Алисии нравилось, что Грегори всегда может уступить. И сейчас коварно этим пользовалась. Гладила, прикусывала, облизывала. И спускалась ниже. Задевала губами рёбра, пробегалась языком, чтобы пальцы Грегори совсем запутались в ее волосах.

— Не надо… — сквозь стон прошептал Грегори, и Элис… не послушалась.

Звякнула пряжка ремня брюк.

Пальцы сильнее натянули волосы.

Его дыхание слишком прерывистое, чтобы Элис сейчас отказалась от задуманного. Слишком много соблазна.

И она расстёгивает брюки, касается мужского желания, проводит ладонью по нему, задерживаясь у основания.

Томительные секунды.

Сердце отсчитывает их бег.

— Эли-и-ис, что ты делаешь? — хрипло спрашивает Грегори и стискивает в ладони простынь.

— Люблю тебя. Разве не понимаешь? — шепнула и коснулась губами разгоряченной плоти, нежной бархатной кожи. Скользнула языком вниз, вернулась обратно, задерживая поцелуй на самом кончике. Слишком порочно.

И Ашшаред не увидел в своих горах ближайшие два дня чародейку и некроманта. Их и слуги-то видели от силы раз пять, потому что влюблённые заняты были друг другом. В спальне.

На третье утро у телепортационной станции стояли Элис и Грегори, счастливые и светящиеся все, поэтому на ленивую фразу работника не сразу среагировали:

— Телепортов сегодня нет. Только завтра. — Мужчина курил трубку и пыхал дымом в потолок.

— Почему? — нашёлся Грегори, ненавязчиво вытаскивая кошель.

— Начало третьей недели каждой луны идёт инвентаризация… — работник станции посмотрел на них, как на блаженных.

— И что, теперь до завтра здесь сидеть? — уточнил Грегори, приобнимая Алисию.

— Ну, вы всегда можете воспользоваться каретой, — ехидно уведомил мужик и Грегори подумал, что ещё ни один из проклятых ни разу не умер от легкой чесотки. А потом открыл собственный телепорт, чтобы не терять времени даром. Но вы же помните, что телепорты Грегори вечно косые и кривые?

— Где это мы? — Элис несмело задала вопрос, который крутился у самого Грегори на языке. Она поглубже натянула капюшон, потому что на обочине заснеженной дороги гулял ветер. Игриво так гулял, поддевая полы плаща.

Грегори огляделся и снова разжег пентаграмму переноса. Телепорт выкинул их тремя саженями дальше.

— Природная аномалия? — все еще не теряла оптимизма Элис, но Грегори вообще крайне плохо относился к сюрпризам, а уж к таким…

— Призови метлу, — попросил он, мельком глянув на Алисию, проверяя, не замёрзла ли. На всякий случай поставил полог силы, чтобы ветра не пронизывали насквозь.

— Она лететь три дня будет, — прикинула Элис, но все же накастовала призыв.

— Пусть главное прилетит. А там разберемся…

Из нагрудного кармана куртки Грегори извлёк сложенную вчетверо карту и развернул ее. Порывы ветра вперемежку с мокрой острой крупой не давали нормально изучить местность, поэтому Стенли растянул бумагу на дороге, попросив Алисию встать носочками сапожек на два дальних края карты. Заклинание поиска активировалось не с первого раза, и это было странно. Алисия рядом, значит сила не должна чудить, но проклятые руны рассыпались, стоило влить в них каплю магии. С четвёртой попытки тонкая зелёная змейка нарисовала маршрут и Грегори с ужасом понял, что занесло их на север Иртана, в богами забытое баронство Фолклен.

Постарался припомнить, что знает об этом месте, но в голове тоже гулял ветер. Слишком подозрительный. Вообще подозрительно все, начиная от ленивого работника станции, и заканчивая этой вынужденной остановкой.

— У меня есть артефакт, — заговорщицки призналась Элис, но Грегори лишь покачал головой. Что-то ломает матрицу переноса, как будто незримая преграда на пути действия телепорта. И природных явлений для подобного — не существовало.

Ну, на крайний случай всегда можно выломать какую-нибудь ветку и на ней попробовать улететь. Только вот метла сама зачарована на полёт, а ветку придётся тащить заклинанием левитации, поэтому это слишком затратное мероприятие.

Элис приблизилась и своим тонким пальчиком коснулась его носа. Грегори скупо улыбнулся.

— Мне кажется нам катастрофически не везёт с путешествиями… — она привстала на носочки и коснулась губами щеки Грегори, и он словно сразу оттаял. Даже пошутил:

— Предполагаешь, мы прокляты?

— Не мы, а они! — с жаром заверила Алисия и сжала его руки. — Но на всякий случай в храм сходим. Чтобы точно удостовериться, что они. Путешествия.

Послышалось лошадиное ржание и скрип снега. Грегори напрягся и весь разом потемнел. Его очень не устраивала эта череда совпадений. А ещё, что сбежать с этой проклятой дороги невозможно. И он заранее готовился если что — бить первым. И тлен опутал руки, но Элис дотронулась и укоризненно прошептала:

— Это всего лишь проезжие, и если мы будем достаточно вежливы — нас докинут до ближайшей таверны…

Грегори дёрнул подбородком, потому что был не согласен.

У каждого мага, чародея есть интуиция. Предчувствие. Почти как у Алисии в даоритовых кандалах. Некоторые игнорируют крики судьбы, но Стенли очень давно выучил урок: если тебе мироздание настоятельно предлагает конфетку, значит та с ядом.

На карете был вычурный герб. Правда, немного затертый, что говорило о длинной и бедной истории рода. Вензеля покрылись трещинами, а лак на дверях уже не блестел. Две хилых клячи били копытами снег и тонко, совсем устало ржали. Возничий отбросил сигарку и стукнул два раза по боку кареты, предлагая господам открыть оконце, либо дверь. Элис натянула на себя самую добродушную улыбку, а Грегори не собирался, потому что это был бы оскал.

Из нутра кареты выглянула благообразная дама того приятного возраста, когда уже не женщина, но ещё и не бабушка, то есть не потерявшая шарма, но приобретшая мягкую теплоту во взгляде и голосе.

— Что же вы здесь делаете? — изумилась незнакомка и всплеснула руками. — Неужели путешественники и телепорт тоже разбился?

Элис и Грегори переглянулись. В глазах последнего сквозило столько недоверия, что Филипп мог бы удушиться от зависти.

— А это у вас обычное дело? — аккуратно уточнил Стенли, задвигая Элис себе за спину. А женщина тонко рассмеялась и повела плечами в своей чёрной шубке.

— У нас это — природная аномалия, поэтому через Фолклен лучше перебираться при помощи стационарных телепортов. Они более надёжны и имеют конечную точку выхода… — женщина придвинулась к двери и теперь, в свете дня, были хорошо видны ее смоляные кудри и подернутое маской печали лицо. Она вроде бы смеялась, а глаза оставались грустными.

— И в столице знают и ничего не делают? — сузил глаза Грегори, отводя назад левую руку. Женщина заметила движение и укоризненно покачала головой.

— Может и знают. Мы писали. Но лучше я вам это расскажу за обедом в моем доме…

— А вы… — несмело протянула Элис из-за плеча Грегори, и женщина спохватилась, засмеялась смущённо и представилась:

— Адалинда Скотти. Вдовствующая баронесса. Вечно я забываю про свои хорошие манеры, — она утёрла платочком выступившие от смеха слёзы в уголках глаз и ещё раз предложила: — Я предлагаю вам остановиться сегодня у меня, а уже завтра с утра, как станция в городке откроется, продолжить путь…

Вот один раз Элис уже остановилась, только у графа…

Запах камина и сырых дров. Линда очень извинялась, что ее поместье не соответствует статусу баронства, но с тех пор, как она осталась одна, у неё понемногу средства на поддержание дома в надлежащем состоянии стали утекать. Разорившаяся аристократия.

Элис слушала рассказы хозяйки и ловила себя на том, что нервничает. То ли вальяжный, ленивый тон Грегори, в котором слышалось, что он только на треть верит сказанным словам играл роль, то ли обострённое чувство опасности…