Сила гуляла по цепочке, перетекая из одного заряженного камня в другой. Тягой к экспериментам Грегори никогда-то не страдал, но чисто из научного рвения попробовал вытащить багровый, до чёрного, агат. Цепочка колыхнулась, дёрнулась и не выпустила камень из оборота магии. Тогда Стенли тихо позвал силу… Он понимал, что хуже, чем есть уже сделать просто не сможет. Этого человека не вернуть ни при помощи ритуала, ни зацикленным аналогом клетки Раоки. Дело в том, что клетка — это нескончаемый источник магии, почти как природная жила, только созданная магами. Использовали её в моменты, когда чародей не мог восстановить баланс сил. А цепочка это не просто место средоточия силы, это словно из тела человека сделали эту самую клетку. И это было неправильно. Слишком безумно, чтобы это вообще сработало. Но вот безумства обычно и срабатывают.

Грегори видел, как по ладоням заструилась дымом тьма. Зудящее чувство в кончиках пальцев не позволяло отступить, и сила втянулась в агат.

И ничего не произошло.

Не случился взрыв, не оборвалась цепочка. Просто всё продолжало идти, как идёт.

Грегори убрал пальцы от камней и снова задумался. По запястьям разливалось тепло, и Стенли не сразу сообразил, что происходило. Но когда до него дошло, что это охранное заклинание сигнализирует…

Каменный пол вздрогнул от мощного и резкого призыва силы. Грегори бросил в саркофаг заклинание стазиса, останавливая все процессы, и рванул со всех ног. Тьма бунтовалась: что-то принадлежащее ей пытались отобрать. И от этого кровь в жилах кипела и бурлила. Она подгоняла бежать быстрее. И Грегори бежал. Не замечал поворотов и острых углов стен, если бы были препятствия, он бы брал их на абордаж. Когда Стенли приблизился к ловушке, через которую попал в подземелье, запястья горели огнём, и стоило немалых сил, чтобы не стряхнуть охранные заклятия с себя.

Как забраться по скользкому вертикальному лазу, идей не было, поэтому Грегори стал импровизировать, а это, если честно, в разы страшнее, чем слаженная работа. Потому что некроманты коварны своей непредсказуемостью.

Он снова призвал костяную цепь и взмахнул ей на манер лассо. Она пролетела по лазу и с грохотом спикировала обратно. Грегори задумчиво посмотрел на результат и оголил запястья. Чиркнул ритуальным клинком. Когда выступила кровь, нарисовал на ближайшей стене руну заклинания.

Под ногами взбурлили воздушные потоки, и Грегори с непривычки чуть не потерял равновесие, клюнув носом в каменный пол. Когда первая паника и незнакомые ощущения расселялись, Грегори вложил на несколько капель силы больше в руну, и его неправильным рывком подкинуло в воздухе. Стенли взмахнул руками и зацепился за край лаза. Теперь левитировать оказалось не в пример удобнее. Помогая себе локтями, Грегори полез наверх и тихонько выматерился оттого сколько сил уходило, чтобы просто парить в воздухе. В середине пути координация подкачала, и ладонь соскользнула с влажного камня. Стенли влетел щекой в стену и чуть не упал обратно.

Когда до конца подъёма оставалось два рывка, в лаз просунусь рожа верлиоки. Теперь уже без иллюзорной маски. Грегори выругался и услышал ехидный скрежещущий смех твари. За локоть от потолка-пола Стенли призвал костяную цепь, и подтянувшись на руках, но не успев вылезти, как тут же стал обороняться. Верлиока не дала спокойно выбраться из лаза и сразу прыгнула на Грегори. Он отмахнулся сначала цепью, а потом, перекатившись по полу, подскочил на ноги и что было сил взмахнул некромантским инвентарём. Цель оплела жилистое горло чудовища, заставив завизжать. Тварь попыталась дёрнуться в обратную сторону, но у Грегори потрясения, нервы, медовый месяц, поэтому он не настроен был расшаркиваться. Двумя размашистыми рывками он подтянул к себе чудовище и ударил в лоб с кулака. Верлиока пошатнулась и стала заваливаться на спину. Грегори отпустил цепь и схватился за лобастую голову. Сломать шею не удалось, и тварь успела полоснуть когтями по рассечённому запястью. Сквозь ругань Грегори зашипел и отскочил назад. Подобрал рукоять цепи, и ещё один взмах, который рассёк воздух свистящим звуком, что отразился от каменных стен. Верлиока метнулась в сторону, но Грегори не дал форы и подсёк ногу. Деревянная культя не смогла удержать равновесие, и тварь завалилась на бок. Стенли призвал тьму и та вгрызалась в чудовище со смачными хлюпающими звуками, что ознаменовали торжество смерти.

Грегори сбросил с себя тлен и побежал по коридору. Шум в ушах не стихал, запястья покраснели, а время неумолимо быстро просачивалось сквозь пальцы. Поворот. Три двери. Десять шагов. Удар.

Дверь стукнулась о стену, и Грегори только успел заметить, как Линда выбросила руку вперёд и запустила заклятие. Чертить охранные руны времени не было, поэтому Грегори в два огромных прыжка пересёк спальню и заслонил собой Алисию. Стёкла брызнули в разные стороны. Заклинание влетело в спину Стенли.

У Грегори украли котёл.

Сигизмунд сбежал.

По идее эти два события никак не связаны, но Стенли, зная неумную натуру своей Элис, теперь ничему не удивлялся.

Канун Рождения года.

После их возвращения в поместье прошло несколько недель. А первые дни вообще были ужасными. Когда заклинание, что так нелепо постаралось убить Грегори, откатилось ударной волной, Линда не смогла спастись. И вот видят боги, Грегори сожалел. Недолго. Примерно несколько часов пока сотрудники Филиппа допрашивали, обыскивали замок и выносили наработки по теоретической магии.

Как только Линда вздохнула последний раз, сеть из камней, запирающий полог для саркофага и маятник, что сбивал телепорты, пошли прахом. У Стенли появилась возможность связаться со столицей, и бравые ребята из службы безопасности в течение нескольких лучин наводнили поместье. И началось веселье. Филип не хуже прабабки Гортензии бросался проклятиями, Элис паниковала и пыталась всех излечить, а мертвецы в количестве трёх штук нервировали неимоверно. Грегори ответил на все вопросы, излишне резко, но у него, вообще-то, медовый месяц, он так-то устал и попал под заклинание, которое чуть ли не вывернуло все кости и не связало жилы. И ничего странного, что в Вортиш прибыл телепортом злой нервный некромант и напуганная чародейка, которые своим внезапным приездом перебудили слуг, растормошили сонный дом и немного раздраконили дракона, который решил, что предгорья зимой слишком скучно и перебрался в ближайший лес. Неправильно как-то перебрался, мордой упираясь в железный забор территории сада. Грегори подавился сарказмом и отправил Лазоря блюсти порядок и селянских коз. На глупое уточнение, что зимой выпас скота не осуществляется, Стенли совсем потерял ориентиры и пригрозил ограбить драконью сокровищницу. Такого непотребства летучий ящер вытерпеть не смог и уполз охранять своё барахло.

Элис бегала от лаборатории до спальни, попеременно роняя мензурки внизу и стараясь не разлить зелья наверху. Грегори лежал в позе раненого, но не павшего героя и сетовал, что вот наверно путешествия им очень противопоказаны, поэтому ближайшее время он не выйдет из дома даже под дулом револьвера.

Как же он ошибался.

На следующее утро выяснилось, что поместье вообще не готово к праздникам и надо съездить в город, привезти подарки, купить новую ковровую дорожку и зачем-то котёл. Отдельной главы стоило повествование того, как Элис несмело под утро попыталась улизнуть к себе во флигель, намекая, что неудобно и вообще это неправильно, но Грегори настолько устал, что даже слушать не стал глупые оправдания девичьей трусости, а просто кастанул на упирающуюся Алисию заклинанием сна. И всё встало на свои места.

Идя по следам из клоков земли, Грегори как раз и вспомнил проклятый котёл, которого не оказалось тогда в алхимической лавке, и Стенли терзали смутные подозрения, что Элис решила испытать какую-то очередную непроверенную теорию и умыкнула инвентарь.