность сумасшествия у сильного мага смерти. На этом работа Ванессы была закончена, и она очень удивилась, когда Грегори пригласил ее в театр. А потом была королевская оранжерея. И ещё театр. Путешествие в Верахе.

Эта была не та связь, про которую говорят, что она построена на чувствах. Нет. Подсознательно Грегори искал способ выбраться из своей боли и не придумал ничего лучше, чем быть с менталистом. Наверно он боялся сумасшествия очень сильно. А Ванесса просто устала от бесперспективной работы. Да. Бесперспективной. Потому что сильным менталистом не может быть женщина. И она даже где-то смирилась.

А с Грегори было спокойно. Надёжно.

Как только все его демоны замолчали, он раскрылся в полной красе: сильный, умный, харизматичный мужчина. И, скорее всего, Ванесса его полюбила. Что чувствовал он — она не хотела знать. И вообще мысли его не хотела знать, поэтому он ходил в браслетах. Такая старая традиция — каждому магу разума даются браслеты для избранника, чтобы не было соблазна управлять.

— А потом я сошла с ума, — Ванесса так резко оборвала рассказ, что Элис чуть не вывернула на себя чашку с чаем.

— Почему? — глупый вопрос из ряда «а почему дождь падает сверху?», но и промолчать Алисия не могла.

— Потому что до меня добрался демон, — спокойно, без паники или страха призналась собеседница, отставляя чашку и приподнимая со столика тарелку с эклером. — У магов разума есть несколько стадий помутнения рассудка. У меня ни одного из них не было. Для окружающих я была в непрекращающемся бреду. Для меня самой это были настоящие лабиринты памяти. Не моей. Чаще — моих пациентов. Иногда — обычных знакомых. И я постоянно чувствовала чьё-то присутствие у себя в голове…

Она постучала себя по виску тонким пальчиком, а потом откусила эклер. Во всей этой непонятной ситуации Элис сочувствовала Ванессе, как может это делать неравнодушный человек. Алисия ещё помнила, как бредила от пневмонии, и предполагала, что сумасшествие — это в сто крат сильнее, чем бред.

— Грегори не бросил меня тогда. Хотя мои родители настаивали. Он собрал лучших специалистов и те ставили диагноз, что это — не моё, а напускное, и тогда к делу подключилась внутренняя если не разведка, то близко к тому. Искали нити, что связывали бы меня со злоумышленником, но их было слишком много. Военный госпиталь, и там не только добропорядочные люди лечились. Но Грегори — он все равно был рядом.

Она приговорила эклер и подняла чашку. Вдохнула аромат чая. Пригубила. Поставила на край столика и сцепила пальцы в замок.

— Было предложение от менталистов погрузить меня в состояние, близкое к смерти, чтобы мой разум сам определился, но Грегори не позволил. Он перевёз меня в лучшую лечебницу. Сперва со мной работали в основном сестры милосердия. Они не давили и у меня появилось время. И я искала этого козла, — тут Ванесса зашипела и сжала тонкие пальцы в кулаки. — Чтобы вытолкать из своего подсознания. Много лет понадобилось, чтобы просто приблизиться к сущности демона, а потом…

Заминка, которая даёт время обеим девушкам додумать несказанное.

— Потом он исчез. Нет. Не так… — Ванесса сжала указательным и большим пальцем переносицу. — Я слышала вой раненого сознания. И я чувствовала физически всю его боль. Как его перемалывало в пентаграмме призыва, как из него тянулась тьма. И я не жалела, я кричала и давила своей волей, чтобы очнуться закованной в смирительную рубашку на мягком ватном полу отдельной палаты. И я… Элис я благодарна вам…

Алисия прячет взгляд в складках своего дорожного платья, потому что благодарность эта нелепая и за такое не благодарят. Она даже не знала, что спасала не только себя, но и ещё двух девиц.

— И Грегори я тоже благодарна, что подарил мне время. И сейчас, Алиса… Я почти луну просила его нас познакомить, но он все отнекивался, а потом вы прибыли в столицу, и я писала вам. Но вы уехали… и Элис…

Ванесса замирает, так же нелепо смотря в подол своего платья и молчит, видимо, подбирая слова.

— Ванесса, — слова — камешки, из них можно собрать красивый домик и только Элис решать, чем он будет наполнен: разочарованием или дружбой. — Я рада, что вам удалось справиться с безумием и демоном. Но ваша благодарность… Ванесса, это того не стоит. И задержка… мы бы все равно встретились…